Проект «Новая Земля» - Давид Муате

– Ты совсем чокнутая?! Что случилось? Эта замарашка дотронулась до тебя, Орион? Ты в порядке?

– Мы столкнулись у дверей. Это моя вина. Я не смотрел, куда иду.

– Твоя вина? Ты бредишь? Она заслуживает исключения за то, что натворила. Я расскажу директору.

– Нет!

Я изумлённо прислушиваюсь к этой сюрреалистической дискуссии. Орион действительно сказал «нет»?

– Что значит нет?! – визжит Миранда, и её кукольное личико краснеет от возмущения. – Ты же не позволишь этому ничтожеству прикасаться к тебе?! Ей уже невероятно повезло, что она дышит одним воздухом с нами…

– Нет. Ты понимаешь, что я говорю? Это моя вина. Её не исключат. И директору никто ничего не скажет.

– Но…

– Миранда, я ненавижу, когда меня пытаются заставить делать то, чего я не хочу. Ты мой друг. И я рассчитываю, что ты будешь уважать моё решение. Я хочу, чтобы ты дала слово.

Миранда оборачивается и смотрит на меня со всем презрением, на которое способна. Клянусь, в её мелком умишке хранятся просто неиссякаемые запасы этого чувства. Я лишь секунду выдерживаю её взгляд, потом опускаю глаза, понимая, что моё будущее решается здесь, на крыльце школы.

– Что же. Если тебе так угодно, Орион, то я даю слово. Но тебя, Исис Мукеба, предупреждаю: если осмелишься задержать на мне взгляд дольше двух секунд, я позабочусь о том, чтобы тебя водворили обратно в загаженный квартал к другим Серым!

Да, Неприкосновенные зовут нас Серыми. Из-за цвета нашей формы. Но не только. Это ещё и цвет мира, в котором мы живём. Химическая пыль оседает на всём. На зданиях, на тротуарах, даже на людях. У обитателей низших кварталов землистый цвет кожи, а одежда, которую они носят десятилетиями, постепенно тоже теряет свой цвет. Да и зачем выбирать оттенки, если они никогда не заиграют в солнечных лучах? В Зоне Затопления я одна из немногих, кто вообще задумывается о том, как одеваться (за пределами школы, разумеется). Я отлично вижу, что окружающих это удивляет. Но я такая. Люблю отличаться от остальных. Это касается и внешности. У меня длинные чёрные волосы и смуглая кожа, которая выгодно подчёркивает мои зелёные глаза. И если судить по взглядам, которые бросают на меня парни, я даже красивая… Что до Миранды, если она хочет унизить меня, называя Серой, то пусть старается сколько влезет. Я чувствую себя какой угодно, только не Серой.

Во мне тысяча и один оттенок, которые только и ждут, чтобы вырваться на свободу.

Орион встаёт на ноги и не задумываясь протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. Табличка, повешенная над входом в школу, делает своё дело: нельзя прикасаться к Неприкосновенным. С извиняющейся улыбкой я шарахаюсь от его руки и быстро вскакиваю сама.

В молчании мы пересекаем коридор, ведущий к классной комнате, и, постучав, заходим. Учитель бросает на нас строгий взгляд.

– Вы знаете, сколько времени?! – раздражённо интересуется он.

Но, увидев Ориона, быстренько смягчается.

– Извините, сэр, – говорит тот. – Мы задержались из-за массовых беспорядков. В нескольких кварталах отсюда.

– Все трое? – удивляется преподаватель.

– Да, все трое, – подтверждает Орион.

Учитель ни за что не осмелится поставить под сомнение слова Ориона Паркера.

В полной тишине мы занимаем свои места. Неприкосновенные – справа, я – слева. Уроки у нас совместные, но серое с белым никогда не смешивается, нет. А то вдруг наша нищета окажется заразной? Я мысленно благодарю Ориона Паркера. Сегодня утром он меня дважды спас. Не верится, что такое возможно. Слегка поворачиваю голову в его сторону. И меня тут же пронзает взгляд Миранды. Хорошо, что в её глаза не встроен лазер, иначе меня бы размазало по спинке стула. Да, несомненно, сегодня я обрела «подругу»…

Я ни разу не покидала пределы Нью-Йорка. Куда-то ездят только те, у кого есть деньги. Когда я была помладше, меня это расстраивало. Но лишь до тех пор, пока я не открыла, что книги вполне могут компенсировать нехватку впечатлений. Перелистывая страницы, я совершила уже не одно кругосветное путешествие…

Вечером, после уроков, меня провожает Флинн. Тощий как жердь, и с вечной усмешкой на губах. Длинные каштановые волосы в беспорядке падают на плечи. Кажется, для него дело чести – никогда не причёсываться. «Это моя дикая натура», – постоянно повторяет он. Мы с Флинном – единственные обитатели Зоны Затопления нашего возраста, кого отобрали для учёбы в смешанной школе. За его расхристанным внешним видом скрывается очень умный парень. В математике он силён почти так же, как я. Почти. Но это не самое главное. Флинн – мой лучший друг. Человек, которому я рассказываю всё. Он мне как брат. Ну, я, конечно, не имею в виду своего младшего брата – злобного гнома, который отравляет мне жизнь с утра до вечера без выходных…

– Ты сегодня легко отделалась, – поддразнивает меня Флинн.

– Ты считаешь?

– Второе опоздание за неделю. Это может тебе стоить нескольких баллов в конце месяца…

На фоне катастрофы, разразившейся утром, опоздание выглядит милым анекдотом. Я через силу улыбаюсь.

– Я сказал что-то смешное? – удивляется Флинн.

– Нет. Просто вспомнила, что произошло перед этим. Я сбила с ног Ориона Паркера. Представляешь, плюхнулся прямо на задницу…

– Ты меня разыгрываешь?..

Я в красках описываю ему все детали нашего столкновения.

– Не-ве-ро-ят-но! – произносит Флинн, чеканя каждый слог. – Когда расскажу пацанам…

– Никому ты ничего не расскажешь.

– Издеваешься? Сначала сообщаешь сенсацию года, а потом просишь хранить её в тайне?!

– Да, именно.

– Ты жестока, Иммакуле-Сисси…

Я отвешиваю ему хороший удар кулаком в плечо.

– Ай!

– Ты знаешь, что я не выношу, когда меня так называют!

– Да. Но меня это веселит.

– Посмотрим, как ты посмеёшься, когда тебе нужна будет помощь на уроке литературы, а я тебя пошлю куда подальше!

– Но ты ведь никогда так не поступишь, правда?

За разговором мы не заметили, как дошли до Зоны Затопления. Несмотря на гигантские волнорезы, установленные в километре от берега, море сегодня неспокойно, и наша маленькая вселенная ходит ходуном от волн.

– О, опять блевать, – вздыхает Флинн, который плохо переносит качку.

Я уже вижу свой дом. Меня совсем не радует перспектива до конца дня терпеть выходки моего чокнутого братца. Поэтому я предлагаю Флинну проведать нашу плантацию. Две минуты спустя мы уже выводим лодку из потайного укрытия и отчаливаем.

Три года назад, исследуя заброшенные здания (надо же чем-то заниматься помимо уроков), мы с Флинном обнаружили лазейку в один затопленный дом. Только последний этаж ещё возвышался над водой. Разумеется, мы устремились в найденный проход, хоть это и могло плохо кончиться. Внутри мы наткнулись на настоящее сокровище – старую библиотеку, почти поглощённую океаном. Большая часть книг уже ни на что не годилась, съеденная солью и водой. Но несколько верхних полок уцелело.