Неприступный Севастополь. Стержень обороны - Анатолий Сарычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот тут-то и пригодились артиллерийские корректировщики с мощными рациями, о которых говорил Алексей на военном совете в штабе Севастопольского оборонительного района! Артнаводчики точно определяли координаты скопления вражеской пехоты и техники и передавали данные в штаб СОРа, там были мощные рации. А уже по телефонным линиям информация поступала непосредственно на Центральный пост управления артиллерийской стрельбой Тридцать пятой батареи.
Немецкий аэродром в Саках был перепахан основательно. Восемь снарядов превратили летное поле в лунный пейзаж, на стоянках сгорело пять бомбардировщиков. Взрывной волной была повреждена вышка командно-диспетчерского пункта, осколками сбиты и срезаны все антенны. А один из «подарочков» попал прямиком в склад с горючим! Полыхнуло так, что багровые отблески гигантского пожара было видно и в Евпатории – почти за шестьдесят километров.
Потом советские сверхдальнобойные снаряды стали прицельно бить по скоплениям вражеской пехоты. Так, на въезде в Евпаторию под удар попала автоколонна 105-го гитлеровского пехотного полка. Уничтожено и рассеяно оказалось до батальона гитлеровцев. А на самой дороге образовался затор из горящих грузовиков.
В общем, после первого яростного натиска гитлеровцы существенно поубавили пыл. Грозящие из-за горизонта русские пушки были для карателей как холодный душ на голову! Да и потери гитлеровцы понесли значительные. Партизанами из засады был расстрелян командир разведывательного батальона, подполковник фон Боддин.
Серьезную опасность представляли вновь прибывшие в район Евпатории артиллерийские батареи немцев. Оккупанты обрушили на непокорный город артиллерийские удары. Взрывы сносили здания. Убивали и калечили защитников Евпатории и мирных жителей. Но вперед гитлеровцы не шли – осторожничали. А попросту – боялись! Вместо этого фашисты использовали ту же тактику, которой будут пользоваться и их «идейные последователи» – бандеровцы в XXI веке на Донбассе. Они обстреливали из гаубиц жилую застройку.
Но и в этом случае имелся вариант конкретных действий. На поиски и уточнение позиций выдвинулись разведгруппы с партизанами и артиллерийскими наводчиками-корректировщиками. С помощью мощных раций координаты были переданы в штаб СОРа. По телефонной связи Алексей практически сразу же получил эти данные. Оставалось «привязаться» на местности к заранее обозначенным ориентирам и нанести ответный артиллерийский залп.
Снова грохотали могучие орудия Тридцать пятой батареи! В семидесяти километрах на северо-западе 203-миллиметровые подкалиберные снаряды ложились точно в цель. Даже попадание одного такого снаряда уже отбивало всяческую охоту обстреливать позиции евпаторийского десанта!
Все же морским пехотинцам пришлось отступить к гостинице «Крым» возле порта. Морские пехотинцы, понесшие серьезные потери, продолжали отчаянно оборонять Пассажирскую и Товарную пристани, чтобы могла высадиться и вторая волна десанта…
* * *
А помощь все не приходила… Погода портилась, на море перекатывались свинцово-серые волны. В таких условиях подойти к берегу было опасно. Единственное прикрытие с моря – тральщик «Взрыватель», к двум часам дня расстрелял весь боезапас носового 100-миллиметрового орудия. К тому времени отважный корабль имел серьезные повреждения и большие потери в команде. Вскоре накатом волны «Взрыватель» выбросило на мель в районе соляных промыслов.
Гитлеровцы снова пошли в атаку. Защитники Евпатории ударили по ним из-за укрытий из винтовок и автоматов. Трещали пулеметы, стреляла единственная уцелевшая танкетка, пара трофейных полевых пушек расстреливала остатки снарядов… У морских пехотинцев заканчивались патроны.
Внезапно огромные дымно-огненные фонтаны взрывов взметнулись на пути гитлеровцев, перемалывая ненавистные фигуры в серой, мышиного цвета, форме раскаленными осколками. Ударные волны разметали наступающих немцев, словно тряпичные куклы! Следующий огненный вал полыхнул уже в тылу наступающих фашистов.
Это снова обрушила снаряды далекая севастопольская береговая батарея. Наводчики-корректировщики черными от пороховой гари пальцами отбивали прерывистую нервную морзянку, передавая ряды цифр. Где-то там, за семьдесят километров от пылающей Евпатории, точки-тире снова преобразовывались в ряды цифр, повинуясь которым ворочались тяжеленные орудийные стволы, поворачивались огромные броневые башни.
А с моря приближался и все отчетливее был слышен рев моторов. Это шли на помощь, прошивая свинцово-серые волны, скоростные торпедные катера. Они везли боезапас и по паре пулеметных расчетов. Внутри небольших суденышек царила страшнейшая теснота, как туда можно было втиснуть людей, оружие и тяжеленные ящики с патронами и гранатами – просто немыслимо!
Два торпедных катера успешно проскочили траверз Качи. Немецкий аэродром в Саках был надежно перепахан воронками, часть бомбардировщиков разбита, а склад с авиатопливом выгорел дотла. Так что стервятники на этот раз не вились над юркими катерами. Правда, при попытке пришвартоваться один из них выбросило волнами на берег, как до этого – тральщик-взрыватель. Немногочисленный экипаж, сняв с торпедного катера крупнокалиберный пулемет ДШК и рацию, присоединился к евпаторийскому десанту.
На следующий день, 6 января, эсминец «Смышленый» и базовый тральщик вышли из Севастополя в Евпаторию для высадки дополнительных сил десанта. Но погода была отвратительной – ветер семь баллов и волны – пять. Пришлось возвращаться в Севастополь, да к тому же «Смышленый» обстреляла немецкая береговая батарея.
В тот же день, но уже к вечеру из Севастополя в Евпаторию для высадки десанта вышел еще один отряд кораблей. Возглавил его лидер «Ташкент», а вслед за ним шли тральщик и два сторожевых катера – малых охотника. Все так же дул ветер в семь баллов, а волнение на море усилилось до шести баллов. Ни о какой высадке и речи быть не могло.
* * *
Но все же фатально не везти не могло – в Севастопольскую бухту рано утром пришли четыре подводные лодки, они доставили долгожданный боезапас сверхдальнобойных снарядов. Всего вышло по десять на каждое орудие. А еще в погребах боезапаса оставалась дюжина.
– Ну, еще один день мы можем дать прикурить «фрицам»… А потом? – засомневался Алексей.
Но тут начальник радиостанции вручил ему лично в руки секретный бланк с диагональной красной полосой. Из шифрованного радиосообщения следовало, что транспорт со «спецбоезапасом» на подходе, и к вечеру шестого января он прибудет в Севастопольскую бухту. Алексей судорожно выдохнул – теперь продержатся и его батарея, и те ребята, в Евпатории.
* * *
Над Евпаторией гремела артиллерийская канонада! С характерным шелестом – будто сыпется по стеклу сухой песок, из невообразимой, почти стокилометровой дали, летели снаряды. Каждый фонтан взрыва направлен в цель! Чадно горели немецкие грузовики, повсюду были разбросаны изувеченные тела гитлеровцев. Уткнулась коротким стволом-«окурком» в завал из битого кирпича немецкая штурмовая самоходка. Уже не единожды оккупанты поднимались в атаку, но на них снова и снова обрушивался огненный смерч – казалось, это сама ярость сердец взрывается огромными фонтанами дыма и огня. Гитлеровцев били, что называется, и в хвост, и в гриву!