Книги онлайн и без регистрации » Романы » Чужие страсти - Эйлин Гудж

Чужие страсти - Эйлин Гудж

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 145
Перейти на страницу:

Он положил ее руку на торчащую вверх штуковину, выпиравшую из-под резинки его шорт и твердую, как шест от палатки.

— Да, так… вот так, — хрипло прошептал он, когда она начала тереть ее, сначала осторожно, а затем с нарастающей силой.

Через несколько мгновений Абигейл почувствовала под рукой спазм, а затем что-то теплое пролилось ей на пальцы.

Вон отпрянул, бормоча:

— Прости. Я не думал, что так получится. — Голос его звучал почти со злостью.

«Может, он злится на меня?» — подумала она. Наверное, она согласилась на это слишком легко, и он ожидал, что ее поведение будет более скромным.

— Все в порядке. — Абигейл уже знала о таких вещах из курса полового воспитания, но испытать нечто подобное на практике — это совсем другое дело. Она была смущена и не уверена, что действовала в этой ситуации правильно. Интересно, есть ли какие-то правила этикета для такого рода вещей? Он не отвечал, и после неловкого молчания она, запинаясь, произнесла: — Я… думаю, нам пора идти. Уже поздно.

Пока они одевались, никто не проронил ни слова. Ни нежных прикосновений, ни шутливых замечаний Вона, к которым она привыкла, не было. Может, он с опозданием пришел в себя и понял, во что ввязался? Видит Бог, она совсем не была похожа на тех девушек, с которыми он обычно встречался. Вроде их соседки Джинни Клейсон, дочки сенатора штата… или той красивой блондинки, с которой он познакомился в прошлом году, катаясь с отцом на лыжах в Аспене[3], и которая была наследницей бизнеса своего папаши — владельца половины нефтяных скважин в Техасе. Может, она, Абигейл, подходила только для дружбы, а быть любимой девушкой — не для нее? В конце концов, она была готова не оказывать даже маломальского сопротивления, что делало ее ничем не лучше общедоступных шлюх.

Тем не менее, когда они ехали домой, Вон вел себя так, как будто ничего особенного не произошло. Они говорили о понравившихся эпизодах фильма, о поездке Вона с родителями на остров Сен-Симон в День труда, о шансах его любимой футбольной команды попасть в плей-офф в своем дивизионе в следующем году. Прежде чем она успела что-то сообразить, они уже въезжали на аллею, ведущую к дому. Единственным показателем принципиальных изменений, происшедших в отношениях между ними, было то, что вместо обычного ранее поцелуя «в щечку» Вон, прощаясь с ней, слегка прикоснулся губами к ее губам.

Сейчас, подавая ему завтрак в это первое утро ее новой, но необязательно лучшей жизни — жизни, напоминавшей коробку с пазлами, которая перевернулась, и фрагменты разлетелись в разные стороны, — Абигейл думала: «И что теперь?» Конечно, она старалась сохранять хладнокровие, но сделать это было очень трудно, потому что сердце вырывалось из груди, а щеки горели.

Однако Вон с головой погрузился в свою газету; он даже не смотрел на нее. Абигейл пыталась угадать, о чем он думает и думает ли он о ней вообще. Возможно, он просто не знает, как вести себя с ней. Ситуация была неловкая, но им не оставалось ничего другого, как продолжать жить под одной крышей, делая вид, что все нормально. Хотя на самом деле, честно говоря, все это выглядело довольно странно.

Когда Абигейл наливала ему сок, рука ее дрогнула, и несколько капель упало на подстилку, на которой стояла его тарелка.

— Извини, — пробормотала она.

Вон оторвался от газеты, и, когда глаза их встретились, она по выражению его лица поняла, что он притворяется, будто читает. Абигейл потянулась за салфеткой, чтобы вытереть пролитое, и почувствовала, как кончики его пальцев слегка коснулись внутренней стороны ее запястья. От этого прикосновения влажные трусики уже готовы были сползти с бедер.

— Тебе не нужно делать этого, — сказал Вон.

— Ничего. — Она говорила спокойно, но не могла скрыть дрожь в голосе.

Щеки горели, будто ошпаренные кипятком.

— Ладно, я сам. Неужели тебе больше нечем заняться, кроме как подавать мне на стол?

Вон произнес это шутливым тоном, надеясь снять возникшее напряжение. Но получилось, что он только лишний раз напомнил ей, что подавать ему на стол было ее работой. А что он имел в виду, когда вот так прикоснулся к ней? Был ли это какой-то тайный сигнал, его способ дать ей понять, что прошлая ночь стала началом… или этим он просто хотел сказать, что ему очень жаль и больше это не повторится?

Вон оставался за столом не дольше, чем требовалось, чтобы проглотить завтрак, после чего быстро вышел из столовой. Через несколько минут Абигейл услышала рев мотора его пикапа под окнами. Она перевела дыхание, которое постоянно сдерживала, и сосредоточилась на подготовке подноса с завтраком для миссис Меривезер.

— Нет, не то. Надо делать так, как я тебе показывала. — Розали аккуратно поправила выложенные на тарелке треугольники тостов.

Абигейл подавила тяжелый вздох. Мать выучила ее всему, поэтому к двенадцати годам Абигейл уже могла, небрежно насвистывая, выгладить воротничок так, чтобы тот по-настоящему стоял. Она знала, что старое полотно, сотканное из высокого и крепкого льна, более долговечно, чем новое, что пятна красного вина на скатерти можно вывести, если замочить ее в молоке, что муравьи не пересекут линию, начерченную мелом на сгибе подоконника. Но в самых простых делах мать по-прежнему не доверяла ей.

Розали тряслась над Гвен Меривезер, словно та была ребенком со слабым здоровьем. Когда Гвен лежала с одной из своих «головных болей», Розали приносила ей завтрак в постель. А после этого весь день на цыпочках ходила к ней в комнату с охлаждающими компрессами и теплым успокоительным.

Когда Розали не была занята, ухаживая за своей хозяйкой, она выполняла обязанности матери в отношении Лайлы и Вона. Пока близнецы росли, именно она следила за тем, чтобы они вовремя принимали витамины, потеплее одевала в холодную погоду и напоминала о том, что нужно позвонить домой, если после школы они собирались пойти к друзьям. Абигейл знала, что Розали втайне беспокоилась о том, что в один прекрасный день Эймс бросит свою жену. Когда Розали было девять, ее отец однажды вечером вышел купить пачку сигарет и никогда больше не появлялся. Да и отец Абигейл бросил Розали, когда узнал, что она беременна.

— Так? — Абигейл указала на тарелку с разложенными веером тостами.

Розали одобрительно кивнула и стала краем глаза внимательно следить за тем, как Абигейл ложкой накладывает домашнее земляничное варенье в фарфоровое блюдце, хрупкое, словно яичная скорлупа. Рядом она положила небольшую серебряную ложечку с затертыми, но все же различимыми выгравированными инициалами миссис Меривезер. Ложечка сияла в лучах пробивавшегося через оконные шторы солнца, как новенькая. По той гордости, с которой Розали полировала ее, можно было бы подумать, что это ее собственное столовое серебро, подаренное на свадьбу.

Когда все было уложено должным образом, Розали взяла с плиты дымящийся чайник и налила кипящую воду в заварочный чайничек из лиможского фарфора, в который уже насыпала две полные чайные ложки цейлонского чая. Последним штрихом была одна розовая роза в серебряной вазочке — на лепестках ее еще дрожали капельки росы.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 145
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?