Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Мой любимый сфинкс - Людмила Зарецкая

Мой любимый сфинкс - Людмила Зарецкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 63
Перейти на страницу:

В учредителях, помимо самого Аржанова, значились два очень солидных олигарха. Территория более ста гектаров требовала неусыпного хозяйского пригляда. Но хозяином Аржанов был от бога, на самотек ничего не пускал, егерей набирал только самых лучших и опытных, платил им без жадности, драл за малейшую провинность – в общем, начальником слыл суровым, но справедливым. Егеря работали не за страх, а за совесть, зная, что случайную ошибку их заставят исправить, но за нее простят, а вот за пьянство, даже случайное, уволят без промедления и с «волчьим билетом».

Пьянства Аржанов не терпел. С детства не было для него ничего более ненавистного, чем жалкий в своей бессмысленности взгляд пьяного отца. Он знал, что после первой бутылки самогона бессмысленность эта превратится в холодную агрессию, а на исходе второй – в неукротимую злобу, и внимательно следил за признаками того, как отец переходит с одной стадии опьянения на другую. Следил сначала для того, чтобы вовремя спрятаться, а став чуть постарше – для того, чтобы успеть защитить мать.

За всю свою взрослую жизнь он сам ни разу не поднял руку на женщину. Это было табу, въевшееся в плоть и кровь. Контролировать свои чувства – это правило он тоже неукоснительно соблюдал, несмотря на любые внешние обстоятельства. Все окружающие безмерно уважали его несгибаемую волю и самоконтроль, и только он сам знал, какие демоны резвятся в его душе, какие страсти бушуют и сколько сил уходит на то, чтобы внешне казаться невозмутимым. Как сфинкс.

Его так и звали. Сфинкс. За глаза, разумеется. Человеком он был немногословным, предпочитал не говорить, а действовать. И одного взгляда его внимательных серых глаз обычно хватало, чтобы заставить заткнуться и убраться восвояси любого дебошира или просто желающего покачать права. Правда, в последнее время таких желающих находилось все меньше.

Спорить с ним было невозможно. Жена Маша усвоила это довольно быстро. Он не повышал голос в ответ на споры, просто поднимал глаза, в безмятежных озерах которых плескались смертоносные глубины, и после того как Маша сбивалась со своей горячей речи и начинала мямлить, терпеливо ждал, пока она замолчит совсем. После чего кратко резюмировал свою позицию. То есть приказ, обязательный для выполнения. Иначе не было ни разу.

Деревенский мальчик, он был теперь баснословно, неприлично богат. В наличии имелась непременная недвижимость в столицах-заграницах, собственная яхта, как правило стоящая на приколе в Италии, и даже небольшой собственный самолет. Но жить в последнее время он предпочитал в «Медвежьем углу». Во‑первых, потому, что дела чаще всего требовали его присутствия здесь, а во‑вторых – потому, что, по большому счету, только здесь, среди полей и лесов, ему дышалось полной грудью.

Светским человеком ему стать так и не удалось. Скучно это было – во фраке или, прости господи, смокинге торчать дурак дураком посреди какого-то официального приема, на котором даже поговорить-то по-человечески было совершенно невозможно из-за неумолкающего шума и какого-то морока, что ли, который всегда нападал на него во время таких мероприятий.

А вот на охотничьей базе разговаривать можно было о чем угодно. И эти разговоры, а точнее, саму возможность неспешно их вести он считал самым главным делом своей жизни.

Часы показывали шесть утра, несмотря на то что вчерашние посиделки закончились лишь около трех ночи. Вставать рано – в этом тоже сказывалась деревенская, въевшаяся с детства привычка. Тогда доить корову и обряжать свиней он вставал в пять-полшестого, а с годами смог силой воли приучить себя спать подольше, но все равно просыпался не позднее шести. Во сколько бы ни лег накануне.

Поднявшись с кровати, он поздоровался с лежащей на полу медвежьей шкурой, была у него такая немного смешная привычка, и распахнул шторы. Солнечное июльское утро рванулось навстречу. И под его радостным напором непонятно откуда взявшаяся тревога схлынула, освободив место повседневным заботам, обычным, вполне предсказуемым и совсем не страшным.

* * *

Настроение у Санька с самого утра было хуже некуда. Во‑первых, понаехавшая вчера шобла однозначно указывала на то, что работы в ближайшее время будет невпроворот. Ее, конечно, мало никогда не было. Зверя нужно было кормить. Больных животных отстреливать. Туши освежевывать. Лошадей, на которых егеря объезжали огромное хозяйство, чистить. Мотоциклы заправлять. Но при очередном заезде гостей, как на подбор гладких, упитанных, с лоснящимися мордами хозяев жизни, ему всегда становилось невмоготу. Так невмоготу, что хоть бери ружье и иди устраивать революцию.

И выпить нельзя, чтобы снять напряжение. Вот ни рюмки нельзя. Когда он устраивался на работу, ребята предупредили, что запрет на это дело не для отвода глаз, а действительно строгий. Если хозяин запах учует – а он учует, даже если пригубить совсем чуть-чуть, – то все, кранты. Выкинет без выходного пособия, как щенка нашкодившего.

Хозяина Санек не то чтобы боялся – чего бояться-то здоровому мужику, не пацаненок, чай, – но сердить его не хотел. И потому, что другой работы не было. И потому, что хозяин был мужик серьезный, вызывающий уважение. И потому, что работа на самом деле Санька полностью устраивала. И бескрайними просторами. И мужским делом, которым, собственно говоря, являлась охота. И дружной компанией егерей, парней немногословных, но настоящих, без придури, среди которых Санек чувствовал себя своим.

Проще тут все было. В лесной глуши, затерянной за много верст от родного дома, с ее проблемами и бытовой неустроенностью. Здесь не нужно было ничему соответствовать. Носить душные костюмы, мечтать о часах стоимостью в семь зарплат, соотносить марку машины с собственным социальным статусом. Здесь нужны были футболки, свитера, «зеленка» и ботинки на толстой подошве. И характер. А больше ничего. Все это Саньку очень нравилось. Вот только очередной заезд тех самых, со статусом и часами, всегда портил настроение.

Тех, что приехали вчера, он еще не видел. Но не сомневался, что они – такие же, как и все остальные. Другие сюда не приезжали. База была этакой лакмусовой бумажкой, показателем благосостояния, мерилом успеха. Впрочем, по большому счету, Саньку не было до них никакого дела. Отвезти на вышку. Погнать кабана. Присмотреть, чтобы в подпитии гости не перестреляли друг друга, забрать туши. Вот и все. Невелика наука.

Справится. Не впервой. А что с души от них воротит, так его душа никому не интересна. Ему бы самому со своей душой разобраться. Наворотил он за прошлые годы – черт ногу сломит. И в глушь-то эту уехал, по большому счету, чтобы подвести черту под старой жизнью. Как начинать новую – он не знал, а работа егерем давала пусть временную, но передышку. Конечно, навсегда он себя на этой базе хоронить не собирается. Но пока он при работе, почти без проблем, на свежем воздухе и в тишине. Уже немало.

Посмотрев на водонепроницаемые командирские часы, когда-то давно, совсем в прошлой жизни подаренные отцом, Санек прикинул, что, пожалуй, до начала всех дел вполне успеет искупаться. Сдернув с веревки за быстровозводимым домиком, где жили егеря, полотенце, он вывел из-под навеса мотоцикл и покатил в сторону реки.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 63
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?