Азовское осадное сидение 1641 года - Олег Куц

В Москве взятию казаками Азова первоначально не были рады. Азов был турецким городом, и данный конфликт грозил перерасти в столкновение с мощной Оттоманской Портой, в связи с чем пришлось бы кардинально перестраивать всю внешнюю политику Русского государства, а последняя была направлена на подготовку к войне с Польшей в целях возвращения отторгнутых ею во время Смутного времени западных территорий. Казачья верхушка сообщала С. Чирикову, что казаки собираются жить в Азове и в своих прежних городках, в том числе будут оборонять город в случае прихода турок для его осады. При этом казаки лишь просили, чтобы государь их «пожаловал», велел им «отдать вину» (простить) за самовольный поход на Азов и убийство ими турецкого посла Фомы Кантакузина, произошедшее во время осады города, а также разрешил по-прежнему ездить к ним из южнорусских («украинных») городов «торговым людям» с товарами и хлебом. Указывалась и выгода Москве от пребывания казаков в Азове — в этом случае, говорили С. Чирикову, из Крыма перейдут под Азов и вернутся в русское подданство Большие Ногаи. Но если в Азов из Русского государства будут присланы воеводы с «ратными людьми», то казаки угрожали уйти с Дона на другую реку, предварительно «испортив» (разрушив) город[22]. В Москве в конце концов согласились с этими условиями, но в то же время заявили турецкой стороне о своей непричастности к взятию Азова, привычно сославшись на «своеволие» донских казаков и их неподчинение Москве.

Донской казак. Раскрашенная гравюра, выполненная по оригинальному рисунку неизв. художника XVIII в.

В Турции удовлетворились тем, что Москва отстраняется от участия в конфликте, и начали готовить поход на Азов, однако подготовка к нему затянулась на четыре года. Сначала Турция была занята войной с Ираном, в декабре 1638 г. турецкими войсками был взят Багдад, а с иранцами мир был заключен в мае следующего года. Поход планировался на весну 1640 г., но в феврале неожиданно умер 28-летний султан Мурад IV. Из-за обстановки внутренней напряженности в Турции, связанной со сменой султана, поход отложили до весны 1641 г.

Донским казакам решение об обороне Азова далось непросто. Спустя некоторое время после взятия Азова видим «брань» (разногласия) в казачьей среде по поводу удержания казаками за собой этого города — «иные де (казаки. — О. К.) Азов хотят держать, а иные не хотят», причем последние довольно прозорливо заявляли: «Стены де нас не накормят»[23]. По-видимому, это была позиция казаков низовых донских городков — весьма влиятельной в войсковых делах части казачества. Впоследствии именно казаки Черкасского и Манычского городков отказывались идти в Азов в осаду, заявляя: «Мы де за камень умирать не хотим!..»[24]. Однако стараниями жителей собственно донского центра и, по-видимому, казаков из верховых городков все же взяло верх решение остаться в Азове и оборонять его от турок. Так, посылавшийся зимой 1637/38 г. в Азов с грамотой из Москвы воронежский сын боярский Трофим Михнев отмечал затем в расспросе, что казаки «против крымских и турских людей стоять готовы» и «Азова им (казакам. — О. К.) крымскому царю и турским людем» не отдавать[25]. Возобладала, по-видимому, высказывавшаяся казаками еще ранее — в 1635 г. — точка зрения, что если Азов будет за русской стороной, то прекратятся татарские набеги на южнорусские области, а Большие Ногаи из Крыма перейдут под Азов обратно в русское подданство, о чем говорили казаки С. Чирикову. Заинтересованности в осуществлении подобных прогнозов не могла не проявить и Москва.

Время показало, что казаки оказались правы в отношении политических последствий взятия Азова. Так, уже вскоре после захвата города, согласно расспросным речам приехавших в Москву в июле 1637 г. с войсковой отпиской атамана П. Петрова с казаками, татарские мурзы Большого Ногая прислали в Азов нескольких татар «для проведывания», действительно ли казаки захватили Азов. В случае подтверждения этого известия ногайские мурзы планировали «итти кочевать под Азов и быть под государевою рукою» со всеми улусами. Из Войска, со своей стороны, писали к ногайским мурзам с предложением о том же[26].

Занятие казаками Азова резко отразилось на положении ногайских улусов в Крыму. Уже в конце 1637 г. здесь был получен указ турецкого султана о разрешении ногаям кочевать, где они хотят. Весной следующего, 1638 г. состоялся вывод за Перекоп Больших и Малых Ногаев из Крыма, на тот момент еще находившихся там[27]. По-видимому, этим шагом пытались исправить допущенную ранее ошибку, из-за которой Азов в период осады его казаками был лишен татарской поддержки. Однако события приняли неожиданный для турецкой стороны оборот. После ряда переговоров казаков с ногаями в течение 1638–1639 гг. целый ряд мурз Больших Ногаев, включая некоторых мурз казыевских, перешел под Азов к донским казакам. В сентябре 1639 г. происходит грандиозный переход основной массы Больших и Малых Ногаев — около 30 тыс. улусных людей, не считая жен и детей, обратно за Дон. Казаки предоставили татарам суда для переправы, перевозили их сами, а мурз кормили за свой счет. Последние принесли шерть (клятву) на верность русскому государю и затем двинулись к Астрахани в связи с тем, что степи под Азовом были выжжены казаками в ожидании прихода под Азов с целью его осады турецких и крымских войск[28]. Успех казачьих усилий был вне всяких сомнений. То же самое в целом можно сказать и относительно татарских нападений на русские земли, которые с 1637 г. прервались. Правда, в сентябре 1637 г. состоялся поход крымцев во главе с братом крымского хана Бегадыр Гирея на «Русь», однако этот поход оказался малоэффективным, русского «полона» было захвачено мало, прорыв на территорию России через недавно возведенные русской стороной укрепления дался татарам с трудом[29]. В последующие годы пребывания казаков в Азове крупные татарские нападения на территории Русского государства прекращаются.

Однако для самих донских казаков время пребывания в Азове оказалось неблагоприятным: казаки сильно проиграли экономически. Турки, напуганные тем, что для казаков открылось устье Дона, бросили свои военно-морские силы к Керченскому проливу, блокировав его. По этой причине казачьи походы на море 1638–1640 гг. оказались по большей части неудачными, вследствие чего казаки потеряли один из важнейших источников своего благосостояния — военную добычу от морских походов. Москва помогала казачьему Войску материально, но этой помощи все же было недостаточно.