Теплица - Брайан У. Олдисс

Теперь женщины взбирались очень медленно, опасаясь нападения и других тигров, которые могли прятаться поблизости. Повсюду играли всплески цвета — цвели растения, обосновавшиеся прямо на дереве, свисавшие с длинных стеблей или свободно парящие. Цвели лианы и грибы. Сквозь плотное кружево зелени сновали дамблеры. По мере подъема воздух становился все свежее, а цвет — все неистовей: лазурь и пурпур, желтизна и фиолет — чудесно окрашенные ловушки и западни, созданные природой.

Мокрогуб окрасил ствол багряными струйками смолы. Несколько иглоклыков, доказав всю немощь растительного разума, подкрались к самым крупным каплям, сделали по выпаду и погибли. Лили-Йо и Флор прошли по другой, чистой стороне ствола.

Встретив побеги саблелиста, они также отступили, чтобы взобраться в другом месте.

Множество фантастических растительных форм обитало здесь; одни походили на птиц, другие — на бабочек. То и дело к ним протягивались плети и лапы, спеша оборвать их полет.

— Смотри! — шепнула Флор. Она указывала куда-то прямо над головой.

В этом месте кора дерева имела едва заметный изъян, причем одна из створок проема тихонько шевелилась. Вытянув руку с зажатой в ней палкой, Флор приподнялась, чтобы коснуться прорези концом орудия. Затем сунула палку прямо в дыру.

Кора с одной стороны разреза широко распахнулась, открывая жуткую бледную пасть. Здесь въелась в дерево и спряталась в образовавшемся дупле здоровая живоустрица. Быстрым движением Флор впихнула конец своей палки в западню. Челюсти привычно захлопнулись, и, поддерживаемая Лили-Йо, Флор надавила на них всем своим весом. Захваченная врасплох живоустрица пробкой вылетела из дупла.

Открыв от неожиданности пасть, она описала в воздухе широкую дугу. Пролетавший мимо лучекрыл подхватил ее без всякого труда.

Лили-Йо и Флор продолжали восхождение.

Верхушки сами по себе были странным миром, растительным царством во всей его экзотической красе.

Если смоковница правила лесом, даже была этим лесом, то Верхушками заправляли ползуны. Именно они сформировали ставший обыденным пейзаж Верхушек. Им принадлежали гигантские паутины, протянутые буквально повсюду, им принадлежали гнезда, выстроенные на вершинах дерева.

Когда ползуны покидали гнезда, там начинали строительство другие существа, вырастали новые растения, возносившие свои яркие краски до самого неба. Строительный мусор и испражнения превращали эти гнезда в твердые платформы. Здесь и росли кусты огнежога, которые Лили-Йо искала ради души Клат.

Подтягиваясь на руках и помогая себе ногами, две женщины забрались на одну из таких платформ и, укрывшись от грозящих с неба опасностей под широким листом, присели передохнуть. Царившую на Верхушках жару трудно было переносить даже в тени. Над головой, парализуя половину небесного свода, пылало огромное солнце. Оно горело без устали, всегда недвижно висящее в одной и той же небесной точке, и так оно будет гореть до того самого дня — уже не столь необозримо далекого, — когда выжжет наконец себя дотла.

Здесь, на Верхушках, положившись на это вечно пылавшее солнце в выборе средства защиты, огнежог возвышался над другими привязанными к месту растениями. Чувствительные корни уже предупредили его о присутствии поблизости незваных гостей. Лили-Йо и Флор видели, как по зелени над их головами прополз кружок света; он пересек поверхность листа из конца в конец и остановился, сузился. Лист задымился, потемнел и вспыхнул живым огнем. Сфокусировав на пришельцах одну из своих коробочек, растение напало на них, вооруженное страшным оружием — пламенем.

— Беги! — крикнула Лили-Йо, и обе бросились к кусту свистополоха, прячась за его шипами, напряженно всматриваясь оттуда в огнежога.

Роскошное то было зрелище.

Высоко поднялось растение, показывая, наверное, с пяток светло-вишневых цветков, каждый больше человека. Другие, уже опыленные цветы успели сложить лепестки и превратились в многогранные сосуды-коробочки. Видны были и прочие стадии их развития — там, где в основании сосуда набухали семена, он начинал терять окраску. И наконец, когда семя созревало, коробочка — теперь пустая и чрезвычайно прочная — делалась прозрачной как стекло, становясь оружием, которым растение могло пользоваться даже после рассеивания семени.

Каждое растение, каждое живое создание бежит от огня — но не люди. Они одни научились справляться с огнежогом и использовать его силу в собственных целях.

Двигаясь с особой осторожностью, Лили-Йо метнулась вперед и срезала большой, выше себя самой, лист, проросший сквозь платформу. Прижав его к груди, она подбежала прямо к огнежогу, пролезла через заросли его стеблей и взобралась на самый верх, спеша, чтобы растение не успело сфокусировать на ней свои смертоносные линзы.

— Давай! — крикнула она Флор.

Флор уже вскочила на ноги и бежала к ней.

Лили-Йо подняла свой лист над огнежогом, закрывая от него солнце, чтобы грозившие огнем коробочки оказались в тени. Словно осознав, что ничто ему не поможет, огнежог поник без солнечного света, бессильно свесив и цветы, и коробочки, — само воплощение растительного уныния.

С одобрительным смешком Флор бросилась вперед и срезала одну из огромных прозрачных урн. С этой добычей женщины вновь удалились под защиту свистополоха. Едва заслонявшая свет помеха пала, огнежог вернулся к прежней бурной деятельности и снова принялся молотить в воздухе линзами-коробочками, пока те жадно впитывали солнце.

Лили-Йо и Флор достигли убежища как раз вовремя. С неба на них упало похожее на птицу хищное растение — и наткнулось на один из шипов.

Без всякого промедления в битву за поживу вступило с десяток падальщиков. Тем временем Лили-Йо и Флор попытались вскрыть добытую линзу. С помощью ножей они едва сумели приоткрыть один из затвердевших лепестков — как раз настолько, чтобы поместить туда деревянную фигурку. Лепесток, одна из граней урны, тут же захлопнулся, встав на место и вновь перекрыв доступ воздуха. Сквозь прозрачные стены сосуда широко распахнутыми деревянными глазами на женщин взирала душа Клат.

— Да будет суждено тебе Подняться Наверх и достичь рая, — сказала Лили-Йо.

Предводительнице вменялось в обязанность проследить, чтобы у души появился пусть ничтожный шанс исполнить это ритуальное напутствие. С помощью Флор Лили-Йо отнесла урну к одному из натянутых ползунами канатов. Верхняя ее часть, где прежде покоились семена, выделяла чрезвычайно клейкую смолу. Прозрачная коробочка огнежога с легкостью пристала к канату и закачалась на нем, отблескивая на солнце.

В следующий раз, когда ползун взберется по этой веревке, у сосуда появится прекрасная возможность пристать, подобно репью, к одной из его лап. И быть унесенным прочь из этого мира, в рай.

Когда женщины закончили работу и отступили, их накрыла тень — к ним уже приближалось огромное тело, с милю длиной. Ползун — громадный растительный аналог паукообразных — опускался на Верхушки с небес.