Неприступный Севастополь. Стержень обороны - Анатолий Сарычев

– Боевая тревога! Расчеты – к орудиям! Подать подкалиберные активно-реактивные снаряды.

– Есть подать активно-реактивные. – Старшина кладовщиков боепитания Алексей Побыванец дернул рычаг привода элеватора. Зажглась сигнальная лампа, снаряд лег на загрузочный лоток.

В стандартный автоматизированный барабан боеукладки более длинные подкалиберные снаряды не помещались, приходилось подавать их напрямую – из погребов боезапаса. Но краснофлотцы действовали быстро и слаженно, сказывались постоянные тренировки и выучка. Тяжеленные снаряды они кантовали аккуратно, только вздымались литые узлы мышц под полосатыми тельняшками.

Кстати, механизация, которую так активно внедрял командир батареи, сейчас сослужила орудийным расчетам добрую службу. Ведь многие краснофлотцы из состава Тридцать пятой батареи были переведены в сводные стрелковые подразделения и воевали теперь на различных рубежах обороны Севастополя. А вот механизация и автоматизация многих операций внутри орудийных башен позволяли оставшимся, изрядно урезанным, орудийным расчетам действовать с той же эффективностью и производительностью.

Лоток с металлическим лязгом доставил обтекаемый, вытянутый активно-реактивный снаряд к казеннику орудия. Штанга досылателя, гремя цепным приводом, вдвинула его внутрь. Вслед за снарядом последовал и усиленный – полуторный, метательный заряд. Закрылся и провернулся массивный поршневой затвор.

– Орудие заряжено!

– Горизонталь – тридцать два градуса, наводить по ориентиру № 5. Угол возвышения максимальный – тридцать пять градусов.

Команда принята на Центральном посту. Прошла проверка вычислений параметров стрельбы, выработаны углы вертикального и горизонтального наведения. Данные переданы командирам орудийных башен. В боевых отсеках – багровый полумрак. Чудовищные башни повернули на нужный угол азимута, все четыре ствола поднялись на максимальный угол возвышения. Чудовищная мощь стальных гигантов подчинялась тоненькой секундной стрелке на командирских часах Алексея, которая, подрагивая, завершала свой очередной бег по кругу…

* * *

Тральщик и морские охотники с батальоном морской пехоты, разведгруппы и отрядом милиции достигли берега Евпатории глубоким вечером четвертого января 1942 года. Как только боевые корабли высадили десант на Пассажирской и Хлебной пристанях евпаторийского порта, в разных концах города полыхнули мощные взрывы. Дымно-огненные фонтаны разорвали мрак зимней ночи, сокрушив цели точечными, но от этого не менее могучими ударами!

Чтобы ускорить бросок на берег, батальонный комиссар Палей собрал группу бойцов, в том числе и взвод разведки. Они бросились в ледяную январскую воду. На берегу нашли деревянный киоск и быстро «раскатали» его, соорудив дощатый настил. Советские морские пехотинцы, стоя в ледяной воде, подпирали настил собственными плечами, чтобы дать возможность сойти на берег танкеткам и перекатить противотанковые пушки!..

Десантники, среди которых было немало уроженцев Евпатории, хорошо ориентировались в городе. Воспользовавшись суматохой ночного боя, рота морских пехотинцев под руководством лейтенанта Якова Шустова быстро продвинулась в глубину города. В районе мясокомбината разведчики Черноморского флота освободили около пятисот советских военнопленных, двести из них смогли держать в руках оружие и присоединились к десанту.

Одновременно в Евпатории вспыхнуло восстание против немецких и румынских оккупантов. В нем участвовали часть населения города и прибывшие на подмогу партизаны.

Для гитлеровцев советский десант в Евпатории оказался полнейшей неожиданностью. Всего в городе было расквартировано около сотни немецких солдат, которые подчинялись коменданту. В порту насчитывалось полсотни моряков Кригсмарине, подчинявшихся коменданту порта капитану второго ранга фон Рихтгофену. У них на вооружении состояло три рыболовецких катера, пара трофейных советских пушек и всего два пулемета. Румыны – те так и вообще бежали, оставив без присмотра свои орудия береговой батареи… Вместе с румынами бежали и крымские татары – из числа предателей были сформированы полицейские подразделения.

Семьсот сорок морских пехотинцев десанта вместе с оперативно-чекистской группой НКВД и саперами, поддержанные огнем с катеров-охотников, представляли собой грозную силу!

Но все же немцы быстро опомнились – вспыхнули слепящими снопами света мощные прожекторы. Открыли подавляющий огонь артиллерийские батареи оккупантов. Протяжно взвыли минометные мины, ударили гитлеровские крупнокалиберные пулеметы…

* * *

– Первая башня, левее десять, угол возвышения – прежний. Залпом из двух орудий, по фашистской сволочи – огонь!!! – гаркнул в массивную трубку внутренней телефонной связи Алексей.

Перед командиром батареи лежал план Евпатории, на котором красным кружком была обведена очередная цель – здание поликлиники санатория «Ударник», где располагалось гестапо. В поле красного кружка аккуратно в столбик были выписаны цифры: координаты и точная дальность.

Мгновение спустя весь скальный, укрепленный фортификационным железобетоном массив батареи содрогнулся от чудовищной энергии, которая выплеснулась ярким пламенем и клубами дыма через двенадцатидюймовые дульные срезы.

Два активно-реактивных подкалиберных снаряда вырвались на простор! Отлетели в стороны секторные ведущие диски. При разгоне в стволах орудий они выполняли роль своеобразных поршней для подкалиберных снарядов.

Теперь остроносые веретеновидные стальные тела пронзали упругий от скорости свыше километра в секунду воздух. От трения их головные части даже раскалились до вишневого свечения. По гигантской дуге два снаряда летели к своей далекой цели. Пройдя высшую точку – уже в пикировании вокруг них полыхнули огненные «короны» реактивных твердотопливных двигателей. Реактивное ускорение добавило потерянную от аэродинамического сопротивления скорость. А заодно и дополнительно стабилизировало остроносые снаряды на траектории.

Оба снаряда пронзили крышу двухэтажного здания гестапо. Их скорость была настолько высокой, что они пробили и перекрытие подвала, рванув с такой силой, что вывернули дом буквально наизнанку!

Пока перезаряжались орудия первой башни, Алексей нашел следующую цель и для артиллеристов второй башенной установки. Ею оказалась береговая батарея противника, на мысе Карантинный. Линейкой и курвиметром он отмерил расстояние по карте, транспортиром определил азимут. Каждая отметка на карте становилась очередной погибелью для гитлеровцев там – за семьдесят с лишним километров от мыса Херсонес.

Снова оглушительно грохнули мощные орудия Тридцать пятой батареи. Два сверхдальнобойных «гостинца» отправились к гитлеровцам! Спустя несколько десятков секунд в расположении вражеской береговой батареи взметнулись два огромных дымно-огненных фонтана. От разлетающихся раскаленных осколков сдетонировали снаряды возле орудий – новая волна взрывов сотрясла мыс Карантинный.

* * *

Оперативно-чекистская группа НКВД громила развалины гестапо. Даже контуженные, оглушенные гитлеровцы в плен сдаваться не собирались, Завязалась кровавая и ожесточенная рукопашная схватка, гестаповцы дрались с отчаянием обреченных. Но последствия артиллерийского удара даром не прошли. Вскоре во дворе и в пылающих развалинах на первом этаже поликлиники остались валяться окровавленные тела в черной нацистской униформе.