Тень Эндера - Орсон Скотт Кард

Слишком поздно, но на какое-то мгновение Бобу показалось, что Недотепа настолько тупа, что все же решила прикончить Ахилла. Она подняла свой шлакоблок, готовясь обрушить его на голову хулигана.

- Нет, - сказал Боб. - Нельзя. Теперь он член семьи.

Она опустила камень куда-то на уровень живота. Медленно повернулась и уставилась на Боба.

- А ты убирайся отсюда, - рявкнула она. - Ты не из моего кодла. И ничего тебе тут не светит.

- Нет, - возразил Ахилл. - Тебе придется убить меня, если ты собираешься с ним так обойтись.

Звучало это смело. Но Боб знал, что храбростью Ахилл не отличается. Он только очень хитер. Он уже победил. И то обстоятельство, что Ахилл все еще валяется на земле, а Недотепа все еще держит камень, ровно ничего не значит. С Недотепой покончено. Очень скоро это поймут и другие, а не только Боб и Ахилл. А сейчас тут идет проверка, кто же здесь реальный хозяин, и эту проверку Ахилл намерен тоже выиграть.

- Этот малыш, может, и не член твоего кодла, но он член моей семьи. И ты не имеешь права говорить моему братишке, чтобы он убирался вон.

Недотепа замешкалась. Мгновение. Одно только мгновение. Но долгое. Его хватило, чтобы все решилось.

Ахилл сел. Потрогал свои ссадины. Погладил шишки. С шутовским восхищением оглядел ребят, только что швырявших в него камни.

- Ну вы и сукины дети!

Они опасливо захихикали. Неужели он будет бить их за то, что они сделали ему больно?

- Не бойтесь, - сказал Ахилл. - Вы просто показали мне, на что способны. Нам ведь придется расправиться еще с несколькими хулиганами, вы это знаете. И мне необходимо было понять, справитесь ли вы с этим. Отличная работа! А как тебя звать?

Обращаясь по очереди к каждому ребенку, Ахилл узнавал их имена, запоминал их, а если пропускал кого-то, то долго извинялся, делая вид, что очень огорчен и что усиленно старается все запомнить. Через минут пятнадцать все уже были в него влюблены.

Если он таков, думал Боб, если он так легко привлекает симпатии людей, то почему он не добивался этого раньше?

Потому что дураки всегда стремятся к власти. Люди, которые стоят выше по рангу, своей властью делиться не желают.

Так зачем же к ним подлизываться? Они тебе все равно ничего не дадут. А люди, которые стоят ниже тебя, если ты дашь им надежду, сделаешь вид, что уважаешь их, они наделят тебя властью, ибо им неизвестно, что они ею обладают, а потому и отдадут ее тебе охотно.

Пошатываясь, Ахилл встал на ноги. Хромая нога болела еще сильнее. Все расступились, давая ему место. Если бы он захотел, то мог бы уйти. Уйти и не вернуться. Или вернуться сюда еще с несколькими хулиганами и жестоко покалечить детей. Он постоял, потом сунул руку в карман и вынул оттуда удивительную вещь. Изюм. Целую пригоршню изюмин. Дети смотрели на его руку так, будто на ладони вырос ноготь.

- Сначала самым маленьким братишкам и сестренкам, - сказал Ахилл. - Ну-ка самый маленький" выходи! - Поглядев на Боба, он добавил:

- Ты!

- Нет, не он, - пискнул второй по возрасту. - Мы его не знаем.

- Этот Боб…, он же хотел убить тебя, - еле слышно шепнул другой.

- Боб, - сказал Ахилл, - но ведь ты же только хотел стать членом моей семьи, верно?

- Да, - отозвался Боб.

- Хочешь изюма?

Тот кивнул.

- Тогда ты первый. Это ведь ты свел нас всех вместе, так?

Ахилл или убьет его, или не убьет. А в данный момент значение имел только изюм. Боб взял изюмину. Положил ее в рот. Он не стал ее грызть. Просто дал слюне размягчить ягоду и долго наслаждался ее ароматом.

- Знаешь, - сказал ему Ахилл, - сколько ни держи ягоду во рту, все равно она не станет виноградиной.

- А виноград - это что?

Ахилл рассмеялся, а Боб все еще не мог решиться разгрызть изюм. Потом Ахилл стал раздавать его другим. Недотепа еще никогда не наделяла их таким количеством ягод. Просто она столько и сама еще в руках не держала. Но малышня этого не понимает. Они думают: вот Недотепа кормила их объедками, а Ахилл - дал им сладкий изюм. Они думают так, потому что дурачье. Вот почему.

- Я знаю, что вы весьма тщательно обследовали весь наш район и, полагаю, почти покончили с Роттердамом; но в последнее время, то есть уже после вашего отъезда, тут кое-что произошло, что…, о, я не знаю, важно ли это…, даже не знаю, следовало ли мне звонить вам…

- Говорите, я вас слушаю.

- Вы же знаете, у нас всегда в очереди создается напряженка. Мы пытаемся предотвращать драки между детьми, но у нас так мало добровольцев, да и те заняты почти исключительно поддержанием порядка в самой столовой…, ну и еще, конечно, раздачей еды. Нам известно, что очень многие малолетние дети не могут получить даже место в очереди, так как старшие их оттуда вышвыривают. И если нам еще как-то удается справиться с хулиганами в самом помещении столовой и впустить малышей внутрь, то старшие их потом избивают на выходе и больше мы этих маленьких никогда не видим. Ужасно, не правда ли?

- Да, выживают лишь наиболее приспособленные.

- Или самые жестокие. А ведь считают, что цивилизованность должна прогрессировать.

- Так это вы цивилизуетесь, а они - нет.

- Ну вот…, кое-что изменилось. Внезапно. Буквально за последние дни. И не знаю почему. Но я… Вы же говорили, что если появится что-то новенькое…, даже неизвестно по каким причинам… Так вот, я не знаю, а не может ли цивилизованность возникнуть сама собой, прямо среди этих детей, живущих в городских джунглях?

- Именно в таких-то трущобах и зарождаются ростки цивилизации. Мои дела в Дельфте завершены. Здесь нам больше ничего не светит. Мне уже показали несколько голубеньких карточек.

Несколько последовавших недель Боб держался тише воды, ниже травы. Предложить ему было нечего - его лучший план находился уже в чужих руках. Боб знал: их благодарность - вещь крайне непрочная. Он мал, ест совсем немного, но если он начнет постоянно возникать и путаться под ногами, будет раздражать старших своей болтовней, то вскоре его станут лишать еды - уже не ради забавы, а в надежде, что он или умрет, или уберется куда-нибудь подальше.

Боб чувствовал, что глаза Ахилла все чаще и чаще останавливаются на его лице. Что ж, если Ахилл его убьет, так тому и быть. Его все равно от смерти отделяют каких-нибудь двое суток. Значит, его план не сработал, а поскольку других у него нет, то не так уж и важно, что из этого плана ничего хорошего не вышло. Если Ахилл запомнил, как Боб убеждал Недотепу убить его, а он, конечно, это запомнил, и теперь обдумывает, как и где лучше убить Боба, то предотвратить это нельзя никакими силами.

Нечего и думать начать пресмыкаться. Это сочтут проявлением слабости, а Боб уже не раз был свидетелем того, как хулиганы (а Ахилл - хулиган по призванию сердца) особенно злобно терроризировали детей, обнаруживших перед ними свою слабину. Не поможет ему и какой-нибудь новый хитроумный план. Во-первых, потому что такого плана у Боба нет, а во-вторых, Ахилл примет его за вызов своему авторитету. И другие ребята будут недовольны Бобом, скажут, что он выпендривается так, будто мозги есть только у него. Они уже и без того ненавидят Боба за то, что именно он предложил план, изменивший их жизнь.