Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - Нико Воробьев

Со стороны шмон может показаться небольшим неудобством. Но когда подвергаешься ему каждый день, это влияет на твое отношение к полиции и восприятие своего места в обществе. Это несправедливо. Несправедливость порождает подозрительность, а подозрительность порождает неприязнь.

В 1981 году полицейский в Брикстоне бросился на помощь чернокожему парню, которого пырнули ножом. Но хорошие поступки не остаются безнаказанными, и копа тут же окружила агрессивная толпа, уверенная, что это он напал на парня. Беспорядки продолжались еще два дня; сотни людей получили ранения. Инициированное государством расследование выявило, что до состояния бесчинствующей толпы афро-карибское население Брикстона довели бесконечные досмотры и избиения ни в чем себе не отказывающими полицейскими.

Тридцатью годами позже сотрудники лондонской полиции застрелили Марка Даггана — как они утверждали, бандита, спешившего на разборку. Убийство Даггана, хоть ангелом он и не был, вызвало много подозрений. Бурные протесты возле Тоттенхэмского отделения полиции переросли в беспорядки, охватившие все районы Лондона, а потом и другие города — Бристоль, Ноттингем, Бирмингем, Манчестер, Ливерпуль. От такого количества разгневанного молодняка федералы здорово струхнули, а предприимчивая гопота воспользовались хаосом и стала грабить магазины. Это позволило обвинить в беспорядках (в них погибли пятеро) банды хулиганов и перевести внимание общества на мародерство, отвлекая от антиполицейских требований протестующих.

Покуда ярди заправляли Южным Лондоном, вторая волна иммигрантской преступности росла посреди турецких кафе и кебабных на севере города. На протяжении многих лет поставки героина в Европу жестко контролировало тайное общество, известное под названием derin devlet — «глубокое государство». Во времена холодной войны НАТО запустила операцию «Гладио», которая должна была организовать сеть сопротивления в случае, если эти чертовы коммуняки решат захватить Европу. В Турции, уже и без того раздираемой на части политическим кризисом, в рамках «Гладио» орудовали головорезы — их наняли для ликвидации нежелательных элементов, что иногда означало массовые убийства студентов левых убеждений. На протяжении последующих десятилетий этот союз нечестивых включал в себя полицейских, бандитов, военных и сотрудников спецслужб, а также «Серых волков» — право-радикальную военизированную организацию, однажды попытавшуюся убить Папу Римского. «Глубокое государство» устраивало перевороты, как только ему начинало казаться, что руководство страны становилось слишком исламистским или, напротив, слишком левым. Все это могло остаться в тайне, если бы не чрезвычайно досадная автокатастрофа в городке Сусурлук в 1996 году, жертвами которой стали высокопоставленный полицейский, киллер-наркоторговец, работавший на «Серых волков», его девушка и курдский боевик. Как это, интересно, они оказались в одной машине?

С тех пор неприятных автокатастроф, которые могли бы снабдить нас новыми пикантными подробностями о теневом турецком правительстве, больше не случалось, и с момента своего прихода к власти президент Эрдоган как одержимый занимался чистками в военном ведомстве, избавляясь от всех, кто мог бы, по его мнению, попробовать его свергнуть. Однако, хотя традиционная турецкая мафия в Лондоне состояла из киприотов (как и Ямайка, Кипр был британской колонией), новые группировки, такие как «Бомбаджилар» («Бомбисты») и «Тоттенхэмские парни», спустились с суровых гор юго-восточной Анатолии, где Рабочая партия Курдистана (или PKK) вела кровавую борьбу за независимость с 1980-х. «Глубокое государство» вело против РКК грязную войну; тысячи курдских активистов (или любых мужчин, способных взять в руки автомат) «пропадали без следа» после визитов эскадронов смерти.

Считается, что борьба PKK финансировалась за счет торговли героином. Сбытом хмурого в интересах повстанцев занимались курдские банды в турецких кафе на Грин-Лейнс [13]. Конечно, жизнь в мультикультурном плавильном котле по определению означает, что этнические сообщества не существуют в изоляции: в качестве настораживающего примера межэтнического единства упомяну, что как только между «Бомбаджилар» и «Тоттенхэмскими парнями» начались разборки, обе группировки стали нанимать для расправы чернокожих бандосов.

Из Турции героин поступает на Балканы, которые всегда были мостом между Востоком и Западом. Если мы возьмем, к примеру, Албанию (о других странах я расскажу чуть позднее), то вы поймете, почему в Лондоне так много бандосов из этой страны. На протяжении значительной части двадцатого столетия там правил склонный к паранойе диктатор-коммунист Энвер Ходжа, который понастроил по всей стране сотни тысяч бункеров, опасаясь вторжения. В 1990-х наступила эпоха неустойчивой демократии — после того как правящую элиту уличили в создании финансовой пирамиды (в результате чего многие потеряли все свои сбережения), в стране вспыхнули массовые протесты, которые затем переросли в настоящее вооруженное восстание. Албания погрузилась в анархию. Военные склады были разграблены, и оружие оказалось в руках криминальных группировок албанских повстанцев, в свою очередь вошедших в Армию освобождения Косово (АОК) в Югославии. К этим ребятам мы тоже еще вернемся.

Так вот, именно албанцы в наши дни заняли нишу Стремных Бандосов-Не-Отсюда™. На фоне албанцев все эти лохи — русские, итальянцы, парни с Ямайки — выглядели артистами балетной труппы. В 1990-х один широко известный гангстер в ходе разборки по поводу поставок наркотиков в Италию отрезал голову своему противнику и промаршировал с ней по улицам родного городка, после чего подорвал обезглавленный труп динамитом. Знаете, как бывает в хоррорах — злодея вроде бы загасили, но он обязательно появится еще разок, чтобы было пострашнее? Так вот, в Албании такой херни не допускают.

Но это в Албании. В 1990-х. У нас нет оснований полагать, что албанские гангстеры захотели бы подобным образом привлекать к себе внимание сейчас — уж точно не в большей степени, чем любые другие, обыкновенные преступники.

Тем не менее Албания остается очень бедной страной, третьим миром посреди Европы, и ее экономика зависит от ганджубаса. Жители только одной деревни, Лазарата, собирали своими вечно зелеными пальцами траву на четыре с половиной миллиарда евро в год (больше половины ВВП Албании), охраняя урожай с помощью минометов и автоматов Калашникова.

Тысячи албанцев — нищих иммигрантов и косовских беженцев — перебрались в Британию; газеты забиты статьями о том, как новые банды с названиями вроде Hellbanianz [14] завоевывают местный преступный мир. Чертовы понаехавшие отбирают работу у трудолюбивых британских преступников! Впрочем, не стоит считать, что в случае массового отказа в убежище у нас не было бы таких проблем: существующий спрос точно бы удовлетворил кто-то еще. До албанцев это были ярди, а до ярди — братья Крэй. Так что, скорее всего, проблема вовсе не в иммигрантах.

Если не считать пары-тройки борделей, русская преступность в Лондоне всегда ограничивалась отмывкой денег и угощением нервных шпионов чаем с полонием. Единственная схема, с которой когда-либо был связан я, — это контрабанда сигарет, но и та была не слишком удачной. После нескольких успешных рейсов в Киев за сигами (полтора фунта за пачку против семи фунтов в Англии, как вам такое?) меня приняла в аэропорту целая армия таможенников. Обошлось без наручников, но товар я потерял — как и интерес к работе челночника.