Путь на восток - Мила Гусева

Если дамочка нам не солгала, её содействие будет весьма кстати. Лучше не портить отношения. По крайней мере, пока что.

Дом мэра я угадываю сразу же, как только мы въезжаем на нужную улицу — гигантский трёхэтажный особняк выделяется среди остальных коттеджей. Хотя бы потому, что это единственное здание, которое не выглядит запущенным и покинутым.

Узкие изящные колонны в викторианском стиле, высокие арочные окна и нечто совсем уж немыслимое — аккуратно подстриженные зелёные кусты.

Словно здесь никогда не случалось эпидемии. Словно этот дом — живой призрак безвозвратно утерянного прошлого.

Единственная деталь, выбивающаяся из идиллической картинки, словно сошедшей со страниц рекламного буклета об элитной недвижимости, — высокий забор со шпилями обнесён колючей проволокой. Когда мы подъезжаем ближе, я немного опускаю боковое стекло, чтобы подтвердить и без того очевидные догадки. Судя по мерному электрическому гудению, забор находится под напряжением.

Высоковольтным разрядом тварей не убить. Но отпугнуть можно. Базовые инстинкты самосохранения ещё не окончательно истлели в их заживо гниющих мозгах.

Створки автоматических ворот разъезжаются в стороны, впуская нашу странную процессию в пафосный филиал земного Эдема.

Я рефлекторно озираюсь по сторонам, внутренне будучи готовой увидеть сообщников Уимс, которые жаждут пустить нас на ужин — но вокруг всё тихо. Не видно ни живых, ни мёртвых, и это немного успокаивает мою бдительность.

Кадиллак останавливается напротив дверей гаража, и мои спутники выбираются наружу.

Доехав до конца подъездной дорожки, вымощенной белым камнем, я перемещаю ногу на педаль тормоза, но мотор пока не глушу.

Риск, что придётся спасаться бегством, по-прежнему велик.

Поэтому автомат я беру с собой.

Лариса неодобрительно косится на оружие за моей спиной, но предпочитает обойтись без комментариев — только приглашающе машет рукой в сторону светлой просторной веранды.

Поднявшись по широким низким ступенькам, мы одновременно проходим внутрь дома… и замираем в удивлении уже в который раз за этот бесконечный день.

Если снаружи особняк казался чудом уцелевшим оазисом посреди мёртвой выжженной пустыни, то внутреннее убранство буквально слепит глаза вычурной роскошью и идеальной чистотой.

Мраморная плитка на полу начищена до блеска, в огромном камине посреди гостиной трещат поленья, на изысканной кожаной мебели — ни единой царапины. По левую руку от камина стоит блестящий чёрный рояль, на светлых стенах в позолоченных рамах висят репродукции известных художников. А может, это и вовсе оригиналы — в искусстве я не сильна.

Несмотря на преобладание бежевых и песочных тонов, я невольно вспоминаю родительское поместье, таящее в своих стенах точно такой же дух старой аристократии.

Всего несколько лет назад роскошное убранство интерьера вряд ли бы смогло меня впечатлить. Но теперь — после того, как я целых три года мылась в ледяных реках, спала на заднем сиденье джипа, и даже крохотный огрызок мыла казался высшим земным благом — теперь этот дом выглядит словно сказочный дворец.

Словно замок Фата Морганы, оказавшийся не призрачным миражом, а реальностью.

Примерно также думают и мои спутники — краем глаза замечаю, как у миротворца от восхищения буквально отвисает челюсть.

— Довольно трудно содержать в чистоте такой огромный дом… — не без гордости комментирует Лариса. — Но мы справляемся.

— Тут очень красиво, — простодушно улыбается Тайлер, осторожно касаясь перил высокой лестницы, ведущей на второй этаж.

— Спасибо, — женщина отвечает ему своей коронной ничего не значащей улыбкой. — Вы, должно быть, очень голодны… Дивина планировала запечь курицу на ужин.

— Курицу? — растерянно переспрашивает Бьянка, широко округлив глаза. Её удивление вполне объяснимо — в последний год даже голуби попадались крайне редко, что уж говорить о домашней птице.

— Именно, — кивает Уимс с таким снисходительным видом, будто Барклай ляпнула несусветную глупость. — На заднем дворе раньше был зимний сад, но потом пришлось переоборудовать его под курятник. Возни с этим немало… Зато всегда есть свежие яйца и мясо.

Мне невольно начинает казаться, что всё происходящее — просто бред воспалённого сознания. Слишком уж нереальным кажется райский уголок, где люди продолжают жить нормальной жизнью и есть на завтрак омлет из двух яиц. Я даже раздумываю, не повредилась ли случайно рассудком. Но Вещь привычно тычется мокрым носом в мою руку, ремень автомата режет плечо привычной тяжестью, а в висках привычно пульсирует боль от недосыпа.

— Кстати, про собаку… — Лариса оборачивается у высоких двустворчатых дверей, очевидно, ведущих в столовую. — Я люблю животных, но пёс может погрызть итальянскую мебель или повредить обои… На втором этаже есть комната, там почти нет мебели. Настоятельно рекомендую поселить его там и не выпускать без нужды.

Я уже открываю рот, чтобы возразить — привыкший к свободе Вещь явно не станет послушно сидеть в запертой комнате, но хренов герой предостерегающе сжимает мою руку повыше локтя и прикладывает указательный палец к своим губам.

— Мы обязательно решим этот вопрос, — демократично заявляет он, выдавив слабое подобие улыбки. — Спасибо за ваше гостеприимство, Лариса.

— Очень на это надеюсь, — хмыкает она и одним движением распахивает двери.

Столовая представляет собой просторное помещение с арочными окнами до самого пола и длинным обеденным столом в окружении мягких кресел с каретной стяжкой из бордового бархата. Вокруг стола снуёт молодая темноволосая девушка — на вид ей едва ли больше шестнадцати лет, а строгое закрытое платье и светлый кухонный передник только сильнее подчёркивают образ благочестивой девственницы. При виде нежданных гостей светло-голубые глаза удивлённо распахиваются, но падчерица Уимс не произносит ни слова, продолжая аккуратно расставлять тарелки.

— Дивина, познакомься, у нас гости… — Лариса мягко улыбается и поочередно указывает рукой на каждого из нас. — Ксавье, Тайлер, Уэнсдэй, Бьянка, Энид и… Кстати, а как зовут малыша?

— У него пока нет имени, — с грустью отзывается Барклай, покосившись на молодую мать. Но блондинка остаётся совершенно равнодушной к происходящему, на бледном кукольном личике не двигается ни один мускул, и Бьянка снова оборачивается к хозяйке дома. — Нашей подруге требуется отдых… Могу я отвести её и ребёнка в спальню?

— Да, разумеется, — Уимс сочувствующе вздыхает и обращается к падчерице. — Дивина, проводи гостей в малую зелёную комнату.

Девчонка без единого слова направляется к выходу из столовой, жестом поманив Бьянку за собой. Её странная молчаливость невольно вызывает подозрение. И не только у меня.

— Я пойду с вами, — мгновенно заявляет кудрявый миротворец безапелляционным тоном. Хренов герой тут же кивает в знак согласия, полностью разделяя опасения.

— Бедняжка никак не может оправиться после смерти отца… — Лариса снова вздыхает, проводив падчерицу долгим взглядом, полным плохо скрываемой жалости. Когда за ними закрывается дверь, женщина вполголоса добавляет. — Они с Калебом были так близки…

— Как он