Дитя Бунта - Наталья Ракшина

Чрезвычайное положение и другие меры, включая комендантский час, внедрены мгновенно, но это никого не останавливает.

Самое страшное: в шесть часов вечера должен начаться футбольный матч на стадионе «Питтодри», матч между командами процветающих футбольных клубов, «Абердин» и «Селтик». Стадион вмешает более двадцати тысяч болельщиков, город переполнен фанатами, приехавшими из Глазго — а это место славилось буйным нравом футбольных «ультрас» еще до Сопряжения.

Прим. авт.: Речь идет о домашней арене клуба «Абердин». Что касается Глазго — то, да, у шотландцев была бурная репутация любителей отметиться дракой на выездах и дома. В настоящее же время у шотландских «ультрас» репутация куда мягче, чем у английских.

Отмена матча властями немедленно превращается во взрыв недовольства и несколько стычек подвыпивших болельщиков с полицией. Стычки выливаются к восьми часам вечера в массовую драку, обросшую лозунгами: «За Барнеттов!» и «Мочи остроухих!»

В Абердин спешно перебрасывают боевые силы — как эльфийские, так и человеческие, но…

В девять часов вечера начинается бойня в эльфийском квартале Абердина, продолжающаяся относительно недолго — около часа, до грубого вмешательства военных и полицейских подразделений, прибывших из Эдинбурга на помощь местным правоохранительным органам. Подавляющее большинство нападавших — футбольные фанаты. В мелких городках, где нет эльфийских кварталов, а дроу и люди вынужденно селятся рядом, тоже вспыхивает насилие.

Но именно в Абердине количество убитых эльфов приближается к семи сотням: это четвертая часть жителей эльфийского квартала. Через несколько дней точный подсчет жертв среди гражданского эльфийского населения Шотландии шокирует: одна тысяча четыреста семьдесят семь за двое суток.

К полуночи в эльфийской прессе появляются отдельные слова и фразы: Бунт, Абердинская резня, Шотландская резня… К утру их дополняют два прозвища, придуманные журналистами обеих рас для госпожи Барнетт: Дитя Бунта и Чудовище Айли. Одна из человеческих газет, уже в Ирландии, почти сразу присвоила событиям красивое название: Вторая Война Достоинства, и немедленно была закрыта по понятным причинам, а на ее сотрудников заведены дела в Отделе антиэльфийских настроений при эльфийском Департаменте внутренних дел. Его главе, милорду Лиаму Андархейну, также хватило дерьма в виде человеческих уличных беспорядков в Дублине. Не дожидаясь приказа Эрика, находящегося на борту трансатлантического лайнера с вечера двадцать шестого февраля, я отбываю из Ирландии со своей ударной группой в двести эльфов.

Я не был в Шотландии более двадцати лет. Можно обвинять меня в сентиментальности сколько угодно, пусть так… Но возвращаться туда, где я провел восхитительное время с любимой женой, а десять лет спустя привез урну с ее прахом, мне не хотелось вовсе. Повода не было. Теперь же пришлось, а поводом стал тот самый Бунт.

Эрик не мог узнать ничего так быстро. Очередной электромагнитный шторм, типичное наследие Сопряжения, бушевал пять суток, лишив все суда в Атлантике возможности связи с землей. На Азорах Эрик получил соответствующую информацию и одобрил мои действия…

Я даже не успел покинуть Ирландию, как в СМИ появилось еще одно сообщение, о том, что повстанцам в Шотландии придется несладко из-за ближайшего визита Палача Оустилла.

Палач Оустилл — это, естественно, я сам.

Maidin Shamhraidh*

Лорд Киган Оустилл

*— Летнее Утро, (ирл.)

Ядром так называемого Сопротивления стал, естественно, равнинный клан Барнетт (отнюдь не самый многочисленный и влиятельный), но от него не отставали и представители других подобных общин: Маккензи, Гордон, Макдональд, Камерон… Перечислять можно долго, Бунт коснулся едва ли не всех на этом Острове Вереска, издавна славившемся неприязнью к завоевателям любых мастей. Несломленный боевой дух — это достойно уважения, пока не послужило причиной терроризма. И отличительной чертой Бунта было женское участие — как знак материнского гнева в ответ на гибель ребенка. Кроме Айли Барнетт, Бунт возглавили еще три красотки, примерно одного возраста, все, кстати, незамужние и бездетные, и — в общем-то, ни одной из них, кроме Айли, сейчас было не за что пожаловаться на эльфов.

Луиза Маккензи. Двадцать девять лет, внучка вождя клана Маккензи (председателя свежеиспеченной человеческой Федерации спортивной стрельбы), чей девиз звучал: «Я сияю, а не горю». Театральная актриса, однажды брякнувшая перед камерами несколько двусмысленных националистических фраз. После этого руководство театра с ней предусмотрительно попрощалось, и Луиза с тех пор толком нигде не работала. Когда и как она обучилась снайперской стрельбе, долго думать не нужно… Ответственность на допуск дамочки к оружию целиком и полностью лежит на ближайших родственниках мужского пола. Если бы она никого не убила, отделались бы штрафом, но теперь все может вылиться в конкретные тюремные сроки. Яркая брюнетка, презирающая косметику и прочие женские штучки, она присоединилась к Айли в Абердине три дня спустя после памятной резни в эльфийском квартале. Что она делала до этого?.. Пока я воздержусь от комментариев.

Эдме Хаттан. Тридцать два года, детский врач. Ее мать, между прочим, была ярым противником эльфийского моратория на применение мощных антибиотиков, объявленного на двадцать лет после эпидемии, которую спровоцировала очередная супербактерия. Эпидемия ударила и по людям, и по эльфам — мне ли не быть в курсе… Зеленоглазая блондинка с девизом: «Не трогай кота без перчатки!», ближайшая подруга госпожи Барнетт. Конечно, она не могла не знать маленького Эвана, наблюдая за его здоровьем с первого года жизни.

Елена Барнетт, миловидная шатенка двадцати семи лет, дальняя родственница Айли, окончившая колледж гуманитарных и социальных наук при Абердинском университете. Айли когда-то получала смешанную специальность, «искусство и дизайн», а Елена пошла по лингвистической части. Непосредственно перед Бунтом она устроилась переводчиком в крупную транснациональную корпорацию. Правильнее сказать, «трансрасовую» — редчайший случай, когда произошло объединение эльфийских и человеческих финансовых интересов, причем достаточно давно (по человеческим меркам, разумеется, потому что для бессмертных эльфов сорок лет — не срок вообще). Мы по мере сил пресекли человеческую глобализацию, это не самая полезная вещь с точки зрения экономики, но отдельные прецеденты случаются — когда выгодно всем…

«Мужество расцветает на ранах» или «Мужество растет с каждой раной» — две интерпретации семейного девиза клана Барнетт.

Я упомянул девизы не просто так. Одни люди следуют им, как дани моде или велению сердца, а другие… другие зарабатывают на этом, штампуя футболки с соответствующими надписями в моменты социальных потрясений. Так было и сейчас. Яркие лозунги моментально вошли в моду на континенте, в благополучных странах, не затронутых даже тенью Бунта: от футболок до стикеров на спортивные рюкзаки. То же самое касалось воспроизведения тартанов мятежников на предметах верхней одежды.