Жестокая гвардия неба - Дмитрий Градинар

Наконец решился.

– Мистер Кейтли, хотя вы не слышите воя сирен и вокруг не мигает, как в фильмах, тревожное освещение, у нас самая настоящая нештатная ситуация. Далеко не первая за время существования МКС. Уверен, рано или поздно все разрешится.

– Ладно, понял, – согласился турист. – Значит, никаких лишних вопросов?

Миядзу кивнул.

– Хорошо…

Но это была лишь отсрочка. Конечно же, вопросы имелись. Причем у всех, не только у туриста. Вот только никто из астронавтов не пользовался такой привилегией, как де Сотера, задавать эти вопросы вслух. А турист нарушил слово буквально через несколько минут:

– А как с кислородом и водой? Надеюсь, задержка челнока не убьет нас вот так сразу?

– Не переживайте, – теперь улыбнулся и Миядзу, – запасов кислорода нам хватит на целый месяц. С водой тоже порядок. В крайнем случае, отберем из химлаборатории. Еще у нас есть восстановитель. Вас уже как-то угощали.

– Ах это… Пить свой пот и не только… Ну, на вкус ничего особенного. Думаю, лучше не рассказывать дома, что за водичку пришлось тут пить.

Шутливый тон, словно барометр, показывал, что пока все хорошо. Вот только и Миядзу, и Кейн знали, как переменчив этот барометр.

Кейн вызвал свою смарт-сферу, у него она была синего цвета, и отправил запрос на разрешение изменить высоту орбиты.

– А зачем? – поинтересовался Сотера.

– Нерасчетный перерасход горючего и других материалов. Исчисленное пополнение не прибыло, и станция легче, чем должна была стать. Ненамного, но все же. А мы должны выдерживать график движения. Раз снижение теперь происходит медленнее, чем нужно, придется этот процесс ускорить. Челнок, когда он прибудет, рассчитывает встретиться с нами на одной высоте, а нас там нет. Понимаете? Просто корректировка для поддержания расчетной орбиты. Думаю, потребуется снижение на два-три десятка метров. Но решает командир.

Сфера вернулась через пару минут.

– Даю добро на корректировку, – цифровая запись явила круглое лицо командира, – Кейн, проведи расчет, а я пока задержусь. У нас тут кое-что интересное, в каюте Б-3…

За спиной Камаева маячило еще три фигуры. Канадец Вобан, второй американец Стинклер и итальянец, посланец от европейского космического агентства, Фесио Тола. Каюта-модуль Б-3, со всем прилегающим хозяйством, находилась в ведении другого участника от ЕКА, бельгийца Боше.

– Какое-то особенное место? И что там можно обнаружить? – встрепенулся де Сотера.

– Скорей, не в самой каюте, а на датчиках внешних анализаторов. В третьей каюте блока Б установлена регистрирующая аппаратура, – разъяснил Миядзу.

– Что она регистрирует?

Миядзу переглянулся с американцем. Тот кивнул, подтверждая, что никакого секрета для туриста в этом нет.

– Молнии.

– О! – только и смог протянуть де Сотера.

– Регистратор атмосферных электрических разрядов запущен давно, – пояснил Миядзу. – На станции постоянно фиксируется их появление, физические параметры и частота в грозовых облаках.

– Что же вы обнаружили? Молнии стали другими?

Миядзу снова посмотрел на Кейна. Теперь американец лишь пожал плечами.

Естественно, для туриста эта игра во взгляды не осталась незамеченной. Но он наблюдал ее вот уже десять суток, поэтому никак не отреагировал, дожидаясь пояснений. Ведь пожатие плечами всегда скорее да, чем нет. Это не запрет.

– Да, они стали другими, – сказал Миядзу. – Раньше перемещение океанских тайфунов не сопровождалось молниями по фронту. Но лет двадцать назад появились и такие тайфуны, которые были обвешаны молниями, как рождественская елка игрушками. Парадоксальные тайфуны. Первый, кажется, был отмечен в две тысячи шестом.

– Может быть, новое метеорологическое оружие русских или Китая? – предположил Сотера.

– Может быть, – теперь ответил Кейн, – только не повторяй этого при командире, он считает, что все как раз наоборот и такие тайфуны носят лейбл «Мэйд ин Юнайтед Стэйтс».

– А это неправда? – невинно осведомился турист.

– Это не может быть правдой, – американец грустно усмехнулся, – потому что первый такой парадоксальный тайфун разнес вдребезги именно американский город. Погибла куча народа.

– Новый Орлеан? «Катрина»?

– «Катрина». А следом еще несколько таких же.

– Тогда, кажется, гуляла версия, что вы сами его и создали, но потом утратили контроль, и…

– Глупости! – отрезал Кейн. – Полная чушь! Досталось и нам, и Европе, и остальным. Одинаковые, как братья-близнецы, тайфуны громили побережья Китая и пляжи Флориды. Нормандию, Сахалин, Филиппины, Кубу, Ямайку, Окинаву. Всем досталось.

– Значит, виновато глобальное потепление?

– Сейчас уже не понять, кто виноват или что виновато. Я надеюсь, вы вдвоем не собираетесь класть меня на лопатки, напоминая, что моя страна не дружит с Киотским протоколом и вышла из Парижских соглашений?

– Конечно нет! Возможно, даже если бы никто не подписал этот протокол и дымил во все трубы, мало что изменилось. Не тот уровень энергии. Это одна из точек зрения на проблему. Хотя, конечно, есть и другая.

Тема промышленных выбросов, изменения климата и перераспределение тепла в гидросфере была близка к теме собственных исследований Сотеры. Разговор мгновенно утратил политическую окраску. Миядзу с облегчением выдохнул. Какое счастье сопровождать туриста, разбирающегося хоть в чем-то, кроме последних достижений моды, классического искусства и биржевых сводок.

А потом в отсек «Купол» вплыл желтый помощник командира. Колобок, как ласково называл его Камаев. И сразу возвестил голосом своего хозяина:

– Есть новости! Кейн, запускай снижение, и двигайте к нам, в блок Б. Кажется, что-то проясняется…

Невидимый с земли авиалайнер кружил где-то в темноте над крышами квартала, оглашая пространство тревожным ревом турбин. Совсем рядом с Сарафово сиял прожекторами аэропорт Бургас. Снопы света уходили вверх, сразу утыкаясь в плотную низкую тучу. И так было над всем западным побережьем Черного моря. Черная туча, ливень, град, ветер. Еще электромагнитная аномалия, делавшая все навигационные приборы и приборы связи бессильными. Эта же туча цепляла и край Средиземноморья.

Не имея возможности сесть в Варне или тянуть до Софии, лайнер был обречен. Он потерял связь с наземными службами. Как, впрочем, и со всем остальным миром. Совсем скоро у него должно закончиться горючее, как у двух предыдущих аэробусов, один из которых пылал жарким костром, невзирая на дождь, разбившись у края летного поля. Второй, пройдя на бреющем полете над прибрежными отелями, рухнул в море. Экипаж и пассажиры ничего не успели понять.