Поцелуй обмана - Мэри Пирсон

С наступлением темноты мир вокруг нас съежился до кружка трепещущего света, согревающего нам ноги. Я смотрела на языки пламени и наслаждалась треском сухих веток. Это были единственные звуки в тишине, но мы не теряли бдительности.

– Как вы думаете, – спросила Паулина, – тут есть медведи?

– Скорее всего, – ответила я, а сама подумала о тиграх.

Мне довелось встретить одного, когда мне было десять лет. Он выскочил из зарослей прямо передо мной, и был так близко, что я чувствовала смрад из его пасти. Он рычал и капал слюной и был готов разорвать меня. Я приготовилась к смерти. Не знаю, почему зверь медлил и не бросился на меня сразу. Спас меня окрик брата, который пошел меня искать. Зверь исчез так же быстро, как появился. Никто не поверил моему рассказу. Считается, что тигры водятся в Кам-Ланто, но и там их немного, а вот в Морригане они не встречаются. Тяжелый взгляд янтарных тигриных глаз до сих пор иногда мне снится.

Я вгляделась в темноту за языками пламени. Седельный вьюк вместе с моим кинжалом был всего в двух шагах, но все же за пределами освещенного круга. Какая досада, что мне не хватило ума подумать об этом раньше.

– Бывают существа и пострашнее медведей, – я попыталась разрядить обстановку шуткой. – Дикари, например.

Паулина охнула в притворном ужасе:

– Еще бы! Они ведь плодятся как кролики и откусывают головы мелким зверушкам.

– А вместо слов мычат и фыркают.

Я тоже слышала эти истории. Дозорные, возвращаясь с объездов, сообщали, что свирепых варваров становится все больше. Именно поэтому Морриган и Дальбрек решили забыть о распрях, заключить мир и объединиться. Пожертвовав ради этого мной. Обширная страна свирепых варваров, границы которой расширялись, а население росло, страшила больше, чем достаточно цивилизованные соседи, с которыми мы, по крайней мере, происходили от общих предков, Выживших. Вместе Морриган и Дальбрек станут непобедимыми, порознь пропадут. Пока натиск варваров сдерживали лишь бескрайние просторы Кам-Ланто и бурные воды Великой реки.

Паулина подбросила сухих веток в огонь.

– Вам легко даются языки. Вы бы и варварскую тарабарщину быстро выучили. Тем более что половина придворных у нас тоже так изъясняются.

Мы захихикали и принялись передразнивать лающий голос канцлера и вздохи надменного книжника.

– Вы когда-нибудь видели варваров? – спросила Паулина.

– Я? Варваров? Меня вот уже несколько лет держат на коротком поводке, где уж тут хоть кого-то увидеть.

Мои вольная жизнь резко оборвалась, когда родители вдруг объявили, что я уже почти взрослая и мне не пристало носиться с братьями по холмам. Мы с Брином, Реганом и Вальтером, бывало, часто ездили к руинам Древних, устраивали скачки в лугах, охотились на мелкую дичь, проказничали. Но со временем стало ясно, что принцам позволено больше, чем принцессе. На их проделки закрывали глаза, меня же наказывали – словом, отныне ко мне подходили с другой меркой, чем к братьям.

Несмотря на запреты, я удирала из дома – так же, как убежала сегодня. Родители вряд ли одобрили бы это, но я гордилась своим мастерством оставаться незамеченной. Книжник догадывался о моих проделках и пытался поймать, но я научилась обходить его ловушки. А еще он знал, что я наведывалась в хранилище священных писаний и рылась в древних манускриптах, что было мне строго-настрого запрещено.

К сожалению, побегов из цитадели было недостаточно, чтобы почувствовать себя свободной в полной мере. Меня знала каждая собака в Сивике, и уже через час родителям становилось обо всем известно. Отдушиной для меня стали редкие ночные вылазки в дальние уголки дворца и азартные игры с братьями и их друзьями, которые не возражали против моего присутствия и умели хранить секреты. Братьям всегда нравилось наблюдать, как вытягиваются лица приятелей, когда маленькая сестренка Вальтера обставит их в карты. А я наслаждалась тем, что при мне они говорили обо всем, не стесняясь того, что я девушка, да еще и королевской крови. Эти беседы учили меня всему тому, что нельзя было узнать от придворного наставника.

Приложив руку козырьком к глазам, я притворилась, будто вглядываюсь в темноту.

– Эй, дикари, а ну-ка идите сюда, мы вас не боимся! – закричала я, подождала ответа и пожала плечами. – Вот видишь, они испугались.

Паулина рассмеялась, но, как мы ни храбрились, нам обеим было не по себе. В наших лесах уже не раз видели варваров. Они добирались небольшими группами из Венды, в надежде попасть в запретные земли Кам-Ланто. Иной раз им хватало дерзости забредать даже в Морриган и Дальбрек, ускользая от погони с проворством волчьей стаи.

О варварах беспокоиться было рано, поскольку мы с Паулиной только отъехали от столицы Морригана. Так близко дикари не подходили. Хотелось в это верить. Иное дело – вольный кочевой народ, с которым я не встречалась, но сразу узнала бы по описаниям. Эти бродяги нередко спускались с Кам-Ланто, чтобы пополнить свои запасы. Они путешествовали в расписных кибитках, продавали снадобья и амулеты, за монету-другую играли на музыкальных инструментах. Встречи с вольным народом я не боялась, куда страшнее было попасться отцу. А еще меня мучило чувство вины, что я втянула во все это Паулину. Слишком многое мы с ней не успели вчера обсудить.

Я смотрела, как девушка задумчиво подбрасывает ветки в костер. Она была умна и очень находчива, но не отличалась храбростью, поэтому ей было куда труднее решиться на побег. От него выигрывала только я, Паулина же лишалась всего.

– Прости, Паулина. Я втянула тебя в такой переплет.

Паулина пожала плечами:

– Я все равно собиралась уехать.

– Но совсем по другой причине и при более благоприятных обстоятельствах.

Девушка улыбнулась, не возразив.

– Может, и так, – улыбка постепенно сходила с ее лица, Паулина посмотрела мне прямо в глаза. – Только не знаю, могла ли сыскаться причина важнее этой. Невозможно вечно ждать подходящего момента, надо на что-то решаться.

Я не заслуживала ни такой чудесной подруги, ни такого сочувствия и добросердечия с ее стороны.

– Нас будут искать, – сказала я. – За мою голову посулят немалый выкуп, целое состояние.

Этого мы не обсуждали с ней утром. Паулина отвернулась, а потом с силой замотала головой:

– Не может быть! Ваш отец не может так поступить!

– Еще как поступит. Я совершила предательство и заслуживаю наказания, как дезертир, бежавший с поля брани. Вдобавок, я унизила его – а это даже страшнее. Он опозорен, министры этого не забудут. Теперь ему придется действовать, чтобы доказать, что он – сильный правитель. Только так можно спасти подорванный престиж.

Паулине пришлось признать, что я права. С этим было трудно поспорить. С двенадцати лет я как член королевской семьи была обязана присутствовать на казнях изменников. К счастью, такое случалось очень редко: страх перед виселицей останавливал тех, кто иначе, возможно, решился бы на предательство. Но нам с Паулиной была известна печальная история, случившаяся еще до моего рождения: родная сестра отца выбросилась из Восточной башни. Ее сын дезертировал из полка, и она поняла, что это конец – прощения за такой проступок не было даже племяннику короля. Его казнили на следующее утро и похоронили без почестей в безымянной могиле рядом с матерью. Есть вещи, которых Морриган не прощает. Одна из них – измена.