Снова любить... - Сара Оклер

– Нет. Слишком темная.

– Ну, как хочешь, Каспер.

Она припудривает поджатые губы через салфетку.

Новая Фрэнки. Идеальный макияж, сияющие тени, французский маникюр, блестящие волосы модного рыжего оттенка с подкрученными кончиками, и красными прядями. А вот слова «Анна» и «блеск» просто несовместимы. Мои кудри без геля смотрятся отвратительно и похожи на солому. Последний раз я наводила красоту и собиралась дольше двадцати минут разве что на свидания с Мэттом. Мой уход за собой ограничивается гигиеной и увлажняющим кремом. А вся косметика с сияющими розовыми блестками похоронена в нижнем ящике шкафчика в ванной.

– Тебе ведь раньше все это нравилось, – замечает Фрэнки, перебирая помады в поисках более светлого оттенка. – Попробуй этот, он называется «Безумие в лунном свете». Тут какие-то кристаллики вроде бы.

В ответ я пожимаю плечами и снова утыкаюсь в журнал, разглядывая логотип Helicopter Pilot – человека, играющего на воображаемой гитаре. В конце концов, Фрэнки забывает обо мне, полностью переключившись на тени для век и увлеченно смешивая два оттенка ватной палочкой на тыльной стороне ладони. Я не виню ее. Ведь подруга ничего не знает о моих чувствах к Мэтту, о тайне, которую храню, и о призраках, которые преследуют меня до сих пор.

Не волнуйся. Это наш секрет.

– Тебе нравится цвет? – Фрэнки в шутку строит мне глазки.

Что-то в ее улыбке напоминает о Мэтте, и я поспешно отвожу взгляд, стараясь отогнать нахлынувшие воспоминания. С того дня прошло уже больше года. Я понимаю, что давно пора перестать горевать, но успокоиться никак не могу. Просыпаясь по утрам, я в первые минуты будто забываю о произошедшем, но стоит только открыть глаза, и горе наваливается огромной лавиной, бьет больно, словно град из тысячи камней. Тело наливается свинцом, а на сердце давит чудовищная тяжесть.

Я не решаюсь рассказать об этом Фрэнки. В конце концов, Мэтт был ее родным братом, а не просто лучшим другом, который не просто друг. Я никогда о нем не говорю. Просто сглатываю ком в горле, киваю и улыбаюсь. Иду вперед шаг за шагом. У меня все хорошо, спасибо за не-внимание.

– Тебе очень идет, Фрэнки, – отвечаю я.

– Не видела большую кисть для пудры? – спрашивает она. – С тех пор как мама превратила мою комнату в пустыню Сахара, я вообще ничего не могу найти!

– Посмотри в шкатулках на столе, – предлагаю я, указывая на выстроившиеся в ряд золотистые коробочки.

Фрэнки находит кисть в той, что посередине.

– Надо повесить на дверь замок, а то я так все вещи растеряю.

Последние полгода тетя Джейн слегка помешалась на дизайне интерьера. Поэтому, когда я прихожу к Фрэнки в гости, каждый раз вижу что-то новое: декоративные подушки, растения в горшках или почти полное их отсутствие, покрывала, сваги[3] и образцы ткани. Перестановка здесь – обычное дело, и дом то пестрит яркими цветами, то впечатляет минималистичными нейтральными оттенками. На прошлой неделе тетя Джейн превратила спальню дочери из будуара модницы 1920-х в настоящий марокканский оазис: темно-фиолетовые драпировки и шторы, подхваченные деревянными бусами.

– Каждый день – новое приключение, – заявила Фрэнки месяц назад, после того как ее ванная, до этого украшенная порхающими стрекозами, буквально за вечер обернулась салуном, где держатели для полотенец были сделаны из настоящего лассо.

То, что тетя Джейн начала чем-то интересоваться, – хороший знак. Теперь она без устали бегает по магазинам тканей или скупает товары для дома и сада, а еще черпает вдохновение в бесконечных передачах, герои которых уезжают на несколько дней, а вернувшись, обнаруживают, что им сделали ремонт. Только за последний месяц она завалила гараж коробками с журналами, накидками, цветовыми палитрами, антиквариатом, рамками для выключателей и даже искусственным мехом. Но в одной комнате тетя Джейн так и не решилась ничего поменять. В конце коридора, за закрытой дверью, куда никто не заходит…

– Фрэнки, ты закончила? – Я уже выучила наизусть историю группы Helicopter Pilot, запомнила, что их барабанщику Скотти-О в четыре года сделали операцию по пересадке печени, и вдоволь насмотрелась на то, как моя подруга мечется, пытаясь уложить волосы. – Я прочитала эту статью столько раз, что скоро сама начну играть в HP.

– Ну-ну, – отвечает Фрэнки, – вот только они – лучшая группа в мире, а ты даже песню про день рождения нормально спеть не можешь.

– Может, и так. Но я, в отличие от некоторых, сдала экзамен по английскому.

– Эй! Шестьдесят семь – вообще-то проходной балл. И кстати, специально для тех, кто умничает: я подписалась на ежедневную рассылку и пополняю словарный запас.

– Да ладно? – поддразниваю я.

– Сегодняшнее слово – ссужать. И вот тебе контекст: то, что Анна такая умная, не дает ей права ссужать других.

– Судить. Правильно будет – судить других. И это не так.

– Судить… черт! – Фрэнки берет блокнот на пружине и записывает слово. – Су-дить. Судить. – Она щелкает ручкой и кладет вещи на стол. – Тебе обязательно надо доказывать свою правоту?

Я кидаю журнал на пол.

– Обидно, конечно, но кто-то же из нас должен быть умным.

Фрэнки пожимает плечами, берет кисточку и припудривает нос.

– Ну, меня спасет красота. Все, я готова.

Она встает, улыбается и замирает, уперев руки в бока, будто ожидая выхода на сцену. Прекрасная бабочка. Совсем как ее брат. Улыбка Фрэнки и ее сияющие голубые глаза действуют на окружающих как приворотное зелье.

– Отлично. – Я закручиваю волосы в пучок и закрепляю карандашом. – А теперь, пожалуйста, давай обсудим поездку. Вдруг мы даже успеем до конца лета?

Фрэнки хватает со стола гелевую ручку с фиолетовыми чернилами, разлинованный листок и бросает их мне. Пока я составляю список вещей, она мечется по комнате, размахивает видеокамерой и громко диктует список вещей, которые нам нужно взять с собой. Камеру подарила какая-то тетушка сразу после смерти Мэтта, рассудив, что она поможет Фрэнки развеяться. С тех пор мы все живем под прицелом объектива. По-моему, дело в том, что Фрэнки ужасно боится пропустить или забыть важное событие.

Меньше чем за час мы успеваем составить список одежды (обычные вещи на все случаи жизни и красивые платья, пижамы и пляжная одежда, купальники – их еще предстоит купить), решаем, что взять из косметики (для Фрэнки), выбрать игры, книги и составить плейлисты (для меня). Мы даже придумываем название для поездки – «Лучшие летние каникулы на свете», сокращенно – ЛЛКНС. Мне хочется верить, что такой она и получится.

– Анна, все в порядке? Похоже, ты не в восторге от наших планов.

Фрэнки садится напротив и, нахмурившись, смотрит на меня исподлобья. Мэтт тоже так делал, когда пытался разобраться, что нас беспокоит.