Азовское осадное сидение 1641 года - Олег Куц

С 1637 г. казаков неоднократно спрашивали из Москвы, нужна ли им военная помощь, но Войско сначала тянуло с ответом, а затем в лице войскового атамана Михаила Иванова (Татарина), присланного в апреле 1638 г. в Москву, отказалось от нее[30]. По-видимому, казаки опасались, что город в этом случае перейдет в руки русских воевод. Между тем в связи с отсутствием военных добыч на море казаки начинают расходиться из Азова, ставя последний в опасное положение на случай осады. Начинается как экономическая и политическая нестабильность в этом городе, так и требования казачьей стороны прислать в связи с этим в Азов войска. Однако, уже раз приняв решение не оказывать казакам военной помощи, в Москве больше не возвращались к данному вопросу. В то же время, учитывая явную политическую и военную выгоду от пребывания казаков в Азове, в Москве были заинтересованы в продлении подобного положения и поощряли готовность казаков оборонять город от турок. Так, в конце сентября 1640 г. в Москве получили привезенную атаманом Д. Гавриловым с казаками его станицы войсковую отписку, гласившую, что казаки — «не горододержцы», оборонять им Азова «не с кем: все с наготы, из босоты, и з голоду, и с холоду розбрелися врознь». Казаки просили государя «принять город» у них, а им самим прислать жалованье и велеть жить «по прежним своим юртам». По прочтении отписки царь Михаил Федорович указал боярину Ф. И. Шереметеву и думному дьяку Ф. Лихачеву вызвать атамана Д. Гаврилова с казаками и относительно «той войсковой отписки» расспросить подробнее. При этом было указано «донским казакам (Д. Гаврилову с товарищами. — О. К.) говорити и на то их приводите, чтобы (донские казаки. — О. К.)… в Озове сидели», а государь будет жаловать Войско за службу хлебным и денежным жалованьем, «и служба их (казаков. — О. К.)… николи забвенна не будет».

«Царь и великий князь Михаил Феодоровичь всея Русии» (1613–1645). Хронограф М. А. Оболенского, кон. XVII в. (РГАДА. Ф. 201. Рукописное собрание МЛ. Оболенского. Оп. 1. № 96).

Последнее выражение отражает сильную заинтересованность Москвы в пребывании казаков в Азове. Эта заинтересованность, уникальная для практики как прежних, так и будущих отношений Москвы и Дона, отразила своеобразие исторического момента, когда Москва возводила Белгородскую черту и вела переговоры с Речью Посполитой о наступательном антикрымском союзе, который означал неизбежную конфронтацию с патроном Крыма — Османской империей.

Атаман Д. Гаврилов с казаками отговорились тем, что на Дону «тово де… Войском в отписке писать не велели», что собираются уйти из Азова и «то де у них написал негораздо войсковой дьяк Федор Иванов»[31], но крайнюю нужду казаков в хлебе (который не на что купить из-за отсутствия военной добычи) подтвердили.

В действительности, однако, войсковой дьяк Ф. Порошин писал войсковую отписку в полном соответствии с постановлением круга. Так, приехавший на Валуйки 30 августа 1640 г. из Азова донской казак А. Федоров показывал в расспросе, что еще в конце июля — начале августа этого года казаки собирались отправить в Москву станицу с тем, чтобы государь «велел у них Козаков Азов принять». В противном же случае, продолжал А. Федоров, во время «прихода» сюда «турских и крымских людей» казакам «в Озове сидеть не с кем»: людей в нем «немного», и казаки «хотят из Озова все итить по старым своим городкам»[32]. Думается, лишь крайняя нужда в материальных средствах заставила казаков пойти на явный шантаж в отписке на имя великого государя, требуя в преддверии осады срочной присылки на Дон «государева жалования».

В 1638 г. происходит «первая осада» Азова. Крымско-турецкое войско во главе с крымским ханом Бегадыр Гиреем простояло под азовскими стенами «двенатцать недель», ничего не добившись. Оборону города возглавил, по-видимому, войсковой атаман Тимофей Яковлев (Лебяжья Шея). После осады казаки сообщали в Москву, что в осаде они «всякую нужу и голод терпели», а также истратили во время приступов неприятеля весь свой порох («зелье») и свинец[33]. А. А. Новосельский, правда, пишет, что осады Азова в 1638 г. не было: крымский хан с войском будто бы не дошел до него, с полпути повернув обратно, однако это не так. О ходе самой осады сведений практически нет — за данное время имеем пробел в документах, однако известно, что для татар эта осада закончилась полным провалом[34].

В целом к началу осады 1641 г. казаки оказываются в достаточно непростом положении. Далее приводим отрывок из войсковой отписки донских казаков в Москву, отправленной из Азова в канун осады, 24 мая 1641 г. с атаманом Анисимом Никифоровым и казаками его станицы. Данный документ к изучению азовской обороны до настоящего времени привлечен не был, в связи с чем даем выдержку из него о положении в Азове (в том числе экономическом) перед осадой его турками. Казаки, в частности, писали в Москву:

«И ныне, государь, мы… живучи в Азове, помираем голодною смертию, и наги, и боси. А твоего государева жалованья — хлебных запасов к нам, холопем твоим, се лето не бывало, и торговые, государь, люди с Руси з запасы и никакими тавары к нам не бывали ж.

А пороху, государь, и свинцу у нас нет, стояти противу окаянных и злоневерных… твоих государевых супостат, и за дом Иоанна Предтечи, и за тебя, великого государя, нечем. И кормитись нечем же, всем скудны, и купити, государь, ни запасов, ни одежи не добудем. А добычи стали тугие: где преж сего добывались, и чем кормились[35] — и ныне, государь, Божиею милостью и твоим государьским счастием те орды (ногайские, — О. К.) и город (Азов. — О. К.) под твоею царьского величества высокою рукою, и нам, государь, холопем твоим, во всем стало гораздо нужно, и безодёжно, и голодно.

И без пороху, и без свинцу погибаем — х какому нужному (то есть ратному. — О. К.) делу за дом святого славного пророка и предтечи, Крестителя Христова Иоанна и за твою, великого государя, отчину (город Азов. — О. К.) постояти и кормитися нечем»[36].