Доверие - Гвинет Рамон

Он произнес «личной» с легким ударением. Это что, ответный укол за недозволенный вопрос?

— У меня нет личной жизни, — беззаботно ответила Санди. — Я живу с родителями, так как мой заработок не дает возможности поселиться отдельно. Наверное, я могла бы позволить себе жить под собственной крышей где-нибудь в провинции, но только не в Бирмингеме с его дороговизной.

Она взглянула на свои часы еще при взлете, едва пристегнув ремень безопасности, и очень удивилась, что время в полете промелькнуло совсем незаметно, когда ощутила, как заложило уши — знак скорой посадки.

При первом взгляде на остров с воздуха он показался Санди пустынным. Прямо из моря поднимались крутые зубчатые горы, потом ландшафт постепенно выровнялся и стал похож на лоскутное одеяло из пашен и рощиц. Чуть позже можно было различить даже серые пятна теней от деревьев.

Мартин потянулся к иллюминатору, и она почувствовала дразнящий запах мужской кожи. Насколько она могла судить по виду одежды своего попутчика, он прилетел в Бирмингем из какой-то глухомани. Правда, явно успел в аэропорту побриться и сменить рубашку, так как она имела слишком свежий вид для длительного путешествия, а на лице не наблюдалось ни малейших признаков щетины. Очевидно, даже успел принять душ. Не в пример многим мужчинам, этот не поливал себя дорогими одеколонами. Запах его напоминал нечто среднее между ароматом летней травы и свежих полотенец, только что вынутых из бельевого шкафа. Вдыхая этот запах, она рассматривала близкий профиль Мартина, жесткие волосы над его лбом и на висках. У нее даже возникло шальное желание протянуть руку и погладить его щеку. Интересно, как бы он отреагировал?

Санди увидела совсем рядом его блестящие глаза. Он вдавил ее плечи в спинку кресла и крепко поцеловал в губы, да так, как никогда и никто этого не делал.

У нее перехватило дыхание, и она задрожала. Мартин неторопливо откинулся на кресле и спросил:

— Что-то не так?

— Ничего… просто… вы меня испугали.

— Извините.

Его глаза сузились, когда он посмотрел ей в лицо.

— А вы нервничаете. Вас беспокоит приземление? Не волнуйтесь, это прекрасный аэропорт.

— Я не нервничаю, — самоуверенно заявила Санди.

Но Мартин не поверил или сделал вид, что не поверил, и крепко сжал ее руку, лежащую рядом на подлокотнике, как часто поступают взрослые, чтобы подбодрить ребенка.

— Через несколько минут мы будем на месте, и вы сможете снять ваш свитер. На Менорке он вам не понадобится.

Санди ничего не сказала, чувствуя паническое волнение, но вовсе не от страха разбиться при посадке. Ее волновала неожиданная близость Мартина.

Вопреки желанию, ей было приятно ощущать тепло мужской ладони. Вспомнилось, что Полли так же держала ее руку, водя маленькой гулять в парк. Санди чувствовала себя в безопасности со спокойной, надежной няней, не то что с матерью, чей энергичный, резкий характер всегда отпугивал ее.

Теперь же, ощущая на своей руке руку Мартина, она испытывала противоречивые чувства. Во-первых, безопасность, потому что рядом с ней мужчина, способный защитить. А во-вторых, тревогу, так как интуиция подсказывала, что, приняв предложенные им услуги, она подвергает себя гораздо большему риску, чем в момент посадки.

Скоро самолет приземлился и медленно покатил к аэровокзалу.

Не отпуская ее руки, Мартин улыбнулся:

— Добро пожаловать на Менорку… illa dels vuit vents…

— Что это значит? — спросила Санди.

— На местном наречии это переводится как «остров восьми ветров». С давних времен на Менорке используют силу воздушных потоков для ветряных мельниц, и эти же ветры привлекают к нам множество яхтсменов.

Когда затих двигатель самолета, Мартин поднялся и достал из верхнего отделения для ручной клади рюкзак Санди. Она хотела было забрать его, но он не отдал, сказав полушутливо-полусерьезно:

— Теперь вы на территории мачо, то есть настоящих мужчин.

Интересно, подумалось ей, он разыгрывает ее, или на острове действуют иные, чем в Англии, законы поведения?

Когда на конвейере показались вещи с бирмингемского рейса, Санди увидела, что багаж Мартина состоит из объемистого рюкзака, до отказа чем-то набитого, наверное, специальным снаряжением. Она на глаз сразу определила, что не смогла бы даже оторвать эту поклажу от земли, не то чтобы нести какое-то расстояние. Мартин же с привычной легкостью подхватил с конвейера свой груз. Легкость движений сильно отличала его от других пассажиров, которые с трудом поднимали багаж. Так, наверное, леопард отличается от ручной собачки.

Уложив вещи на багажную тележку, Санди и ее спутник направились к главному выходу, где Мартина ожидал седой коренастый человек. Они обнялись и поцеловали друг друга в щеки. Санди отметила про себя, что ей не приходилось видеть такой теплоты между мужчинами. Если бы они хоть чуточку походили друг на друга, можно было бы принять их за деда и внука.

Мартин представил мужчину:

— Это Умберто. Вместе с женой Филоменой он присматривает за моим хозяйством. Он знает меня с пеленок, помнит мою маму еще девочкой.

Седовласый пожал руку Санди, но при этом был сдержанным, не то что минуту назад, когда он приветствовал Мартина.

Рука Умберто напомнила ей скрюченный корень старого дерева — сказывался, наверное, результат многолетнего тяжелого труда. Его лицо было похоже на сушеный финик. Внешний облик этого человека вполне соответствовал выжженному солнцем пейзажу, открывшемуся с самолета.

По пути к автостоянке мужчины беседовали между собой на языке, который мало походил на испанский. Санди решила, что это местный диалект, и смогла разобрать в их речи лишь два знакомых слова — Джейн Дэйвид. Должно быть, Мартин спрашивал Умберто о ее тете. Тот ответил не сразу, сопровождая свой ответ жестами, по которым трудно было угадать смысл его слов.

Когда он закончил говорить, Мартин объяснил Санди:

— Старик знает, где живет мисс Дэйвид. Это всего в пятнадцати минутах от меня, так что нет проблем.

Умберто приехал на джипе цвета хаки.

После первого, довольно неприглядного впечатления о Менорке с высоты полета Санди была очарована необычным по красоте цветением высокого кустарника вдоль дороги из аэропорта. Цветки походили на розовые азалии, но она уже знала, что это олеандр. Синее южное небо, яркое солнце и эти прекрасные цветы, в сочетании с отличным настроением, создавали у нее ощущение начала потрясающего отдыха, заставляя забыть о настоящей причине ее приезда.

Мартин сидел рядом с Умберто, ведущим машину, и в перерыве между разговором с ним оглядывался на Санди с улыбкой.

Она любовалась пейзажем за окнами машины, но всякий раз, чувствуя на себе его взгляд, не могла не улыбнуться в ответ. Когда он отворачивался, ей хотелось снова и снова смотреть на него, но она боялась, что Мартин почувствует ее взгляд. Не стоило так явно демонстрировать свой интерес к нему.