Межвидовой барьер. Неизбежное будущее человеческих заболеваний и наше влияние на него - Дэвид Куаммен

33

Гонконг был не местом происхождения SARS, а всего лишь воротами, выпустившими его в большой мир… и располагавшимися очень близко к месту происхождения. Все это явление началось тихо, несколькими месяцами ранее, в самой южной провинции материкового Китая, Гуандуне, который славится процветающей коммерцией и характерными кулинарными практиками и к которому Гонконг прирос, словно моллюск-прилипала к брюху кита.

Гонконг, бывшая британская колония, в 1997 г. вошел в состав Китайской Народной Республики, но на особых условиях, сохранив собственное законодательство, капиталистическую экономику и определенную степень политической автономии. Специальный административный район Гонконг, включающий в себя Цзюлун и другие материковые районы, а также собственно остров Гонконг и еще несколько прибрежных островов, граничит с Гуандуном, и между ними идет бойкая торговля и обмен гостями. По земле эту границу ежедневно пересекают более четверти миллиона людей. Впрочем, несмотря на хорошие коммерческие отношения и привилегии для посетителей, официальные лица Гонконга редко напрямую контактируют со столицей провинции Гуандун, Гуанчжоу, 9-миллионным[81]городом, который находится примерно в двух часах пути от границы. Политическая переписка фильтруется через национальное правительство в Пекине. Это же ограничение, к сожалению, действует и на научные и медицинские учреждения, например, Гонконгский университет с его отличной медицинской школой и Институт респираторных заболеваний Гуанчжоу. Отсутствие непосредственного общения, а также нежелание работать совместно и делиться клиническими образцами, стало причиной проблем и задержек в борьбе с SARS. Проблемы, в конце концов, удалось разрешить, но задержки сыграли очень большую роль. Когда инфекция впервые перешла границу между Гуандуном и Гонконгом, почти никакой информации вслед за ней не последовало.

Через Гуандун протекает река Чжуцзян (Жемчужная), и все побережье, в которое входят Гонконг, Макао, Гуанчжоу и новая пограничная метрополия Шэньчжэнь, а также Фошань, Чжуньшань и другие окружающие их города, носит общее название «дельта Жемчужной реки». 16 ноября 2002 г. 46-летний мужчина из Фошаня пожаловался на высокую температуру и проблемы с дыханием. Он был первым, кто заразился этой новой болезнью, – по крайней мере, насколько можно судить по эпидемиологическому расследованию. Образцов его крови и слизистых оболочек для дальнейшего анализа не сохранилось, но, судя по тому, что с него началась целая цепочка заражений (его жена, тетя, навестившая его в больнице, муж и дочь тети), он действительно болел именно SARS. Его имя тоже осталось неизвестным; единственное, что сообщалось, – он был «служащим местного правительства»[82]. Единственным значительным фактом его биографии было то, что он помогал готовить блюда, ингредиенты которых включали курятину, мясо домашних кошек и змей. Змеи – вполне обычный элемент кухни Гуандуна. Это провинция ненасытных, небрезгливых мясоедов, и список животных, которых здесь считают деликатесами, вполне можно перепутать с перечнем ассортимента зоомагазина или жильцов зоопарка.

Через три недели, в начале декабря похожие симптомы обнаружились у повара из ресторана в Шэньчжэне. Он готовил на воке, и, хотя в его обязанности не входил забой и потрошение диких животных, он определенно нарезáл сырое мясо. Заболев в Шэньчжэне, он поехал домой, в город Хэюань, и обратился в Хэюаньский городской народный госпиталь. Там он заразил как минимум шесть медиков, прежде чем его перевели в госпиталь в Гуанчжоу, примерно в двухстах километрах к юго-западу. Один молодой врач, который вместе с ним ехал в Гуанчжоу в машине «скорой помощи», тоже заразился.

Вскоре после этого, в конце декабря и начале января новые случаи похожей болезни обнаружились в Чжуншане, в шестидесяти милях к югу от Гуанчжоу и немного к западу от Гонконга, на другом берегу Жемчужной реки. В следующие несколько недель там было отмечено двадцать восемь случаев. Симптомы включали головную боль, высокую температуру, озноб, ломоту в мышцах, тяжелый постоянный кашель, кровавую мокроту и постепенное разрушение легких, которые теряли эластичность и наполнялись жидкостью, вызывая кислородное голодание, в некоторых случаях приводившее к отказу органов и смерти. Тринадцать заболевших в Чжуншане были медиками, а по крайней мере еще один – поваром, который готовил блюда из змей, лис, цивет (небольших млекопитающих, дальних родственников мангустов) и крыс.

Власти Гуандуна заметили скопление случаев в Чжуншане и отправили туда команды «экспертов», чтобы помочь с лечением и профилактикой, но на тот момент экспертом по борьбе с этой таинственной, неопознанной болезнью назвать нельзя было никого. Одна из этих команд подготовила рекомендательные документы по новому недугу, назвав его «атипичной пневмонией» (или, по-китайски, фэйдянь)[83]. Именно эта фраза, распространенная,  но расплывчатая, была через несколько недель использована ВОЗ в глобальном предупреждении. Атипичная пневмония – это любая легочная инфекция, которая вызывается не несколькими известными возбудителями, например, бактерией Streptococcus pneumoniae. Этот знакомый ярлык скорее принижал, а не акцентировал уникальность и потенциальную тяжесть болезни, появившейся в Чжуншане. Эта «пневмония» была не просто атипичной: она была аномальной, свирепой, страшной.

В рекомендательном документе, который разослали по организациям здравоохранения и госпиталям по всей провинции (но сохранили в секрете), также перечислялись характерные симптомы и рекомендуемые меры по сдерживанию дальнейшего распространения. Эти рекомендации были недостаточны и появились слишком поздно. В конце месяца торговец морепродуктами, недавно побывавший в Чжуншане, лег в одну из больниц Гуанчжоу и запустил цепь заражений, которая обошла кругом весь мир.

Этого торговца звали Чжоу Цзофэн, и он стал первым «суперрас-пространителем» эпидемии SARS. Суперраспространитель – это пациент, который по той или иной причине непосредственно заражает намного больше людей, чем типичный зараженный пациент. R0 (важная переменная, которую ввел в математические модели заболеваний Джордж Макдональд) – это среднее количество вторичных инфекций, вызываемых первично инфицированными в начале эпидемии, но суперраспространители намного превосходят это среднее значение. Соответственно, присутствие суперраспространителя – это ключевой практический фактор, который может остаться незамеченным при обычном математическом моделировании. «Популяционные прикидки R0 могут скрыть значительный индивидуальный разброс в заразности, – писал Джеймс Ллойд-Смит с коллегами в журнале Nature, – что было подчеркнуто во время всемирной эпидемии тяжелого острого респираторного синдрома (SARS) рядом «суперрас-пространительных событий», при которых некоторые заболевшие стали причиной необычно большого количества вторичных заражений»[84]. Легендарным суперраспространителем была Тифозная Мэри[85]. Важность этой концепции, как отмечал Ллойд-Смит с соавторами, состоит в том, что если суперраспространители существуют и могут быть идентифицированы во время вспышки заболевания, то необходимы, в первую очередь, контрольные меры для изоляции этих людей, а не более широкие, применимые для целых популяций. Напротив, если вы посадили на карантин сорок девять пациентов, но пропустили пятидесятого, а он оказался суперраспространителем, то ваши усилия по контролю пошли прахом, и начинается эпидемия. Но этот полезный совет озвучили