Война за Россию. Быть хорошим президентом - Виктор Илюхин

Идеи социализма предали люди, называвшие себя верными учениками Ленина, а потом готовые тело самого вождя выбросить на свалку, надругаться над ним. И все это они называли прозрением. Прозрение ли? Не слишком ли поздно оно наступило для них, в 60 и более лет? Скорее всего, это были цинизм и бессовестность.

Глубоко убежден, что и демократию они в душе презирали и ненавидели. Для них главное было — власть, и ради нее они готовы были предавать всех и вся: идеи и партии, недавних друзей и соратников, народы и мир на земле.

Вспомните хотя бы так называемое «противостояние» Горбачева и Ельцина. Больше чем грязным его не назовешь, ибо все свелось к борьбе за превосходство, а чередовалась борьба горячими лобызаниями друг друга. К каким только нечистоплотным методам в ней не прибегали, собирая грязь и «компру» друг на друга! Временно заключали перемирие, когда садились есть большой «пирог» власти, и снова «пихались» и дрались, если один из них чувствовал, что ему меньше досталось, а другой больше отхватил.

По себе подбирали и окружение. Среди вождей демократии затесались, например, Гдлян и Иванов. Их фамилии часто упоминались вместе с фамилиями Ельцина, Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе и другими. Они были в одной кучке на митингах и собраниях межрегиональной группы, съездах «ДемРоссии», среди защитников Белого дома и на похоронах «жертв» так называемого путча.

Но мало кто знает, что Гдлян и Иванов пытались ранее эту «могучую кучку» повязать обвинениями в получении взяток.

В ходе расследования дела о нарушениях законности, допущенных в Узбекистане гдляновской группой, нам неоднократно приходилось слышать об этом.

Любопытные показания дала содержавшаяся под стражей Абдуллаева Р. Она рассказала, что Гдлян и Иванов постоянно хвастали о наличии у них материалов в отношении «Кремлевской мафии». Они выстроили пирамиду от Узбекистана до Москвы. На одном из допросов Иванов заявил: «Мы должны закончить эту пирамиду вашими людьми по идеологии, т. е. Яковлевым и Разумовским».

«Я это предложение не поддержала, — сказала Абдуллаева, — заявив, что никогда не была у них в кабинете. Спустя какое-то время Иванов мне предложил давать показания на Ельцина, о том, что во время его пребывания в Узбекистане Ельцин получил в подарок или как взятку дорогой ковер стоимостью более четырех тысяч рублей. Я тогда сказала, что не знаю такого факта.

Далее, когда Ельцин начал набирать очки в избирательной кампании, Гдлян и Иванов переориентировались и стали собирать показания на Лигачева, т. е., как я поняла, они разыграли «ельцинскую козырную карту». Ревеко по этому поводу мне на допросе сказал, что больше всех голосов на выборах в Москве набрали Ельцин и Гдлян и что Гдлян подписал письмо в ЦК в защиту Ельцина».

//__ * * * __//

В 1989 году, после назначения на должность начальника управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности, я получил доступ к обширной информации о событиях в Союзе, в том числе и закрытого характера.

Начиная с 1989 года в управление усиленно стали поступать обращения граждан некоренной национальности, а также военнослужащих из Прибалтики. В них сообщалось о грубых нарушениях жилищных, трудовых прав. Такие обращения участились после принятия в 1980 году Литвой, Латвией и Эстонией Деклараций о независимости, которыми приостанавливалось на их территории действие союзных законов. Вновь принятые законодательные, иные правовые акты республик носили явно дискриминационный характер.

Некоренному населению фактически отказали в гражданстве, их признали людьми второго сорта. Последовали ограничения их прав в политической сфере. В Латвии, например, 3 декабря 1990 года приняли закон, запрещающий военнослужащим выдвигать своих кандидатов в Советы народных депутатов на собраниях в воинских частях и создавать там избирательные комиссии.

Совет народных депутатов Видземского предместья Риги 16 ноября 1990 года принял решение о досрочном прекращении полномочий четверых депутатов военнослужащих. Жителям некоренной национальности стали отказывать в прописке, препятствовали устройству детей в школы и детские сады из-за незнания языка, отказывали в продаже продуктов, товаров.

В Таллине установили ценз оседлости в 25 лет постоянного проживания для получения квартиры, постановки на очередь на жилье, на прием в жилищно-строительные кооперативы. Многих лишили прописки.

Представителей некоренного населения постепенно стали вытеснять с руководящих должностей, выгонять с работы — из министерств и ведомств, предприятий и фабрик, По сути дела, сотни тысяч людей оказались изгоями, лицами без гражданства и Родины.

О их тяжелом положении Горбачев прекрасно знал, ибо постоянно информировался нами, Комитетом государственной безопасности. Работники прокуратуры неоднократно выезжали в Прибалтийские республики вместе с народными депутатами СССР для проверки конкретных обращений граждан. Об этих поездках и неутешительных выводах проверяющих также докладывалось Верховному Совету СССР и Горбачеву. Однако никаких существенных мер для реального улучшения положения некоренного населения и военнослужащих не принималось. Наоборот, постепенно все было отдано на откуп националистам, и те подавили всякое сопротивление, которое оказывали произволу русскоязычные люди и рыцари чести и совести из числа коренных жителей.

Наступлению на права граждан предшествовали открытые атаки на советскую власть, реставрация свергнутых в 1940 году буржуазных режимов. Для этого умело манипулировали имевшимися в прошлом сталинскими репрессиями невинных людей. Искажали основополагающие принципы социализма. Экстремисты умело разжигали националистические настроения и готовили почву для тихого государственного переворота.

Так называемые народные фронты, саюдисты, комитеты за освобождение и прочие сумели полностью взять под свой контроль средства массовой информации и через них обрушить на народ поток грязи и антисоветской истерии. Успехи советского народа либо замалчивались, либо преподносились искаженно. Зато буржуазный режим всячески приукрашивался и преподносился как эталон демократии. Однако этот «эталон» во многом держался на военном положении и репрессиях инакомыслящих в буржуазных республиках Прибалтики.

В Эстонии, например, за годы буржуазной демократии, по некоторым данным, в военных трибуналах состоялось 959 политических процессов. Осуждено около 2 тысяч коммунистов; каждый четвертый приговорен к смертной казни, многие — к пожизненной каторге. Аналогичные, если точнее, более крупные процессы проходили в Латвии и Литве.

А вот еще страшные цифры. За годы немецкой оккупации в Эстонии казнили свыше 125 тысяч человек, из них 64 тысячи советских военнопленных. После войны от бандитских пуль и ножей там же погибли 300 советских работников — 52 работника госбезопасности и органов внутренних дел, 47 военнослужащих и 497 членов семей советских активистов. Эти факты бандитизма имели еще больший размах в двух других Прибалтийских республиках. Сейчас их пытаются вычеркнуть из истории и отравить сознание людей дезинформацией.

В руководстве компартий республик, в законодательных и исполнительных структурах вызревало откровенное предательство не только союзных идей, но и интересов собственного народа. Достоянием органов государственной безопасности, их офицеров, до конца оставшихся верными присяге, стали подготовленные националистами списки лиц, подлежащих в случае возникшей необходимости обезвреживанию, вплоть до физического уничтожения вместе с семьями. Одним словом, ситуация накалялась все больше и больше.