Мальчик и облако - Алексей Урусов

выписки из гос.реестров и прочая нотариальщина. Вся тысяча гектаров пахоты арендована одним участком. Там же данные по арендатору, который сейчас земли обрабатывает. Папа с ним связался, арендатор готов продлить контракт на использование твоей земли на прежних условиях.

– Борис, что с тобой? – спрашивает Матвей кого-то за моей спиной; я поворачиваюсь, рядом с нашим столом стоит Борис Кошечкин, приближения которого я не услышал, и его лицо и впрямь вытянулось от удивления.

– У тебя тысяча гектаров земли? – ошарашенно шепчет Борис.

– Не, нету. Вот думаю, покупать или нет. И что у вас у всех такая реакция – тогда Артур в библиотеке стоял, как будто его пыльным мешком из-за угла ударили, теперь вот ты. Если покупать, то придётся уже тысячу восемьсот. Надо посчитать, хватит ли денег. И это, там же налоги за землю платить, а теперь ещё и эти низины и заросли.

– Да, у всей знати реакция на землю такая – некоторый дворянин гол, как сокол, но упрямо тратит деньги на поддержание фамильной усадьбы и сотни гектаров земли вокруг, хотя бывает там раз в три года. По земле: там же и налоги, и прочие обременения, так что думай. Особенно серьёзно к налогам относись: в этом мире неизбежны только смерть и налоги... только налоги гораздо хуже, потому что смерть случается один раз жизни, а налоги – каждый год*, – изрекает философскую мысль Матвей. – Но учти – если с землёй под пашней всё строго: она должна обрабатываться, то у этих дополнительных восьмиста гектаров статус «земли для свободного использования», с нею можно ничего не делать, просто – есть и есть, и тебя никто не накажет. А вот если земля сельскохозяйственного назначения не культивируется, то через пять лет тебя предупредят, а через десять отберут и выплатят компенсацию, но потери будут большими – там же торги идут с уменьшением цены, пока кто-то не купит, и владельцу выплачивают не всё – а только часть за минусом маржи для аукциониста. Так что думать надо в темпе. Скоро завершится уборка урожая, начнётся подготовка к севу озимых и внесению удобрений. К этому сроку контракт надо или подписать, или перенести подписание на год. Договора все готовы – осталось только завизировать, они в отдельных файлах лежат; Игнатьев, кстати, обещал, что в случае согласия подпишет электронной подписью в тот же день – он тоже понимает, что сроки поджимают. Твою подпись должен заверить или опекун, или доверенный юрист.

Я предпочёл отложить папку и заняться ею попозже, дома. Тем более что и Артур Гефт подъехал, и каждому было что рассказать: как он провёл этим летом.

Но главным для меня в этот вечер оказались новости от друзей, касающиеся магической силы.

Первым начала Артур: – Я отцу ещё до каникул рассказал о твоей просьбе по силе. Он ответил, что готов встретиться и всё рассказать и показать. Мы земляные, так что в твоей работе по обработке тысячи гектаров можем помочь, – хохотнул Гефт.

К теме подключился и Борис Кошечкин: – Мой отец огневик и тоже секретов не делает. Он и солдат учил, когда ротой командовал, и сейчас курсантам помогает. Так что и на него тоже можешь рассчитывать.

И только Матвей Давидов грустно вздохнул: – У нас в роду все водяные, но, по уровню, думаю, гораздо ниже, чем Перловы. Для хорошей инициации много готовиться надо, а после инициации – тренироваться для роста. Моим предкам было не до того, так что мы гражданской службой занимаемся, так-то у дворян магическая сила – это, в первую очередь, для военной службы.

Владимир. Дом Перловых.

Чем мне всегда нравилось то, как работает Михаил Генрихович Дитерихс, юрист Перловых, – так это умение мгновенно выделить главное и абстрагироваться от всего второстепенного. И важных деталей он при этом не упускал. Мы втроем, третьим был Алексей Сергеевич, сидели в гостиной и обсуждали самый главный вопрос всей русской истории – «вопрос о земле».

Получив папку с проектами договоров, Михаил Генрихович стал их внимательно пролистывать, изредка согласно кивая головой; закончив, он подвёл итог: – Всё очень грамотно. Кто договора составлял?

Получив ответ, что глава семейства Давыдовых, Дитерихс хмыкнул: – Сразу надо было сказать, что он отметился. Я бы и смотреть не стал. Там школа – о-го-го. Думаю, их предки ещё на бересте договора писали, а предки предков – на глиняных табличках, клинописью; так что опыт за пару тысячу лет наработали.

– От меня-то тогда что нужно? – уточнил он.

– Андрею нужен отдельный юрист, – пояснил Перлов, – Участок земли большой; там же отношения с арендатором, платежи ежегодные в бюджет, экология там всякая.

– Есть несколько кандидатов, в принципе, работа стандартная и законодательство проработано детально. Могу рекомендовать своего младшего сына, он именно по земле специализируется.

Так у меня появился собственный юрист – Виктор Михайлович Дитерихс.

Уже на следующий день он приехал для знакомства и начала работы. Мы сразу договорили, что обращаться будем друг к другу по имени – ему-то уже хорошо за двадцать и меня немного передёргивало, когда он обращался ко мне по имени-отчеству. Но «Вы» в обращении друг к другу привычно сохранили. Изучив документы, Виктор задал мне вопрос: – В конце года, через три с половиной месяца, нужно будет платить за землю – годовой взнос в имперскую казну. Деньги найдутся? А то арендатор свой годовой платёж внесёт Вам только в конце февраля.

Я согласно кивнул: – Деньги есть. Мне вот только непонятно: арендатор каждый год будет платить мне почти десять процентов от покупной стоимости земли. Ему не проще – поднапрячься или взять кредит и купить эту землю для себя? Иначе получается, что лет за пятнадцать он выплатит мне полную стоимость земли, ну, с учётом налогов…

– Такие расценки, примерно такие же, во всех отраслях, – пояснил мне Виктор; – Например, многие люди годами снимают жильё в городе. И если бы они одномоментно имели те деньги, что они за десять лет выплатят хозяину квартиры, то этих средств как раз и хватило бы на покупку собственного жилья. А у арендатора и без приобретения земли траты существенные и