За Пределом - Александр Николаевич Горин

мне. Он посоветовал вспомнить что-то нежное и трогательное из моей жизни и добавил, что это очень нужно ему якобы для настройки наших мыслей на одну волну. Я вспомнила своего любимого кота Марса. Вспомнила бешеный поток нежности и любви, когда он ел с руки кусочки мяса, преданно заглядывая мне в глаза, облизываясь и урча от удовольствия. Я почти ощущала теплоту его шелковистой шерсти и его запах. Он пах уютом, немного фиалкой и свежестью. Когда я осмотрелась, увидела себя на краю огромного водопада. Чаша воды, окруженная обрывистыми берегами. Вверх от воды поднимались серебристые брызги и белёсая водяная пыль, а нескончаемый поток, закручиваясь в спирали, срывался вниз, неся с собой вечность, прохладу, покой. Странно было то, что я никогда не видела водопадов, ну разве только на картинках, а видение было таким реальным, что даже сейчас я с легкостью могу воспроизвести все увиденное. Я сказала старику об этом. «Это Ниагарский водопад, – ответил он. – Значит, настройка прошла успешно». С того момента я стала видеть всё в естественных тонах, а границы пространства вокруг меня раздвинулись.

– Ну и? – нетерпеливо спросил я. – Что он ещё сказал тебе?

– Он сказал, что в Эфире всё похоже, но всё не так, как мы привыкли представлять. А чтобы принять это, нужно пройти через себя и вернуться обратно. Честно, я до сих пор не поняла, что он имел в виду. Может, ты сможешь разгадать смысл сказанного. Старик исчез. Потом я уже не впадала в спячку так часто. Пыталась следовать советам Привратника, иногда погружаясь в собственные воспоминания и беседуя с другими душами. Что ты думаешь об этом?

– Эмми, ты дала столько информации, что мне нужно немного времени, чтобы её осмыслить. Вернёмся к обсуждению чуть позже, хорошо?

Обдумывая рассказ Эмми, я вдруг вспомнил слова декана нашего факультета, который на первой встрече знакомства с первокурсниками произнес сакраментальную фразу: «Вы встали в очередь за дипломом. Для тех, кто хочет учиться, проблем не будет, а вот бездельникам и лентяям мы за пять лет всё равно вобьём в головы тот минимум знаний, который вы будете использовать в дальнейшей профессиональной деятельности». Из этого напутствия я извлёк для себя урок – учиться придётся при любом раскладе, а значит, концентрироваться на тех знаниях, которые в дальнейшем станут базисом развития. Следовательно, пока я не обладаю необходимым набором понятий о законах Эфира, нужно продолжить изучать эту субстанцию, пока не накопится критическая масса и решение не придёт само. Однако, что мы имеем? Главное из сказанного моей спутницей – это возможность настроиться на одну волну. Но для чего? Старик вывел её из депрессивного состояния за счёт очень приятных воспоминаний. А что если мы сможем объединить наши плазменные компьютеры в виртуальную сеть? Какие преимущества у нас появятся и не повысит ли это нашу уязвимость? Уязвимость от кого? От эфирных хакеров, пытающихся взломать наши воспоминания? Ну, взломали и порылись. Нашли в уголках подсознания тайны денежных вкладов, зарытых сокровищ и угрызений совести. Дальше что? Использовать это здесь невозможно. Тут проблема не в материальном, а в терабайтах памяти и процессах обмена между непонятно какими устройствами. Пожалуй, не стоит копаться в том, что необъяснимо, проще определять то, что всплывает на поверхность. Туманная фраза «Принять, пройти через себя и вернуться обратно, чтобы понять, что всё не так, как представляешь» в принципе может дать начало к действию. Тут основной глагол «пройти», вот и пойдём!

– Эмми… Эмми! Эмми, где ты? Ты меня слышишь? Отзовись!

Я не вижу её и не слышу. Что происходит? Я совсем не готов потерять Эмми. Чёрт!

Надо собраться, взять себя в руки. Я мыслю, как будто я всё еще на земле. Что же мне делать? Мой микроскопический мозг отказывается соображать и нормально функционировать. Туман и мгла вокруг, пустота внутри…

Когда мы теряем близких, ощущаем липкое и тошнотворное чувство пустоты. Сознание не сразу адаптируется к потере. Каждая мысль пронизана воспоминанием былых времён, проведённых с ушедшим, его образ, слова, улыбка и многое другое наталкивают на простой вывод: этот человек незаменим никем из ныне живущих. Лично для тебя он абсолютно индивидуален, и это делает потерю непереносимой. Иногда смерть избавляет твоих любимых от боли и мук, но всегда становится воплощением боли для тебя. Ты продолжаешь жить в привычном мире, полном всевозможных обязанностей, контактов, информации, где некогда порой сосредоточиться на собственном горе. Ты ешь, спишь, говоришь и делаешь еще множество дел, которые нагружают мозг и тело, заставляя отодвинуть глубоко внутрь эмоциональные всплески, вызванные потерей. Малознакомая девушка не была мне близка, но здесь, в Эфире, где я остался в полном одиночестве, мысли об её потере сравнимы лишь с мыслями о собственной кончине. Смерть не так ужасна, как мысли о ней. Мне захотелось умереть второй раз.

– Илья, – услышал я голос Эмми, который буквально потряс меня.

– Эмми, дорогая! Слова закончились, сменившись бешеным приливом радости. Будь у меня тело, я бы станцевал джигу, плавно переходящую в брачный танец павиана.

– Что случилось? Твой голос дрожит, и ты сказал «дорогая».

– Я потерял тебя, испугался одиночества и осознал, что наше мимолётное знакомство стало смыслом моего теперешнего существования. Прости за импульсивность.

– Приятно слышать, что моя персона удостоена такой высокой оценки и внимания. Но разве ты забыл, что, пока не произнесено слово прощания, разорвать нашу связь не получится? Я была во сне, переваривая воспоминания и надежды на вечный покой, лишенный волнений и страха, которые мне здесь уготованы. Ты обещал мне помочь в поиске выхода из того кошмара, в котором мы оказались.

– Никогда не отказывался от своих слов. К тому же я заинтересован в этом не меньше, чем ты. Мне пришла в голову мысль… («Если мысль приходит в голову, значит, зарождается она в каком-то другом месте», – подумал я, но не произнёс, боясь оскорбить спутницу сальной шуткой.) Мы могли бы, по аналогии со стариком, настроить процессоры в режиме сети и объединить наши интеллекты в один.

– Я не понимаю…

– Прости, я забыл, что мы жили немного в разное время. С середины восьмидесятых годов двадцатого века развитие информационных технологий получило огромное ускорение и достигло к моменту моего ухода в Эфир всеобъемлющего значения. Сегодня даже дети имеют домашнюю вычислительную технику, которая в тысячу крат превосходит ЭВМ периода твоего пребывания на земле. Телефоны люди носят в кармане. С их помощью могут не только разговаривать, но и получать и отправлять фотографии, кинофильмы, музыку и текстовые сообщения в любую точку мира. И это