"Поворот все вдруг!". Укрощение Цусимы - Александр Лысев

«Бог ты мой, Хлебников», – похолодело все у Веточкина внутри. Петя машинально потер шею, как будто ее сдавило удушье, будучи не в силах ступить и шагу, посмотрел на лже-Хлебникова во все глаза.

В ответ – легкая улыбка под кошачьими усами и вдруг такой же, как перед Жиловым, полупоклон, исполненный собственного достоинства. Петя беззвучно открывал и закрывал рот, глядя, как лже-Хлебников (а как же его звать на самом деле, вот вопрос?) не спеша удаляется в сторону японских позиций, придерживая висящую на боку саблю…

– Ну вот, закончится война, поеду в Японию, – говорил вечером поручик Жилов. – Мне теперь там все двери открыты.

– Это почему же? – поинтересовался кто-то из полковых офицеров.

– Я, господа, помог им саблю погибшего принца отыскать, – пояснил поручик. – У них тут во время последнего штурма чуть ли не наследный принц сгинул. Уж они его искали-искали.

– Нашли?

– Нашли. Вместе с саблей. Представьте себе, как саблю завидели, так давай все вместе ей кланяться. Церемониал! Ко мне потом отдельно подходили в Японию приглашать, – улыбнулся Жилов. – После войны, разумеется.

– Простите, господин поручик, это не тот ли офицер приглашал, что в палатке с вами раскланивался? – вставил реплику бывший неподалеку Веточкин.

– Да, он. Между прочим, полковник японского генерального штаба.

– Вон как – полковник…

«Чудны дела твои, Господи!» – думал Петя, прогуливаясь по склону за нашими позициями в абсолютной тишине. Наслаждаться перемирием можно было еще целых два часа. Он потер шею, расстегнул верхние пуговицы косоворотки и усмехнулся. Почему-то ко лже-Хлебникову сейчас Петя Веточкин не испытывал никаких враждебных чувств…

Спустя несколько дней во время очередного увольнения в город Петя посетил книжный магазин при местном издательстве Артемьева. Пробираясь к прилавку через бурлящую толпу военных и обывателей, приобрел за восемь копеек свежий номер «Нового края». Удивился – отчего здесь такое столпотворение? А когда раскрыл газету, сразу понял отчего – почти аршинными буквами на первой странице красовался заголовок: «Соединение кораблей Макарова и Рожественского свершилось». И чуть ниже курсивом: «В войне ожидается решительный поворот».

На рассвете 28 июля 1904 года главные силы Тихоокеанского флота двигались акваторией Желтого моря, склоняясь на норд-вест. До Порт-Артура оставалось около суток пути. На русских кораблях всем, от адмирала до простого матроса, в эти утренние часы было совершенно ясно – сегодня произойдет генеральное сражение. В противном случае японцы отдавали бы море без боя. Зная их по этой войне, такое предположение исключалось абсолютно.

Накануне на судах была устроена баня. Броненосцы и крейсера почти сутки в открытом море принимали с транспортов уголь. Сгустившееся над местом погрузки огромное облако угольной пыли налетавший с океана бриз сумел разогнать только к вечеру. Когда броневой пояс линейных кораблей от принятых тонн угля начал уходить под воду, дана была команда остановиться. Угольщикам назначили район ожидания к зюйд-осту, и они с оставшимися запасами топлива в трюмах покинули главные силы. Уголь в море мог еще понадобиться.

А на боевых кораблях уже вовсю кипела работа по подготовке к артиллерийской дуэли. По разведданным, полученным из Петербурга, адмирал Того снабдил свои броненосцы особыми меленитовыми снарядами. Их разработал японский инженер Шимозе. Как показал опыт боев в Маньчжурии, такие снаряды при взрыве разбрасывали множество осколков и вызывали сильнейшие пожары. Поэтому с верхних палуб русских кораблей убиралось все, что могло дать пищу огню. Приказ на сей счет имелся решительный – все лишнее за борт. В итоге, когда протрубили отбой, люди цветом кожи походили на аборигенов Индонезии. Несмотря на вторник, на судах эскадры была устроена баня. Посменно вымылись практически все. На утреннем построении при подъеме флага матросы стояли в обмундировании первого срока, под которое по старой традиции было надето чистое белье. Лица сосредоточены, в движениях чувствовалась внутренняя подобранность. Каждый на своем месте готовился встретить час решающих испытаний.

Прекрасно понимали, что близится развязка многоходовой комбинации и на мостике «Цесаревича». С невозмутимым видом, издалека узнаваемый по огромной бороде, вглядывался в морскую даль адмирал Макаров. Чуть поодаль, ежеминутно прикладывая бинокли к глазам, расположились чины адмиральского штаба. Не был исключением и Ключевский, рассматривавший сквозь ручную оптику горизонт.

– Ну как, Сергей Платонович, готовы? – услышал за своей спиной лейтенант.

Ключевский полуобернулся на голос, инстинктивно вытягиваясь перед вице-адмиралом. В глазах последнего блестели задорные огоньки. Прежде чем Ключевский что-либо ответил, Макаров заговорил вновь:

– Теперь все мудреное осталось позади. Оно, прямо скажем, удалось. Осталось самое простое – прийти и победить.

– Непременно победить, ваше превосходительство, – отозвался Ключевский.

– Да, – твердо произнес адмирал. – Непременно победить.

Ключевский мысленно окинул взглядом результаты работы прошедшего года. Да что там года – как рабочая версия, идея обустроить небольшую секретную перевалочную базу в Мировом океане для русских военных кораблей родилась несколько лет назад. Поначалу в нее были посвящены всего четыре человека – адмиралы Макаров и Рожественский, да они с Выриным. Ну, разумеется, еще сопровождавший повсюду Сергея Платоновича матрос Василий Дедушкин. Именно с целью отыскать подходящее место для этой базы и был отправлен якобы подавший в отставку лейтенант Русского Императорского флота Ключевский в «энтомологическую» экспедицию. Подробнейшие карты обнаруженного места содержались в саквояже, переданном Ключевским капитану Вырину сразу по возвращении из экзотической экспедиции в петербургской квартире на Гороховой улице. И Сергей Платонович потрудился на славу: место было выбрано чрезвычайно удачно – небольшая бухта с несколькими выходами на безвестном архипелаге вдали от мировых торговых путей. И в то же время в зоне досягаемости потенциального морского театра боевых действий на Дальнем Востоке. Здесь можно было надежно скрыть от посторонних глаз несколько современных линейных кораблей. С чем адмирал Макаров и справился блестяще. Сергей Платонович мог по праву считать себя первооткрывателем – этого крохотного архипелага попросту не существовало ни на одной морской карте начала ХХ века. Найти русские броненосцы здесь можно было бы лишь по чистой случайности. А рассчитывать на то, что они спокойно отстоятся в тихой бухте, сберегая ходовой ресурс, в течение двух-трех месяцев и дождутся прохождения 2-й Дальневосточной эскадры, можно было вполне. Ну, а коли бы что и не удалось, вышел бы Макаров навстречу Рожественскому ранее запланированного срока. План этот в грядущей войне с Японией стал основным после гатчинских совещаний у Государя летом прошлого года. Тогда же расширился и круг посвященных в него, но совсем ненамного. В этот круг вместе с несколькими новыми адмиралами попал и крупнейший промышленник Матвей Игнатьевич Шишкин. Именно его усилиями обеспечивалось снабжение в Мировом океане русских военных кораблей углем через угольные станции и в специально оговоренных точках рандеву с угольными транспортами. График этих рандеву – основных и запасных – был разработан заранее. Баснословные комиссионные делали свое дело: угольщики – по большей части немецкие пароходы – сгружали уголь там, где им было предписано, не интересуясь излишними подробностями. Лейтенант Ключевский должен был пересесть на флагманский корабль адмирала Макарова, чтобы лично сопровождать командующего к архипелагу. Однако жизнь внесла свои коррективы. После кончины во время похода адмирала Фелькерзама на жестоко терзаемом штормом броненосце «Ослябя» Ключевский посвятил в план секретной операции капитана 1-го ранга Бэра. Был момент, когда они с Бэром уже прощались, – казалось, отбившийся от 1-й Дальневосточной эскадры «Ослябя» обречен. Но броненосец все-таки выжил. Более того, оказалось, что он может дойти своим ходом до открытого Ключевским архипелага. Да и снесло их штормом как раз в том направлении. Но броненосец требовал ремонта и надолго задержал бы всю эскадру. И «Ослябя» временно исчез со сцены. Снабженный координатами от Сергея Платоновича, Бэр повел его на архипелаг. Ключевский же с Дедушкиным рискнули изобразить из себя потерпевших кораблекрушение… Затем была их встреча с Макаровым в Шанхае. Как и было условлено заранее, Макаров «разминулся» с эскадрой, шедшей в Порт-Артур. Это должно было спровоцировать изготовившихся к войне японцев – ведь не могли же русские корабли болтаться в океане бесконечно… На борту «Цесаревича» в приватном разговоре Сергей Платонович поведал адмиралу все новые обстоятельства в этом деле. Ключевскому было приказано, не привлекая внимания к своей персоне, прибыть в Сингапур к русскому консулу Рудановскому. И уже отсюда, получив сведения о движении эскадры Рожественского, встретить в море Зиновия Петровича, чтобы вести его на соединение с кораблями Макарова. Выйдя на паровом катере из Сингапура, через трое суток ожидания в заданном квадрате Ключевский и Дедушкин были подобраны русским разведывательным крейсером «Изумруд». А в конце июня 2-я Дальневосточная эскадра благополучно прибыла в полном составе в указанный Сергеем Платоновичем архипелаг. Долгожданное соединение русских кораблей свершилось. Приехав к Макарову на «Цесаревич», лейтенант Ключевский испросил разрешения остаться в грядущем бою на этом броненосце. Разрешение было получено…