"Поворот все вдруг!". Укрощение Цусимы - Александр Лысев

Через несколько мгновений Рожественский повернулся к телеграфисту:

– Все?

Унтер-офицер, подскочив-таки в узкой рубке подобно чертику из табакерки, отчеканил:

– Так точно, ваше превосходительство!

– Угу…

Грохнула дверь. Едва не протаранив грудью отскочивших офицеров, Зиновий Петрович быстро зашагал в сторону боевой рубки, на ходу отдавая короткие распоряжения чинам штаба.

Вскоре четыре главных русских броненосца, повернув последовательно почти на девяносто градусов влево, устремились на северо-запад. На «Суворове» подняли сигнал: «Иметь ход семнадцать узлов».

«Ай молодца, разведка», – мысленно восхитился адмирал Макаров, получив переданные через «Суворов» сообщения Эссена. Следом на «Цесаревич» пришел шифрованным кодом условный сигнал от Рожественского.

«И Зиновий молодец, сообразил моментально», – отметил про себя Макаров.

Зиновий Петрович информировал коллегу о выбранном плане действий. Именно на такой случай обговоренном. Не зря же они с Макаровым столько времени играли в кораблики на картах восточных морей!

Времени тактическим играм адмиралы за недолгое время совместного пути и впрямь уделили без счета. Вариантов грядущего сражения рассматривалось множество. Каждый более или менее вероятный вариант Макаров с Рожественским проработали подробно и согласовали свои действия. По единодушному мнению русских адмиралов, в Желтом море Того будет заходить им навстречу с севера. Двигающихся деблокировать Порт-Артур русских он попытается встретить с вероятностью девяносто девять процентов в самом узком месте Печилийского залива, следуя после обнаружения неприятеля курсом с запада на северо-восток. Чтобы в ходе эскадренного боя отжимать русские корабли к Корейскому побережью. Засветло японцам надо будет постараться нанести нам максимальный урон.

А ночью подвергнуть русские суда массированной атаке миноносцев. Минный флот как раз удобно базировать на западное побережье Кореи и острова Эллиот. Там, как известно, у японцев оборудована база снабжения. К этим островам до вечера и попытается направить связанные эскадренным боем русские главные силы адмирал Того. Сам же на ночь может без опасений уйти на запад в море. Там спокойно исправиться. Минных атак со стороны русских ему можно не опасаться. У Макарова с Рожественским миноносцев нет ни одного. Японский командующий об этом прекрасно знает. Утром следующего дня будет видно по состоянию сил сторон, состоится ли второй бой уже в виду Порт-Артура. Но даже если и не состоится, адмиралу Того вновь выпадет заниматься привычным делом – запирать артурскую мышеловку, куда сами влезут главные силы Тихоокеанского флота русских. Бог весть, когда они соберутся для нового выхода в море. А у Порт-Артура подводные заграждения, рейд простреливается с моря и с суши, 3-я армия генерала Ноги отчаянно вгрызается в форты сухопутных укреплений русской крепости. Вот-вот, глядишь, и возьмут японцы Порт-Артур с суши. Тут-то и вообще сказочке конец…

Так примерно рассуждали русские адмиралы, мысленно поставив себя на место японского командующего. И решили сообща – пусть план Хейхатиро Того начнет претворяться в жизнь. Станут японцы реализовывать свой замысел – не миновать им жестокого эскадренного боя. А Макарову с Рожественским только этого и надо. Потому что есть у русских аргумент весомый, железный в прямом и переносном смысле – девять броненосцев, как ни крути, сильнее, чем четыре. Арифметика – штука простая и упрямая. Даже если приплюсовать все восемь японских броненосных крейсеров, да еще «Ниссина» с «Кассугой» – все равно справится с ними Тихоокеанский флот. Обязан справиться. Ради такого расклада к генеральному сражению и затевалась в тихих комнатах гатчинского дворца вся интрига. Словом, пора расставлять точки над «i». Или палочки над «т».

По последним разведданным, однако, выходило, адмирал Того движется на русский флот не с севера, как ожидалось, а почти с запада. Хочет выиграть время для спокойного развертывания. Это означает, что сейчас он пересекает Печилийский залив к зюйд-осту. Разумеется, Того собирается лечь на боевой курс в самой северной точке и навязать сражение, склоняясь обратно по большой дуге к норд-осту. Все бы так и произошло, не будь главные силы Объединенного флота обнаружены раньше, чем рассчитывал японский адмирал. План перехвата японцев на северо-западе Макаровым и Рожественским рассматривался. Но он изначально стоял в зависимости от успешности действий русского дозора. Дозор сработал успешно. Отчего же не начать раньше и не погонять японцев в эскадренном бою дольше, чем они готовились выдержать? Адмирал Того получит предложение, от которого невозможно отказаться. Получит быстрее, чем ожидает.

Макаров отдал приказ броненосцам своего отряда перестроиться в кильватерную колонну. Совершив маневр, полным ходом устремился вслед за кораблями Рожественского.

Получив известие от командира отряда крейсеров разведки адмирала Уриу, Того приказал немедленно склонить строго на юг. Уриу бодро рапортовал о потоплении русского крейсера. Того самого, что маячил несколько минут на правом траверзе японской армады. Но командующий с первых строк депеши понял, что Уриу занят совершенно не тем. Не получен ответ на главный вопрос: где русские? В то время как в русском штабе скорее всего уже знают о местоположении японского флота. Приказав Уриу осматривать дальше квадраты на зюйд и зюйд-ост, Того стал готовиться выбрать точку разворота на восток. Развороты следовало осуществлять, как только разведка обнаружит главные силы русских. Как сообщил Уриу накануне, русские склонялись к Корейскому побережью. Это следовало ожидать – они шли к Порт-Артуру по кратчайшему пути. Того планировал рассчитать свое появление так, чтобы сначала напасть на русский арьергард. Пока Рожественский заносит в ответ свой хорошо бронированный кулак, можно попытаться вывести из строя несколько концевых слабейших русских броненосцев типа «Пересвет». Конечно, от эскадренного боя никуда не деться, но все же если его начало будет положено удачно, то… Впрочем, будем уповать на милость богов и собственное упорство.

«Потому что, кроме этого, мне все равно ничего не остается», – мрачно констатировал про себя Хейхатиро.

Высылавшимся на помощь Уриу броненосным крейсерам «Якумо» и «Ивате» Того велел возвращаться к главным силам западным направлением. Оно считалось наиболее безопасным. Когда «Микаса», а за ним последующие японские корабли по приказу командующего начали постепенно склоняться на юго-восток, именно с «Якумо» доложили, что видят множество дымов… к западу и на юго-западе от главных японских сил.

В первый момент адмирал Того даже не поверил полученному сообщению. Но буквально через несколько мгновений он своими глазами увидел справа появляющиеся один за другим русские броненосцы. Пока на «Микасе» не сыграли боевую тревогу, Хейхатиро с почти детским изумлением на лице наблюдал, как Рожественский заходит в стык головного отряда японских броненосцев с выстроившимися следом броненосными крейсерами…

Когда пробили боевую тревогу на «Цесаревиче», все заняли места согласно боевому расписанию. Офицеры штаба перебрались в боевую рубку на переднем нижнем мостике броненосца. Адмирал Макаров задержался у броневой плиты, прикрывавшей вход в главный орган управления кораблем. Внимательно еще раз оглядел в бинокль расстановку декораций предстоящего сражения. Ведомые «Цесаревичем» русские броненосцы оказались далеко на правом траверзе неприятеля, расходясь с ними контркурсами. Четыре корабля Рожественского значительно удалились на норд-вест. Японцы вытянулись длинной дугой с севера на юго-восток. Но было очевидно, что в таком положении начинать бой им крайне неудобно. Выждав несколько минут, Макаров увидел то, чего и ожидал: головной броненосец «Микаса» адмирала Того, описывая циркуляцию, начал разворот, ложась обратно на вест. Японцы чертили по морю грандиозную петлю, заходя на боевой курс.