Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

шведский король их земли вместе с населением по Ништадскому Договору 1721 года * нашей Империи продал. И Пётр первый сполна расплатился наличными, причём весьма впечатляющей по тем временам суммой за все земли с "обретающимися жителями".

Вроде, как выпас вместе с овцами и баранами, пасущимися там, купил. Но дорого. Не пожалел денег.

* …за себя и своих потомков и наследников свейского престола и королевство Свейское Его Царскому Величеству и Его потомкам и наследникам Российского государства в совершенное и НЕПРЕКОСЛОВНОЕ И ВЕЧНОЕ ВЛАДЕНИЕ И СОБСТВЕННОСТЬ в сей войне, чрез Его Царского Величества оружие от короны свейской завоеванные провинции: Лифляндию, Эстляндию, Ингерманландию и часть Карелии с дистриктом Выборгского лена, который ниже сего в артикуле разграничения означен, и описан с городами и крепостями: Ригою, Дюнаминдом, Пернавою, Ревелем, Дерптом, Нарвою, Выборгом, Кексгольмом, и всеми прочими к помянутым провинциям надлежащими городами, крепостями, гавенями, местами, дистриктами, берегами с островами: Эзель, Даго и Меном и всеми другими от Курляндской границы по Лифляндским, Эстляндским и Ингерманландским берегам и на стороне оста от Ревеля в фарвате и Выборгу на стороне зюйда и оста лежащими островами со всеми так на сих островах, как в вышепомянутых провинциях, городах и местах обретающимися жителями и поселениями.

* **

С Марком Мефодьевичем Соломахиным, архимагом Земли, я познакомился после одного бурного собрания архимагов, чуть было не закончившегося дуэлью Шабалина. Соломахин после собрания нашёл меня на втором этаже и поблагодарил за отлично проведённое время.

— Давно я так не смеялся над нашими придурками, — сказал он тогда, вспоминая и с удовольствием повторяя ряд особо запомнившихся цитат из выступлений моих оппонентов, — Вы уж, Олег Игоревич, если нужда в маге Земли будет, то без всякого стеснения ко мне обращайтесь. Сдаётся мне, с вами не скучно будет.

Про него-то я и вспомнил, когда возникла нужда.

Нет, ну не мне же самому диверсантов из-под земли выковыривать. Для этого специфические умения требуются. Как тут было устоять, раз целый архимаг Земли свои услуги предложил. Понятное дело, что я не собирался приглашать его за здорово живёшь. Всё чин чином оформил, через официальный договор и с соответствующим гонораром.

А как же иначе? Я, как Глава Совета, по другому никак не могу поступать. Не имею права. Иначе не поймут меня остальные архимаги, ещё и припомнят при случае мне этакое непотребство.

Так что летит с нами Марк Мефодьевич, да ещё и не один. Пару своих учеников прихватил, и думаю, неспроста. Маги Земли — товар штучный. Это вам не маги Огня, которых среди Одарённых семь, а то и восемь из десяти. Думаю, что не удивлюсь, если я его учеников на следующий год среди наших абитуриентов увижу.

Кстати, да. Занятная штука может получиться, если из магов этой специализации боевую звезду составить. Надо будет Шабалина такой идейкой озадачить. Пусть перспективу прикинет, а то мне что-то жутковато становится, когда я пробую представить, на что способны пять архимагов Земли, объединённые в боевую звезду. Даже если они всего лишь разок волну по земле запустят, пусть даже метровой высоты, то не хотел бы я в том городе оказаться, где это произойдёт.

На конечном этапе нашего маршрута, мы при перелёте из Хабаровска в Южно-Сахалинск построили маршрут чуть южнее, чем нужно было, и смогли таки по рации связаться с Кланом Абэ. Они оказались единственными из всех тех, кому мы выдавали наши рации, и кого радист смог найти в радиоэфире во время полёта.

Погода нынче стоит вполне приличная, так что можно надеяться, что завтра к нам кто-то из японцев пожалует и более детально расскажет про обстановку на Хоккайдо.

Должен заметить, что зимы в Южно-Сахалинске мягкие. В январе минус пять — семь градусов, при довольно сухой и ясной погоде — обычное явление. Февраль грешит осадками, а в середине марта уже приходит весна с её плюсовыми температурами и дождями.

— Как долетели, Ваше Сиятельство? — встретил меня у трапа Роальд Силантьевич, которого сопровождали два наших молодых алькальда — практиканта.

Вообще-то их шестеро на Сахалин послано, но больно уж он здоровый, этот остров. Всего лишь немногим меньше того же Хоккайдо. Так что не удивительно, что остальные парни даже не знают, что я к ним прилетел.

Если что, то протяжённость острова девятьсот сорок восемь километров, а ширина сто шестьдесят. Попробуй, доберись по зиме по местным недоразумениям, которые язык не поворачивается назвать дорогами.

Да, пришлось мне приналечь на администрирование. Шутка ли, островок в семьдесят шесть с лишним тысяч квадратных километров! Неплохую деляночку мне Император выделил, чтобы я смог себя показать и на благо Империи поработать.

Ну, да ладно… Когда я за Сахалин торговался, то был же уверен, что это мне во благо. Вот и нечего теперь жаловаться.

— Долетели отлично! — ответил я, бодро спрыгивая с трапа и помогая сойти Аю, — Заранее выслали в Иркутск сменные экипажи, и частично обновили там своих уставших пилотов, дав оставшимся отдохнуть.

— Угу. А из Иркутска в Хабаровск напрямик двинули, — неодобрительно покачал алькальд головой, живенько представив себе карту нашего маршрута.

Чисто по-человечески я его понимаю. Не гоже князю лихачить над чужими территориями.

Да, мы торопились. Да, немного срезали углы, чтобы не выписывать зигзаги. Подумаешь, часа четыре над Китаем поболтались. Облачно же было. Кто нас с земли увидит.

Опять же, надо будет при удобном случае Императору пожаловаться. Это вовсе не дело, такие кругаля в будущем кружить всего лишь из-за того, что Харбин мы когда-то сдуру взяли и сами Маньчжурии продали. Теперь там не пойми что творится. Волны эпидемий так Китай выкосили, что плотность населения между Читой и Владивостоком у них сейчас примерно такая же, как у нас в Сибири. Малолюдно, одним словом.

— А у нас баня готова, — вмешался в наш диалог один из молодых практикантов, по-моему, Игорь.

— Дорогой ты мой человек! Что же ты раньше — то молчал, — чуть ли не подпрыгнул я на месте, душой и телом понимая, чего же мне так не хватало уже очень давно, — Так, планы меняются, — громко объявил я, оборачиваясь в сторону подошедшего к нам Соломахина, — Сегодня баня. Завтра обсуждаем планы и проводим переговоры. А война — послезавтра!

Произнеся столь эпохальную и историческую речь, я даже преисполнился сам к себе уважением.

Больно уж всё к месту было сказано, и жутко харизматично вышло. Даже генерал Алябьев не нашёлся, что добавить.

— Если надерёшься