Элеанор и Грей - Бриттани Ш. Черри

– Я сказала, не надо. – Я сняла наушники. – Не делай этого.

– Чего?

– Этого. – Я указала на пространство между нами. – Я знаю, Лэндон попросил тебя поговорить со мной, чтобы закадрить Шай, но это дохлый номер. Мне не интересно, а Шай – тем более.

– Как ты могла услышать, о чем мы говорили, если на тебе наушники?

– Все просто. Я не слушала музыку.

– Тогда зачем они тебе?

О БОЖЕ, ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ ПРОСТО НЕ УБРАТЬСЯ?

Нет ничего ужаснее, когда экстраверт пытается постичь логику интроверта.

Я тяжело вздохнула.

– Послушай, я поняла, ты хочешь помочь другу и все такое, но, честно, сейчас я просто хочу спокойно почитать, и чтобы никто мне не мешал.

Грейсон провел пятерней по волосам с видом долбаной модели из рекламы шампуня. Клянусь, он делал это словно в замедленном движении, под порывами несуществующего ветра, раздувающего его волосы.

– Ладно, но можно я немного посижу здесь с тобой? Чтобы Лэндон думал, будто я оказываю ему услугу.

– Мне плевать, что ты будешь делать. Только тихо.

Он улыбнулся, и, черт подери, эта улыбка не могла никого оставить равнодушным.

Я вернулась к чтению, а Грейсон устроился рядом. Время от времени он говорил:

– Говори что-нибудь, чтобы Лэндон решил, будто мы подружились.

А я откликалась:

– Только когда будешь отвечать, старайся не выглядеть так же смехотворно, как сейчас.

Он снова улыбнулся, я заметила улыбку и тут же уткнулась в книгу.

Тем временем появилась Шай с пластиковым стаканчиком кока-колы, в котором плавал фруктовый лед.

– Я не смогла найти обычный лед, а потом подумала, что и с фруктовым будет неплохо. К тому же это вишневый лед, так что – вуаля! Теперь у тебя вишневая кола. – Она перевела взгляд на Грейсона и вскинула бровь. – О, Грей… привет, что случилось?

– Ничего. Просто болтаю с Элеанор. – И он снова нацепил на себя свою улыбочку, и Шай тут же попалась, как газель, угодившая в логово льва.

– Как мило! Она – мой самый любимый человечек на свете, так что сегодня на твоей улице праздник. Ладно, ребята, не буду мешать. – Шай помахала мне с таким видом, словно не замечала ужаса в моих глазах и застывшую в них мольбу: «Положи этому конец! Спаси меня!» – Она направилась прочь, чтобы дальше играть роль светской львицы, которой и была, а я, скованная паникой, осталась в компании Грейсона.

– И сколько это еще будет продолжаться? – спросила я его.

Он пожал плечами.

– Не знаю. До тех пор, пока Лэндон не прекратит вспоминать мне историю со Стейси Уайт.

– И что же ты сделал со Стейси Уайт?

Прищурившись, он вскинул бровь.

– В смысле, что я с ней сделал?

– Просто все это прозвучало так, будто что-то произошло.

Он заерзал и отвел глаза.

– В действительности все совсем наоборот. Ничего не произошло, но это никого не касается.

– Теперь это касается меня, если из-за той истории тебе приходится сидеть здесь и таращиться на меня.

– Ладно, понял. – На мгновение он умолк, а затем снова заговорил: – Почему бы Шай не дать Лэндону второй шанс?

– Он ей изменил. И недели не прошло!

– Да, я знаю, но…

Я захлопнула книгу. Теперь стало совершенно очевидно, что в ближайшее время почитать не удастся.

– Никаких «но». Меня поражает, что вы, парни, считаете, будто можете заполучить любую девчонку благодаря своей внешности. Но Шай не дура и знает себе цену.

Грейсон уткнулся языком в щеку.

– Неужели ты только что намекнула, что я красавец?

– Даже не думай.

– Поверь, уже подумал. – Он принялся барабанить пальцами по ногам. – Так чем ты занимаешься?

– Мне казалось, мы только изображаем разговор.

– Да, но мне это надоело. Значит, ты любишь… читать? – Кивком головы он указал на книгу.

– Как точно подмечено, Капитан Очевидность, – заметила я.

Он расхохотался.

– А ты дерзкая.

– Вся в маму.

– Мне это нравится.

Я с неудовольствием ощутила, как вспыхнуло мое лицо. Мое тело реагировало на его образ, казавшийся притягательным без особых стараний, хотя разум отвергал его. Весь год я наблюдала, как парни вроде Грейсона охмуряют девчонок, и те тают словно воск в их руках, не понимая, что происходит.

Мой разум требовал, чтобы я не стала одной из таких дурочек, но, очевидно, сердце не желало прислушиваться к доводам разума.

Я отвела глаза, потому что сердце отчаянно заколотилось, стоило нам встретиться взглядами.

– Никогда не читал «Гарри Поттера», – сказал он, и впервые в жизни мне стало жалко Грейсона Иста. Какой же унылой была его жизнь!

– Возможно, это и хорошо, – откликнулась я. – Прочитай ты его, и я могла бы глупо влюбиться в тебя вопреки всем своим принципам.

– Ты дерзкая и прямолинейная.

– Прямолинейность я унаследовала от отца. – Он улыбнулся.

И мне это понравилось.

Как бы там ни было.

– Выходит, тебе нравятся книги и стрекозы?

Я обомлела.

– Откуда ты узнал про стрекоз?

– Ну, на тебе свитер и заколки со стрекозами.

Ах, точно. Я готова была поспорить на кругленькую сумму, что была единственной девчонкой на вечеринке с такими заколками.

– Мы с мамой их любим.

– Стрекоз?

– Да.

– Чудно́.

– А я не такая, как все.

Он прищурился, разглядывая меня с таким видом, словно пытался просканировать мою ДНК.

– В чем дело? – спросила я, чувствуя, как сердце ухнуло вниз.

– Ничего. Просто… клянусь, мне кажется, я откуда-то тебя знаю.

– Немудрено, мы ведь учимся в одной школе, – язвительно заметила я.

– Да, конечно, просто ты… – Он осекся, покачав головой. – Не знаю. Ты не была на вечеринке у Клэр Уэйд, нет?

– Пролет.

– А у Кента Феда?

Я непонимающе воззрилась на него.

– Да. Это странно, потому что я готов поклясться… – Но он не успел договорить, потому что к нам подскочил Лэндон.

– Миссия провалилась, чувак. Шай настоящая сука, – констатировал он, мрачно нахмурившись. Судя по всему, моя кузина больно ранила его эго.