Плутоний для Фиделя. Турецкий гром, карибское эхо - Анна Гранатова

— Но это не самая страшная беда! — ободряюще добавил Гарсиа. — Когда Фидель с повстанцами высаживался с «Гранмы», ему было тяжелее!

Впрочем, мы не можем допустить, чтобы наши советские друзья здесь страдали. Я подобрал для ваших ребят место. Они останутся довольны!

Команданте Каликсто Гарсиа сдержал свое слово и предложил для советской воинской части место, совсем не похожее на предыдущее.

— Я слышал, как один иммигрант назвал нашу яхту на американский манер «Granma», то есть «бабушка». Я думаю, это была шутка, ведь в действительности название яхты греческого происхождения.

Прежде чем отвезти советских военных осматривать место новой дислокации, Гарсиа рассказал, как революционное «Движение 26 июля» сблизило его и Фиделя. Казармы Монкада и «Движение 26 июля», которое совпало с днем рождения знаменитого национального героя и дипломата Хосе Марти, стали для Гарсиа боевым крещением. Атаковав режим Бастисты и победив его в отчаянной схватке, Фидель и Каликсто Гарсиа стали друзьями.

Потом Гарсиа показал деревянной указкой на карте американскую военноморскую базу Гуантанамо. Тщательно обозначил наиболее опасные направления возможного выдвижения войск противника и вероятные места высадки морских десантов. После этого он сказал, что для дислокации полка желательно выбирать место на перекрестке дорог, которые ведут через город Ольгин. Это тактически эффективно, когда происходит вторжение интервентов. Сам он все это учитывал, когда подбирал советским друзьям новое место дислокации. Важно было еще учесть качество питьевой воды и прохождение рядом линий электроснабжения.

— Я вам подобрал место с учетом всех этих факторов, — резюмировал Каликсто Гарсиа. — Полетели смотреть? Вертолет уже ждет нас!

Вертолет стоял на зеленой лужайке, шумно гоняя длинными серебристосерыми лопастями прохладный утренний воздух. Дверца люка открылась, и по трапу из железного нутра спустился командир кубинской дивизии капитан Чавеко. Дмитрий Язов сел в вертолет. В иллюминаторе показались море и белая береговая полоса из громадных залежей мельчайших ракушек, перемолотых волнами в песок, отвесно обрывающиеся в бездну, скалы, ниспадающие крупными складками каменного занавеса. Склоны холмов, обращенных к солнцу, сверкали золотом, а противоположные склоны оставались темными, цвета зеленовато-бурой яшмы, до самого гребня, и тонкая линия, змеившаяся по хребту скалы, разделяла свет и тень.

Вертолет начал снижаться над небольшой площадкой. Рядом проходила проселочная дорога. Из просторного дома при виде вертолета вышел кубинец и направился навстречу людям в военной форме (эпизод приводится по Д. Язову, «Карибский кризис, сорок лет спустя». М., 2006, с. 227). Очевидно, он был предупрежден и, сдержанно кивнув головой, пригласил гостей в дом.

— Вскоре, — заметил Чавеко, обращаясь к хозяину дома, — на эту территорию, предстоит передислоцироваться советским военным, которые прибыли защищать Кубу от агрессора. К сожалению, ваш дом находится именно на том участке, где предстоит разместиться военной технике и людям. Что вы скажете насчет переезда в новый и более комфортабельный район?

— Я строил этот дом своими руками и привык к нему, — недовольно заметил хозяин. — Мне будет жаль расставаться с ним. Защита Кубы от агрессора — это замечательно. Но я хотел бы получить от государства денежную компенсацию за дом, который придется оставить.

— В интересах Кубинской революции, — добавил Чавеко. — О да, в интересах Кубинской революции! — натянуто улыбнулся хозяин дома. — Родина или смерть! Да здравствует наш команданте Фидель!

Вскоре подъехал военный автомобиль, на котором Язову и кубинским военным предстояло объехать район новой дислокации полка. Каликсто был прав, эта местность как нельзя лучше подходила для советских войск! И вскоре в районе начались невиданные перестановки. Перегородив речушку плотиной, военные из нее сделали водоем для технической воды и тут же установили большую палатку — «баню». Офицерский состав разместили в простых палатках. Рядом организовали небольшое помещение под навесом, поставили длинный стол — походную кухню и столовую.

Палатки для отдыха личного состава установили справа от центральной дороги в два ряда за передней линейкой. Каждая палатка вмещала в себя 50 человек, кровати внутри размещали в два яруса. За линией палаток «для отдыха» шла линия платок — «ружейных комнат». За ними поставили погребки для питьевой воды и душевые. На противоположном конце территории установили полевой хлебозавод. За линиями палаток разместили парк боевой техники и автотранспорта. Машины стояли повзводно, формируя роты, при этом все они находились под открытым небом, без маскировки, так что американцы могли их заснять со своих У-2 на фотопленку. Стрельбища как такового не было, приходилось выезжать стрелять прямо на берег океана. Зато танкодром удалось оборудовать по всем правилам. Рядом с нашими войсками разместили и кубинскую бригаду быстрого реагирования.

Кубинцы оказались отличными военными товарищами, они тоже приложили немало сил в работах по передислокации полка Д. Язова. Они проложили асфальтовую дорожку для прохождения войск торжественным маршем, сделали трибуну для руководства. Именно кубинцы организовали площадку, на которой проходила торжественная церемония передачи военной техники советским полком — Кубе.

Недалеко от контрольно-пропускного пункта остался домик бывшего хозяина участка, его отремонтировали, и модернизировали, превратив в «Каса де визито». Этот домик стал штабом полка, именно сюда приезжали высокие гости. Кроме того, в нем постоянно находились командиры подразделений. Однажды в «Каса де визито» заглянул сам главнокомандующий войсками на Кубе Исса Александрович Плиев. Очевидно, ему доложили, что передислокация злополучного полка Дмитрия Язова успешно завершена. Исса Александрович решил самолично убедиться, что на этот раз все в порядке.

— Ну, как у вас тут идет работа? — поинтересовался Исса Александрович, и на его породистом лице губы изогнулись в полуулыбке. — Ядовитых деревьев не обнаружено? — он прищуривает глубокие глаза.

— Никак нет, ядовитых деревьев не обнаружено, товарищ генерал, — отвечал Язов.

Исса Александрович размеренной походкой измерил гостиную «Каса де визито». Легкие половицы вздрогнули под его тяжелыми каблуками. Со стены на него дружелюбно смотрел бородатый команданте в простенькой багетной раме. На противоположной стене — масляная картина в духе пиратской романтики с бастионом крепости Моро и восходящим над заливом розовым солнцем. Древние железные пушки черными силуэтами прочерчивают тревожное небо, они пришли в революционную Кубу из прошлого и остались в настоящем.

На столе растянута топографическая карта Кубы, пахнет дешевыми кубинскими сигаретами «аграрное», их название кажется символическим, ведь советские солдаты по легенде себя называли «аграриями» и ехали на Кубу как бы с сельскохозяйственной миссией. На окне — оставшаяся со времен прежнего хозяина огромная высушенная на солнце морская звезда и ракушка, небрежно покрытая желтым потрескавшимся лаком. В углу — маленький журнальный столик, заваленный всевозможными бумагами.