На роликах за «Мерседесом» - Геннадий Филимонов

Он был невысоким, коренастым, с густой черной бородкой человеком и Тоник охотно согласился — убежать от него было бы нетрудно.

Проводница как раз открыла дверь, чтобы впустить нового пассажира, а сама встала в проходе, ведущем в вагон. Бородатый легко сдвинул ее в сторону.

— Пусти, мать! Трубы горят.

— А ты куда? — спохватилась проводница, увидев соскочившего с подножки Тоника.

— А я специалист по этим самым трубам, — пошутил он и огляделся.

К ним уже спешила старушка с кошелкой.

— Ребята, пиво свежее, водочка, огурчики соленые, картошечка горячая еще.

— Давай, давай мать. Все давай, — у бородатого буквально тряслись руки.

— А деньги-то у вас есть, — наученная горьким опытом, спросила старушка.

Тоник вытащил из кармана две бумажки.

— Хватит?

— Ой, милок, у меня сдачи-то нету, — засуетилась старушка.

— А сдачи не нужно, — сказал Тоник и бородатый замер в немом восторге.

— Вот спасибо, милые мои, вот спасибо, берите все прямо с сумкой.

Тоник понял, как просто можно осчастливить двоих людей сразу. У него в кармане теперь на две бумажки меньше, только и всего. Он постучал по карману — никакой разницы не ощущалось.

— Трогаемся, — предупредила проводница.

Бородатый полез в вагон.

— Стоп, — придержал его за задний карман Тоник.

Бородатый замер, поезд уже начал набирать ход. Тоник засунул ему в карман свои карты и хлопнул по спине.

— Счастливо.

Бородатый поставил сумку в тамбуре и выглянул из вагона. Тоник, даже не пытаясь догнать поезд, стоял на платформе и помахивал ему рукой.

— Эй, ты чего? Отстанешь! — закричал бородатый.

— Чао! — крикнул в ответ Тоник и пошел к зданию вокзала.

— Милок, а что же ты дальше не поехал? — догнала его старушка.

— Мне в Москву надо, бабушка.

— В Москву! Тогда беги, электричка вот-вот отправится. Вон там стоит, — показала старушка. — Как бы она не последней была.

Через несколько минут Тоник уже шел по вагонам. Возбужденный от бега, он прошел почти до середины состава и сел у окна, вытянув ноги и закрыв глаза.

Отец учил его расслабляться при любой возможности. Но самым сложным было не думать ни о чем. Пустое сознание — так называл это состояние отец. Хотя для Тоника на первых порах он делал исключение — ему можно было думать о чем-нибудь приятном. Тоник в такие минуты обычно представлял, как он едет на роликовых коньках. Сначала раскатывается не спеша, из стороны в сторону, постепенно набирая скорость, затем несется с уклона по прямой, ловко перепрыгивая все препятствия. Иногда он разгонялся до такой степени, что по крышам автомобилей перелетал на другую сторону улицы.

Но самым восхитительным было чувство полета, если ему удавалось задержать эти мгновения. Тогда он раскидывал руки в стороны и скользил над машинами, над газетными киосками, над прохожими. Он боялся только проводов, опутывающих улицы, и поэтому никогда не представлял себе ни троллейбусов, ни трамваев. Во время таких полетов у него обмирало сердце, почти так же, как когда на него смотрела Алиса.

Виктор понимал, что до темноты у него оставалось немного времени. Нужно было успеть спрятать драгоценности, которые еще оставались в доме. В основном это были украшения из золота и серебра, доставшиеся в наследство от бабушек и дедушек, обручальные кольца и те подарки, которые он делал Светлане.

Перед тем, как прятать, он пересмотрел их все, ведь каждая из этих вещиц напоминала ему о каких-то счастливых мгновеньях. Затем ссыпал все в кожаный самозатягивающийся мешочек от фотоаппарата и привязал к нему тоненькую бечевку.

Нужно было спрятать все это достаточно надежно и в то же время, чтобы при необходимости он мог бы быстро и незаметно извлечь их из тайника. Такое место было в ванной комнате. Виктор вытащил решетку вытяжной вентиляции и сделал на ней внизу надфилем пропил, такой, чтобы бечевка легко в нем укладывалась. Потом привязал бечевку к решетке и, опустив мешочек в вентиляционное отверстие, закрепил все на старом месте.

В это время зазвонил телефон. Виктор подошел к нему и посмотрел на дисплейное окошко. Номер звонившего не высвечивался, значит, телефон был с антиАОНом. Это не Светлана. Если бы она не уехала, то позвонила бы либо от знакомых, либо с уличного автомата. Он не стал снимать трубку, хотя телефон трезвонил не умолкая минут пятнадцать.

Виктор не спеша закрасил вентиляционную решетку водоэмульсионной краской, так что бечевку нельзя было заметить даже на ощупь и стал собираться в дорогу. Он брал с собой только самое необходимое — нунчаки, газовый пистолет, смену белья, зонт и кожаную куртку. Забросив все это в спортивную сумку, он направился к выходу, но перед самой дверью остановился. Нужно было полить цветы. Это простое действие внушало надежду на скорое возвращение, хотя никаких оснований так думать не было.

И все же он бросил сумку в прихожей и, взяв маленькую лейку, стал поливать цветы. В горшке с разросшимся кактусом его внимание привлек небольшой пластмассовый предмет светло-коричневого цвета. Он взял его в руки и сразу все понял. Жучок. Это было подслушивающее устройство. Ему уже приходилось находить такие на своей фирме. Но чтобы дома! Это было что-то новенькое. Обложили. У них есть ключи или они работают с отмычками. Значит, они слышали, как он отправил жену с сыном в Белоруссию и могли перехватить их по дороге. Все оказалось гораздо серьезнее, чем он предполагал.

Виктор сел на стул и закурил. Проблемы начались, когда он отказался работать с Дедом. Сначала от него шли выгодные предложения, потом намеки на нежелательные последствия. Нет, до прямых угроз Дед не опускался. Мягко стелет, да жестко спать. С ним вообще нельзя было связываться. Хотя все казалось таким простым: взять деньги, а через неделю отдать другому человеку. Можно было бы на этом и остановиться, но хранить дома такую сумму опасно, а тут еще всплыл бывший одноклассник, обещавший, прокрутив деньги, вернуть их с двадцати пятью процентной прибылью. За три дня двенадцать с половиной тысяч долларов, это было бы неплохо. Только где они теперь, эти деньги? Виктор был уверен, что рано или поздно найдет их, но с Дедом нужно было расплачиваться сейчас.

Он положил микрофон на место — пусть думают, что он ни о чем не знает. Дальность связи у такой игрушки небольшая, так что они могут сидеть где-нибудь за стеной в подъезде.

Вернувшись в прихожую за сумкой, он услышал за дверью чьи-то приглушенные голоса. Кто-то осторожно пытался вставить ключ в замочную скважину. Виктор, стараясь не шуметь, прошел на балкон. Восьмой этаж. Времени на размышление не оставалось. Виктор перелез через ограждение и повис на руках, держась за железные прутья. Чтобы попасть на балкон седьмого этажа, он раскачался на руках и прыгнул.