Любима и свободна - Мейси Ейтс

– Думаешь, я зову тебя на темную сторону?

– Что-то в этом роде.

– Странные ассоциации для монахини.

– Я пока не монахиня. Я послушница. И между прочим, я смотрю кино. Мы не отказываем себе в таких развлечениях.

Автомобиль выехал на дорогу. Лиана направлялась в большой мир. Навстречу людям. И журналистам в том числе.

Ее вдруг охватил животный ужас, отчаянное стремление бежать. Но усилием воли она подавила панику. Это ее испытание. Она должна делать то, что от нее требуется, даже если задача окажется невыносимо трудной. На смену страху пришел гнев. Она не просила об этом. Ни о появлении Ксандера, ни о возвращении в большой мир.

Она не просила, чтобы на нее напали. Чтобы украли ее жизнь. Тем не менее она приняла случившееся и сохранила достоинство. Почему она должна вновь проходить через страдания?

Паника не уходила. Лиана дрожала всем телом.

«У меня отобрали слишком многое. И он в том числе. Я им больше ничего не отдам!»

Из-за Ксандера, из-за жителей Кионоса она уже испытала море боли. Она не позволит им добавить еще хоть каплю. Она поможет ему. Поможет возродить нацию, наладить дела в стране, утвердиться в правах на трон. Но не отдаст ему своей души.

– Не ты одна, – хрипло произнес Ксандер.

– Что?

– Не ты одна предстанешь перед судом толпы.

Эти слова были настолько созвучны ее мыслям, что она испугалась.

– Но только я ничем не заслужила осуждения.

Что ж, она не будет полностью скрывать свои чувства от Ксандера. Ярости она отмерит ему с избытком.

Засмеявшись, он утопил педаль газа. Машина неслась по дороге, вереницы кипарисов на обочинах сливались в бесконечный зеленый полог.

– Ты совершенно права. Я заслужил осуждение. Что ж, думаю, это будет весело.

Ксандер чувствовал себя словно после ночной попойки. Щемило сердце, сердито бурчало в животе. Воспоминания копошились в укромных уголках сознания, страшась вылезти на яркий свет.

Точно как похмелье. А может, наоборот, похмелье – лишь подобие возвращения домой?

Он остановил машину у ворот. Ставрос не знал о его приезде. Звонить ему не хотелось. Наконец он все же набрал номер.

– Ты во дворце? – спросил он, когда Ставрос взял трубку.

– Нет.

– А где?

– Мы отдыхаем. Жене захотелось в Грецию, да и дети были рады сменить обстановку. Во дворце им скучно.

– Помню-помню. Тоска, – произнес Ксандер, глядя на кипенно-белые башни на фоне выжженного солнцем неба.

Ему предстоит к этому вернуться. Вернуться в прошлое. У него вдруг перехватило дыхание. Он вспомнил свой побег. Картина всплыла из небытия и стояла перед глазами. Кровь. Смерть. Обвинения. Проще было бежать. Спрятаться в центре бесконечного вихря удовольствий, забыв о боли.

– Да, кстати, я решил вернуться, – проговорил Ксандер. – И принять корону.

Повисла долгая пауза. Он взглянул на Лиану. Та делала вид, что не слышит его.

– Я рад, – наконец проговорил Ставрос. Он явно был искренен. – Но если для тебя это всего лишь игра, тогда убирайся, откуда приехал, и поскорее. Я с трудом оттащил Кионос от края пропасти и не позволю тебе вновь все разрушить.

– Не беспокойся. Я разрушаю лишь свою жизнь.

– И по ходу дела ломаешь чужие.

Ксандер взглянул на Лиану, и его сердце болезненно сжалось.

– Не в этот раз, – произнес он. – Позвони во дворец, прикажи меня впустить.

– Твои апартаменты стоят в неприкосновенности.

– Надеюсь, порножурналы под матрасом никто не трогал, – рассмеялся Ксандер.

Лиану проводил в ее комнату дворецкий. Ксандера сопровождал королевский советник. Старик без остановки сыпал вопросами. Но Ксандер был не в настроении на них отвечать. Выпроводив его наконец, он запер двери и огляделся. Старые порножурналы, лежавшие на своем месте, лишь нагоняли тоску, казались скучными и наивными.

Да, его уже мало что возбуждало. Слишком многое он повидал. Ксандер был пресыщен жизнью и уже давно не знал искренних чувств.

Жизнь перестала быть волнующей тайной в день смерти матери. С тех пор его интересовали лишь уродства, жизненная изнанка. И он, не колеблясь, предавался мерзостям, о которых другие могли лишь украдкой фантазировать. Ему было плевать на репутацию. Зачем обманывать себя? Он знал, чего хочет, и брал это. Азартные игры, наркотики, секс – всему этому он предавался без стеснения, напоказ. В публичном грехопадении Ксандер находил странное облегчение.

И вот теперь он вернулся во дворец. Вновь вернулся на сцену, под беспощадный свет прожекторов. И ему придется строить из себя совершенно другого человека, не имеющего с ним, истинным, ничего общего.

Взъерошив волосы, он взглянул на свои чемоданы. Наверное, ему понадобятся галстуки. Черт, он не носил галстук с того самого дня, когда покинул Кионос. Он предпочитал костюмы и рубашки с расстегнутым воротом. Одна мысль о галстуке вгоняла его в дрожь. А может, так действовало на него пребывание во дворце?

Распахнув дверь, он решительно двинулся по коридору, не очень понимая, куда идет. Увидев спешившую куда-то горничную, он остановил ее:

– Где Лиана?

– Ваше высочество! – изумленно выдохнула она.

– Зовите меня Ксандер. – Как же он ненавидел титулы и звания! – В какой она комнате?

– Мисс Ксенакос в восточном крыле, в кремовых апартаментах.

– Отлично. – Он двинулся в указанном направлении. Больше он ни с кем не хотел разговаривать.

Ксандер шел по бесконечным коридорам, мимо прислуги, изумленно глазевшей на него, разыскивая кремовые апартаменты. Дважды он заблудился. Это смутило его, но он упрямо продолжал двигаться вперед.

Он без стука распахнул тяжелые деревянные двери. Лиана сидела на краю кровати. Она подняла на него глаза. Как она была красива в той, прошлой жизни! Теперь ее красота погибла. Из-за него.

– Что тебе нужно?

– Хотел поговорить с тобой. И проводить тебя к ужину.

Давненько он не водил женщин ужинать. Обычно они просто занимались сексом, а еду он заказывал в номер. Если ему везло, он успевал выпроводить партнершу заранее и ужинал в одиночестве.

– Проводить к ужину? – Лиана удивленно взмахнула ресницами. – Где же он состоится?

– Здесь, во дворце. Слуги знают о моем прибытии и будут счастливы приветствовать меня моими любимыми яствами, – без улыбки сказал Ксандер. – Ну или, по крайней мере, не оставят меня голодным.

– Да, если наследник умрет от голода, пользы от него никакой. Впрочем, если он сбежал из страны и пьянствует – тоже.