Когда влюблен - Элла Уорнер

– Я так не могу… одна ночь… – пробормо тала она.

– Таковы обстоятельства, – вкрадчиво заметил он.

– Тогда позволь мне кое в чем убедиться, Карлос…

С бьющимся сердцем Присцилла скользнула рукой ему под рубашку, нащупала и медленно сжала сосок. Его прерывистое дыхание зазвучало музыкой: у нее тоже есть власть над ним. Это вам не улица с односторонним движением!

Вызывающе глядя ему в глаза, Присцилла заговорила, продолжая возбуждать его:

– Если я останусь с тобой на ночь и позволю тебе… вкусить меня… – она сделала паузу, взмахнула ресницами, – я получу автобус? Это действительно сделка?

– Да, – шепнул он ей.

– В таком случае, Карлос, дай мне убедиться, что ты выполнишь свою часть договора. Как только ты это сделаешь, я позвоню Роберу, заверю его, что все в порядке, и останусь с тобой до утра.

У Карлоса на скулах заходили желваки, глаза сузились. Ему явно не нравилось, что она диктует условия, но он сам дал ей карты в руки и установил правила игры, в которой не могло быть проигравших.

На губах Присциллы заиграла лукавая полуулыбка.

– Как ты сказал, пир жаркой чувственности? Звучит неплохо. Хочется надеяться, что ты способен на такое, Карлос Рикардо.

Сказала и тут же почувствовала, как от него повеяло мраком и жестокостью, – она спиной ощутила опасность. Отпустив ее волосы, Карлос улыбнулся в ответ самодовольной улыбкой. Потом вынул ее руку из-под рубашки и медленно потянул ее внизу.

– Суди сама, дорогая, – растягивая слова, произнес Карлос, а второй рукой провел вверх по ее шее, приподнимая подбородок.

Присцилла почувствовала, как натянулась ткань его брюк. Он заставил ее гладить свой возбужденный член. Затем, склонив к ней голову, шепнул: «Теперь ты убедилась, как я хочу тебя» – и закрыл ее рот своим, не дав возможности ответить.

У Присциллы и в мыслях не было отвергать его. Слишком велико было ее желание, а поцелуй – нежный и страстный – еще больше разжег его. Неужели взаимная страсть, которую они когда-то испытали, не может вспыхнуть вновь, несмотря на все, что разделяло их? Свободной рукой Присцилла, подчиняясь инстинкту, обвила его за шею, чтобы продлить поцелуй, обещавший так много волнующей близости.

Она все глубже и глубже погружалась в сладостный мир грез, когда ее безжалостно вернули к действительности. Карлос прервал поцелуй, отвел ее руку и освободился из объятий.

– Должно быть, ты здорово изголодалась по мужику, детка, – насмешливо сказал он, поднеся к губам пальцы, только что ласкавшие его плоть. – Очень возбуждающе. Однако извини меня, я должен выполнить свою часть договора. Но, клянусь, я буду с нетерпением ждать продолжения.

Карлос отошел от нее, полностью владея собой. Тогда как сердце Присциллы ныло, к горлу подкатывала тошнота, мысли беспомощно путались, а ноги обессиленно подкашивались. Сплошное противоречие: она любила и ненавидела его. Страстно желала и в то же время жаждала вырвать его черствое сердце из груди. Чем обернется для нее эта ночь? Возвращением к полноценной жизни или губительным для всего ее существа одиночеством? Присцилла не знала, не могла разобраться в себе, да и не желала… Только одно занимало ее мысли – то, что могло сейчас произойти между ними.

Карлос поднял трубку и заговорил с надменной властностью человека, чье имя Карлос Рикардо де Мелло. Человека, который единственный был способен так завести ее. Присцилла не встречала никого, похожего на Карлоса, и скорее всего никогда не встретит.

«Что я выиграю, оставшись на ночь? – спросила себя Присцилла. И сама ответила: – Автобус». Но автобус не решит ее личную проблему. А ей хотелось… нет, ей было просто необходимо выйти из этой схватки победительницей. Так или иначе, а она останется, даже если потеряет все!

Одна ночь… всего лишь одна ночь… Если только она не сумеет превратить ее в нечто большее.

Карлос испытывал тяжесть и боль в паху, но растерянное выражение на лице Присциллы стоило нескольких минут дискомфорта. Нет, ей не удастся обыграть его! Гореть этой ведьме синим пламенем! Он специально повернулся к ней спиной, пока разговаривал с Умберто Варгасом, который мог организовать в Боготе любой вид транспорта.

Как дань местной традиции разговор велся на одном из диалектов, чему Карлос был несказанно рад. Присцилла владела довольно сносно и испанским, и португальским, но понять, о чем шла речь в данном случае, не могла. Пусть помается в неизвестности, решил он. Уж слишком она уверена, что в ее власти добиться желаемого. Ничего, еще до исхода ночи ей придется уразуметь, кто истинный хозяин положения. А напоследок он подарит ей такой же прощальный поцелуй, каким Присцилла одарила его два года назад.

– Проблема не в автобусе, Карлос, – раздалось на другом конце провода, – а в…

– В чем?

– Нет смысла обращаться к местным водителям. Их могут задержать и даже арестовать еще на пути к отелю. У военных приказ не допускать скопления людей. Для них три человека уже толпа. Местный за рулем… Слишком подозрительно!

Карлос призадумался. Этот момент он упустил из виду. Выходит, автобуса не будет?.. Нет! Он добудет автобус во что бы то ни стало! Иначе, как он будет выглядеть в глазах Присциллы Деламбр?! Должен же быть какой-то выход.

– А твой знакомый из Канады… может, он сам сядет за руль? Он ведь иностранец, – предложил Умберто. – Если он готов рисковать группой туристов, пытаясь вывезти их из города, скажи ему, пусть подъезжает к базе и сам забирает автобус. Он уже будет заправлен.

Резонно, но по условиям сделки с Присциллой не проходит. Автобус должен быть подан к отелю. Это все, о чем просил его бывший друг.

– А если кто-то другой заберет автобус с базы? – спросил Карлос.

– Комендантский час закончится в шесть. В шесть тридцать я поставлю своего человека у ворот.

– Спасибо, Умберто.

– Твой друг поступает глупо, Карлос.

– Это его дело.

– Да, но автобус-то наш. Как он собирается вернуть его?

– Не беспокойся, Умберто. Я беру это на себя.

– Как скажешь.

Карлос медленно опустил трубку на рычаг, приходилось переоценивать создавшуюся ситуацию. Да, затея и впрямь была глупостью чистой воды и чревата серьезными неприятностями. Туристы Робера были в полной безопасности, оставаясь в отеле. Что изменится в их жизни, если они проведут в нем одну-две недели? Лучше быть узником роскошной тюрьмы, чем трупом. И он тоже глупец, раз ввязался в это. И ради кого? Ради женщины, которая использовала его… ради ничтожной, презренной женщины!

Впрочем, безумие еще можно обратить в сладкую месть. Это в его власти. Он выгонит ее прямо сейчас из своего номера – пусть уходит не солоно хлебавши. Чем не достойная расплата за долг двухлетней давности?

Он повернулся к Присцилле, собираясь осуществить задуманное.