Цветок Трех Миров - Дмитрий Емец

Сашка прилег с ней рядом и тоже стал смотреть. Небо было какое-то невероятное. Если мысленно перевернуть его, оно превращалось в озеро, по которому кто-то пустил плавать множество тополиного пуха.

– Там Большая Медведица. А где-то там сейчас Венера и Марс! – Сашка уверенно показывал на тучи.

– Я ничего не вижу!

– Ты просто верь, что они есть! Со дна колодца звезды видны даже днем.

– Просто верь, – повторила Рина. – Да я и без колодца верю. Но как же трудно верить, когда ничего не видно!

Кентавр Рины опять осветился и слабо замигал.

– Ты знаешь азбуку Морзе? – спросила Рина, пытаясь обнаружить в моргании нерпи какую-то систему.

– Не особо, – сказал Сашка, чтобы не говорить «нет». Рина отлично знала это его «не особо». Спроси его про японский язык, и окажется, что и с ним у Сашки «не особо».

Рина решительно встала:

– А Кавалерия знает. И Меркурий тоже… Может, что-то случилось? Давай я вернусь на Гавре! А ты телепортируйся!

– У меня нет нерпи, – напомнил Сашка.

– Я дам тебе свою.

– И сама останешься без гепарда. И без седла, кстати, тоже!

Рина нахмурилась. Она забыла, что Гавр не оседлан.

– Он и так меня слушается!

– Да? Тогда попроси его принести вот эту шишку и положить ее рядом с тобой!

Сашка нашарил на траве шишку и бросил ее так, чтобы Гавр видел, куда она упала.

– Что, просто принести и положить рядом? – не очень уверенно повторила Рина.

– Да. И спокойно отойти в сторону.

Рина откашлялась:

– Гавр! Апорт!

Гавр, не интересуясь шишкой, засовывал нос в мышиную нору и поскуливал от нетерпения.

– Гавр!!!

Гавр неохотно потащился к шишке. По дороге он то и дело оглядывался, проверяя, не сбежала ли мышь. Подошел к шишке, понюхал и опять кинулся к норке.

– Это потому, что ее бросил ты! Он тебя не уважает! – нашла причину Рина.

Подняв шишку и приблизившись, чтобы показать ее Гавру, она незаметно коснулась его шеи гепардом. Мысли Гавра прыгали как зерна в жужжащей кофемолке. В центре же всего была мечта о жирной мыши. Рине несложно было подменить шишку на мышь. Не шишка сейчас полетит по воздуху, а выскочившая из норы мышь… Вот она выглядывает, вот…

– Ай! Что ты делаешь?!

Гавр заскулил, взвился на метр и в воздухе ухитрился раскинуть крылья. Зубы его с хрустом разгрызли шишку, которую Рина даже и бросить не успела – только откинуть от себя, чтобы не остаться без пальцев.

Сшибленная с ног, Рина лежала на земле. На нее с брюха Гавра осыпался песок, в то время как сам Гавр страстно дожирал шишку и по мере того, как дожирал, на его морде отражалось недоумение.

– Нет! – сказал Сашка. – Не надо мне твоей нерпи. Я сам дойду. Пусть ряды наши немножко поредели! Я не пропаду. Если что – заночую на дереве, а воду вскипячу в кроссовке.

– И как, интересно?

Сашка смутился, жалея, что привел неудачный пример.

– Ну, для этого кипятильник нужен, а так – запросто, – сказал он.

Рина села на Гавра и, крепко обхватив его за шею, коснулась кожи гепардом. Теперь она не спешила. Увидела его мысли, увидела свои – и стала постепенно смешивать оба потока. Спустя несколько мгновений Гавр перестал выкапывать мышь и озабоченно вскинул морду, точно вспомнив о чем-то крайне важном. Перешел на легкий бег, раскинул крылья, с силой оттолкнулся задними лапами и взлетел. Летел он торопливо и целеустремленно. Рина, посмеиваясь, представляла себе другую гиелу, которая отрывает заветную косточку, зарытую Гавром под его сараем. Вот она сладостно обнюхивает ее, вот с треском разгрызает и произносит: «Спасибо тому наивному дурачку, который хранит такие ценности вне стен государственного банка!»

Гавр негодующе заскулил и, пылая жаждой мести, заработал крыльями вдвое быстрее. Рина же неожиданно ощутила, что у нее неудержимо капает слюна и что она сама готова вцепиться в кость. Сильное желание гиелы передавалось и человеку. Вот она – опасность смешения сознаний!

Километры, отделявшие овраг у лесничества со ШНыром, Гавр пролетел рекордно быстро. Причем последние несколько сотен метров, снизившись, крался почти над вершинами. Рина вначале не понимала зачем, а потом сообразила, что Гавр не хочет попасться на глаза похитителю косточек. Собирается подобраться к нему внезапно, пока тот не скрылся.

Рина попыталась переключить мысли Гавра на что-то более мирное. Теперь ей было уже неловко, что она его обманула. Принялась осторожно внушать ему, что никаких косточек нет. Однако Гавр почему-то не успокаивался. Напротив, сев на землю, стряхнул с себя Рину и пополз, подбираясь к сарайчику на брюхе. Рина шла за ним, что-то успокаивающе бормоча.

Гавр продолжал красться. Он дрожал от нетерпения. Шерсть стояла дыбом. Неожиданно он сорвался с места и ринулся к сарайчику. Обогнул его стену, закрывавшую Рине обзор, и Рина услышала щелканье зубов и звуки грызни. Скользя по мокрой траве, Рина взбежала на пригорок, толкнулась ладонями в стену сарайчика и выскочила из-за него. Гавр, вцепившись в загривок еще какой-то гиеле, катился вместе с ней в овраг. Внизу же произошло нечто странное. Гавр, который был крупнее и явно сильнее, внезапно выпустил гиелу и с некоторым смущением отступил.

Вторая гиела, рыча, вскочила. Мельче Гавра, песочного цвета, с белым пятном на морде и очень худая, она, кинувшись, попыталась схватить Гавра за горло. Гавр отпрыгнул. Зубы гиелы щелкнули вхолостую. Уши у Гавра были прижаты и зубы продолжали скалиться, но все же вся грозность из него куда-то улетучилась. Он выглядел скорее растерянным, и другая гиела это прекрасно понимала. Она еще раз щелкнула зубами, взлетела на пригорок и вцепилась в отрытое из-под сарайчика коровье бедро. Это была прекрасная кость, такая массивная, что у Рины имелся, помнится, соблазн сделать из нее палицу.

Гавр с тоской смотрел на расхищение своих сокровищ.

«Мама! Я угадала! Этого не может быть!» – подумала Рина.

Видимо, она подумала это вслух, потому что незнакомая гиела вдруг вскинула морду и без предупреждения кинулась на Рину. Их разделяли шага четыре. Рина осознала, что обречена. Укус гиелы смертелен. Все что она успела – это выставить перед собой руки. Гиела, сбив ее с ног, потянулась к горлу.

«Все!» – подумала Рина, но неожиданно точно пушечное ядро врезалось песочной гиеле в бок. Кувыркаясь, она слетела с Рины и, жалобно поскуливая, скатилась с пригорка. Над Риной, защищая ее, навис Гавр.

Рина встала, переводя дыхание. Она даже не успела толком испугаться, и страх приходил только сейчас. Колени затряслись, все тело стало ватным.

Гиела вскочила, ощетинившись, схватила валявшееся неподалеку бедро и взлетела с ним вместе. Бедро было тяжелым, поэтому воровка летела несколько боком, вынужденная неудобно задирать морду. Гавр и Рина провожали ее глазами. Потом Гавр жалобно завыл, навеки прощаясь с костью.