Великая мистификация. Загадки гробницы Тутанхамона - Джеральд О'Фаррелл

Основательница Общества по изучению Египта Амелия Эвардз в 1877 году опубликовала книгу «Тысяча лет на Ниле» (A Thousand Years up the Nile), в которой выражала сожаление по поводу того, каким образом там ведутся работы. «Мы пришли в ужас от этого зрелища, — писала она, — однако очень скоро очерствели настолько, что научились рыться в хламе среди запыленных могил, испытывая при этом не больше трепета, чем банды охотников за мумиями. Это такой опыт, о котором люди впоследствии вспоминают с изумлением и некоторой долей стыда, однако всеобщее огрубление, царящее там, столь заразительно, а страстное желание отыскать какую‑нибудь древность настолько захватывает, что, не сомневаюсь, окажись мы снова в той же ситуации, то опять поступали бы точно так же».

Известный археолог сэр Флиндерс Питри был потрясен не меньше. В своей автобиографичной книге «Семьдесят лет в археологии» он пишет об одном французском археологе, работавшем в царских гробницах Абидоса, который «…не имел никаких планов раскопок и хвастался, что топит кухню деревянными изделиями времен Первой династии». Питри жаловался, что этот «исследователь» все свои находки раздавал своим финансовым партнерам в Париже, которые затем распродавали их на аукционах. «Похоже, все тут делается совершенно бессистемно, без какого‑либо плана, — сокрушается Питри. — Работы начинают, а затем прекращают, не доведя до конца, никакого внимания не уделяется потребностям тех, кто будет изучать эти места в будущем. Здесь не используются цивилизованные орудия труда, которые могли бы облегчить работу, но обходятся теми, что имеются в наличии у местных жителей; песок насыпают в маленькие корзины, а потом его выносят детишки на своих головах. Отчаяние охватывает при виде масштабов того, как все здесь уничтожается и как мало делается для сохранения уникальных памятников… Поистине, все, что угодно, будет лучше, чем просто оставить все, как есть, дожидаясь его полного уничтожения. Лучше разграбить половину сокровищ в надежде сохранить другую половину, чем оставить все для уничтожения…» Позже он писал: «Никто даже не задумывался о науке описания и систематизации результатов наблюдений; все это не имело значения, если только речь не шла о древних надписях или статуях. За год работы в Египте у меня создалось впечатление, что я нахожусь в доме, охваченном огнем, настолько стремительно там все уничтожалось. В этих условиях мне приходилось делать все то, что делает человек, стремящийся спасти горящее имущество: постараться как можно быстрее собрать все, что только возможно, а уже потом, когда мне исполнится лет шестьдесят, можно будет спокойно сесть за письменный стол и попытаться описать. Таково реальное положение дел».

Если египтология приводила в замешательство даже тех, кто ею занимался, то для обычной публики она казалась еще более непонятной, поэтому общественность в целом проявляла не слишком большой интерес даже к самым значительным открытиям в этой области науки. Так продолжалось до 1923 года, когда изумленному двадцатому веку после почти трех тысяч лет покоя и забвения из своей мирной подземной обители явился один из самых известных исторических персонажей всех времен.

Сегодня, если вы посетите гробницу Тутанхамона, то окажетесь в маленькой подземной комнате, где лежит невзрачное тело юного царя, освобожденного от всего своего некогда огромного имущества. Часто можно услышать, как посетители жалуются из‑за того, что за деньги, которые у них забрали у входа в гробницу, они могут увидеть слишком мало: лишь древние останки мальчика, о котором, в сущности, ничего не знают, да великолепную золотую маску, ставшую всемирно известной.

Но удивительно вот что: этот мальчик был одним из самых особенных людей в истории человечества, а может быть, и самым особенным. История его короткой жизни облетела практически весь мир, в котором мы живем. А сам он, между тем, остался в своей гробнице лишь для того, чтобы мы могли прийти поглазеть на него и испытать разочарование от увиденного. Куда подевались сказочные признаки власти и богатства, о которых мы все слышали? Как столь значительная история могла зародиться в таких маленьких жалких помещениях?

Совершенно другую картину можно наблюдать примерно в 600 километрах отсюда, в Каирском музее. Там у посетителей дух захватывает при виде чудес, выставленных в витринах. Именно эти сокровища всего восемьдесят лет назад еще окружали одинокого юношу в забытой всеми гробнице, оберегая от опасностей, подстерегавших его в загробном мире. Теперь они, закрытые стеклом и ярко освещенные, выставлены вдали от того места, где к ним более трех тысяч лет не проникал ни один солнечный луч.

Красоту и роскошь того, что было обнаружено в гробнице Тутанхамона, трудно представить и осмыслить, если не увидеть все это собственными глазами. Обилие золота просто ослепляет, однако у посетителей музея замирает сердце и при виде изящных безделушек, изготовленных древними ремесленниками. Эти изделия были созданы лучшими мастерами древности для царей, которых почитали как живых богов. Они служили не только культовым целям, но и были призваны подчеркивать значение того, кому они принадлежали. Каждый артефакт, каждый предмет мебели был любовно покрыт тончайшей резьбой и позолотой, с предельным тщанием украшен инкрустациями, поражающими наше воображение. Все эти вещи представляют собой ярчайшую демонстрацию богатства и могущества, равных которым не встречалось в истории. И еще никогда ничего подобного не доходило до нас в столь хорошо сохранившемся виде.

Следует упомянуть, что подобные экспозиции, содержащие предметы из гробницы Тутанхамона, находятся еще, по крайней мере, в десяти музеях по всему миру. Все они содержат не менее великолепные образцы искусства, роскоши и богатства. Если бы их удалось когда‑нибудь собрать в одном месте, эффект мог бы оказаться просто потрясающим. А ведь нам говорят, что это менее половины того, что положили вместе с юношей — фараоном в гробницу после его смерти. Примерно шестьдесят процентов сокровищ, как считается, были разграблены еще в древности. И всякому, кто видит эти музейные сокровища, должна прийти в голову мысль о том, что этот молодой человек, наверняка, был кем‑то экстраординарным и, возможно, более великим правителем, чем мы привыкли думать.

Когда в 70–х годах XX в. сокровища Каирского музея отправились в путешествие по всем крупнейшим европейским столицам, миллионы людей выстраивались в гигантские очереди, чтобы посетить эту великолепную выставку и восхититься мастерством древних египтян. Поистине это было потрясающее мировое турне, с которым не идут ни в какое сравнение выступления звезд современной эстрады. Ни до, ни после того мир не видел ничего подобного. Через три тысячи лет после смерти юного фараона имя Тутанхамона было у всех на устах. Бесстрастные образы, запечатленные на резьбе, покрывавшей золотой гроб, и посмертная маска фараона стали знакомы каждому, потому что оказались растиражированы миллионами газет и журналов и появлялись на экранах телевизоров.

Однако кем же он был? И почему после многих веков забвения он внезапно превратился в одну из самых известных личностей древней истории?