Тайна дуэльных пистолетов - Буало-Нарсежак

— А где же машина? — спросил Франсуа.

— Большую часть времени она стоит во дворе, потому что в гараже для нее не осталось места. Скоро эти авто­маты до того заполонят дом, что нам самим придется переезжать в гостиницу. Я очень люблю наш маленький «моррис»[9]. Я уже научился водить, меня учила мисс Мар­грейв. Как только достигну нужного возраста, сдам экза­мены и получу права. А ты умеешь водить машину?

— Нет, — признался Франсуа.

— Тогда я буду тебя учить… Подожди!

Гравий аллеи шуршал под чьими-то ногами. Мальчи­ки вышли из гаража и увидели человека, направлявшего­ся в сторону площадки перед входом в дом. На нем был габардиновый плащ, стянутый в поясе. Пышная светлая борода и свисающие усы скрывали нижнюю часть его лица, а шляпа с опущенными полями прикрывала глаза.

— Господин Скиннер у себя? — спросил незнакомец.

— Нет, отец вернется только к вечеру.

— Ах, как это некстати!

Незнакомец снял шляпу, разгладил отсвечивающие рыжиной волосы и с сомнением поглядел на дом.

— Вы можете ему позвонить, — предложил Боб.

— О нет! Это не телефонный разговор.

— В таком случае, я сожалею.

Похоже, этот человек не собирался уходить. Он недо­верчиво рассматривал Боба. Потом внимательно посмот­рел на Франсуа, как будто подозревая, что мальчики лгут.

— А что, если я ему оставлю записку? — спросил он. — Но мне нечем писать. Дайте лист бумаги и карандаш.

Говорил он хриплым голосом. Боб глазами попросил у Франсуа совета. Франсуа пожал плечами.

— Ну что ж, входите, — неуверенно произнес Боб. Конечно, этот человек не был приглашен ни в салон,

ни даже в кабинет. Боб просто открыл дверь в столовую. . — Останься с ним, — шепнул он Франсуа.

Человек сел и начал играть пальцами по столу. Он явно размышлял. Франсуа заметил, что его скулы покрыты вес­нушками, брови шелковистые, ресницы почти белые, а глаза слишком светлые. Словом, он походил на сканди­нава.

Вернулся Боб и положил перед незнакомцем блокнот и ручку. Чтобы не мешать, мальчики отошли в угол ком­наты, стараясь, однако, не упускать из виду этого непо­нятного человека, который морщил лоб, размышляя над листом бумаги. Тот написал несколько слов, зачеркнул их и начал снова. Возможно, он предпочитал бы остать­ся в комнате один. Потом сердитым жестом вырвал лист из блокнота, смял его и положил в карман.

— Я вернусь завтра, — буркнул он, поднимаясь со стула.

Боб подошел к нему.

— Пожалуйста, скажите ваше имя.

— Незачем. Господин Скиннер меня не знает. Я при­ду снова. Может быть, следующий раз мне повезет.

На пороге он остановился и бросил взгляд в кабинет, дверь в который Боб по забывчивости оставил открытой. Потом надел шляпу и вышел, сопровождаемый Бобом.

— Странный человек, — сказал, вернувшись, Боб. — У него какой-то забавный акцент. Как-то я слышал раз­говор одного ирландского фермера, так это было что-то похожее. А ты заметил, как он все разглядывал? Видимо, это еще один изобретатель. Они все ненормальные.

— Боб, не говори так о своем отце!

— В том-то и дело, что это относится к моему отцу тоже. Человек он прекрасный, может, даже гениальный, но;— не от мира сего.

Мальчики прыснули от смеха.

— Так говорит мой преподаватель по математике, — снова начал Боб. — Вот ты, пожалуй, тоже «не от мира». Ты из таких же людей, как мой папа. Пошли посмотрим на господина Тома.

Они вернулись в кабинет, и Боб взял из витрины куклу.

— А тебе это разрешают? — спросил Франсуа.

— Мы же с тобой не делаем ничего плохого! Правда ведь, господин Том? Хорошо ли вы спали? Что меня ужас­но раздражает, так это его манера насмешливо погляды­вать на все вокруг.

Боб плюхнулся в единственное кресло и глубоко вздох­нул. .

— Как подумаешь, что на эту штуку потрачены мил­лионы! Я повторяю то, что говорит папа. Возможно, мы разбогатеем. Понимаешь? У мисс Маргрейв большое со­стояние, а мой отец самолюбив. Он не хочет ни от кого зависеть. Ну скажи, кто захочет заплатить миллионы, чтобы просто поболтать с господином Томом? Если бы ты только слышал, какие у отца планы! То он решает построить завод, то вдруг начинает вести дела с амери­канцами. Скажи, ты тоже живешь на другой планете?

— Хотел бы, — со вздохом ответил Франсуа.

— А я нет. Я больше похож на мою мать. Я люблю стабильность и верность. Бывают дни, когда мне просто нехорошо делается от этих автоматов.

Он вскочил на ноги.

— Я слышу наш «моррис».

Боб быстро поставил обратно в витрину господина Тома и увлек за собой Франсуа навстречу отцу.

— Папа, к тебе приходили.

Он описал незнакомца. Господин Скиннер развел ру­ками.

— Не представляю, кто это мог быть, — сказал он. — Однако не будем ломать голову, раз он все равно вернет­ся. Госпожа Хамфри, где вы? Нам хотелось бы выпить чаю!

Он взял Франсуа за руку.

— Мой милый мальчик, я не знаю, чем вы в жизни хо­тите заняться, но я вам не советую выбирать дело вроде моего. Люди ничего не понимают, и постоянно надо все пробивать. Ах, как бы мне хотелось чаю! Боб, пойди по­моги госпоже Хамфри.

Он снял плащ и повесил его на вешалку. Потом обра­тился к Франсуа:

— Проходите вперед, господин Без Козыря. Знаете, мне нравится ваше прозвище. Я думал о нем, возвращаясь до­мой. Оно бы очень подошло и мне тоже. У меня на руках прекрасные карты, и я стараюсь выиграть лучшую партию.

Госпожа Хамфри подала чай.

— Боб, ты другим оставишь немного пирога? Франсуа думал, что он попадет в традиционный анг­лийский дом, хозяева которого чопорны и скучноваты.

Но Скиннеры его просто ошеломили. Он себя прекрасно чувствовал как с Бобом, так и с его отцом. Мальчик раз­глядывал худые руки господина Скиннера с длинными, очень тонкими пальцами, все время находившимися в движении. Они абсолютно соответствовали его беспокой­ному, живому уму, в то время как мягкие, полные руки Боба свидетельствовали о чистосердечии его натуры.

«Говорят, какой отец, такой и сын! Это не так, — ду­мал Франсуа. — Не исключено, что Боб сознательно не хочет походить на своего отца. Между ними должен быть скрытый конфликт».

В кабинете зазвонил телефон, инженер извинился и вышел. Дверь осталась открытой, и мальчики слышали его голос.

— Я абсолютно спокоен, — пробормотал Боб. — Как только мы куда-нибудь соберемся, всегда находится же­лающий с ним встретиться.

— Алло! Говорите громче! Это вы, Меррил? Я вас не узнал. Что? Я снова должен вернуться к вам для разгово­ра? Сейчас? Нельзя ли это немного отложить? Я же вам только что говорил, что должен везти детей на концерт. Я вас очень плохо слышу.