Орудие богов - Талбот Мэнди

– Хорошо, – одобрил его де Уинг. – Почему бы нам не встретиться после в клубе и не выпить виски с содовой?

Гангадхара сидел один в зале дурбара – до тех пор, пока не раздался звук захлопывающейся двери в знак окончания заседания. Тут же открылась другая дверь, рядом с троном, и вошла Патали. Она поглядела на него с жалостью и любопытством.

– Этот американец тебя продал, – выдала она через минуту.

– А?

– Я говорю, продал тебя этот американец англичанам – и тебя, и карту, и сокровищницу!

– Знаю! Знаю!

– Была бы я мужчиной… – Она подождала, но он не проявил признаков мужественности. – Была бы я мужчиной, я бы знала, что делать!

– Спокойно, Патали! Я человек конченый. Все меня покинут, как только новость станет известна. Они уже уходят, я чувствую. У меня нет никого, чтобы послать.

– Послать? Посылает только магараджа. Мужчины выполняют свою работу сами. Я-то знаю, что надо делать с американцем или с любым мужчиной, который меня продал!

Утром, когда началась игра в поло, вскоре после рассвета Ясмини ушла из дома Блейнов по собственным делам. Новость об отречении Гангадхары уже обошла всех, а две артиллерийские батареи стояли в качестве военных частей. Но еще большее волнение вызвала новость о том, что сам Гангадхара исчез.

Это тревожное известие помешало Ясмини вернуться в собственный дворец и им воспользоваться, потому что обеспечение дворца надежной охраной потребовало бы времени. Никто не мог себе представить, где находится Гангадхара. Ясмини решила, что он, очевидно, догадался о ее заговоре, и в этом случае ее жизнь подвергалась опасности, пока он на свободе. Она сообщила и Ютирупе, чтобы он был начеку. И в то утро она сама увиделась с ним, наряженная в свой излюбленный костюм рангара заминдари – раджпутского землевладельца, принявшего ислам. Такое переодевание исключало всякое любопытство индусов, а мусульмане в этой местности попадались редко.

Игра в поло начиналась ближе к вечеру из-за жары, но задолго до назначенного времени площадки были полны народу. Артиллеристы, вызванные на подмогу в качестве живого заслона, с трудом удерживали болельщиков разных цветов позади своей шеренги. С трех сторон вокруг поля были протянуты веревки, но они то и дело рвались, и артиллеристам пришлось выстроиться в нескольких футах от ограждения напротив трибуны, чтобы не дать толпе прорваться.

Вокруг стояли экипажи, от двуколок младших офицеров до принадлежавших раджпутской знати карет, запряженных четверками лошадей, поставленных в сторонке. Покорители Индии не смешиваются с покоренными. И было еще с полдюжины экипажей с завешенными окнами, возможно, в них сидели дамы, а возможно, и нет, кто знает.

В этой толпе знали про поло все, и когда, наконец, пригнали пони и поставили их возле трибуны, каждую на попечении своего саиса, поднялся шум одобрения, потому что лошадь в Раджпуте все равно что яхта в Марблхеде или собака в Йоркшире, в них понимает толк каждый уличный мальчишка.

Был там и Том Трайп со своим псом. У Трот-терса было важное задание – отгонять всех собак.

Но сам Том Трайп держался в тени, потому что, как служащий Гангадхары, он оказался в щекотливом положении. Чей-то голос, который он почти узнал, шепнул ему, что англичане собираются запретить новому магарадже нанимать служащих не своей расы. И смех, который он узнал бы из миллиона подобных, выдал радость оттого, что выражение его лица изменилось. Но, хотя Том очень быстро обернулся, а с утра он не пил бренди, чтобы зрение оставалось незатуманенным, он не смог увидеть мучителя.

Тесс с Диком, как они воображали, приехали в надлежащее время, – но обнаружили, что втиснуть свою коляску среди уже поставленных экипажей – довольно тяжелая работа. Когда они поднялись на трибуну, оказалось, что там не осталось ни одного свободного места, так что Сэмсон, тоже опоздавший, великолепный в своих новых сапогах, пригласил их сесть впереди себя.

Площадка была совершенна – твердовата из-за времени года, но плоская, как стол для бильярда, и такая прочная, какую только могут пожелать раджпуты.

Когда прозвонил колокол и в полной тишине вышли команды для первого тайма, сразу стало очевидно, какова будет стратегия раджпутов. Они привели своих самых быстрых пони, полные решимости вырваться вперед с самого начала и удержать первенство.

Можно было слышать, как дышит толпа, потому что в Индии поло – это игра, которую надо смотреть, а не удобный случай поболтать между собой. Мяч моментально отправился к английским воротам, и его отбил Тоуфем. Но юный кузен Ютирупы отбросил его, как стрелу. Мяч перелетел к правому крылу, где его взял Ютирупа, подоспевший к черте на гнедой кобыле, которая мчалась со скоростью ветра.

– Дик! – воскликнула Тесс. – Ты можешь меня презирать, но я болею за раджпутов, против своих!

– Я тоже, – ответил он. – Хотел бы я держать с кем-то пари!

– Сколько вы ставите? – услышал его Сэмсон.

– Тысячу за раджпутов.

– Тысячу чего?

– Долларов. Три тысячи рупий.

– Черт побери, вы, американцы, слишком богаты! Но я принимаю.

Первый тайм закончился со счетом 1–0 в пользу раджпутов.

На второй тайм обе команды поставили свежих пони, раджпуты опять попытались применить свою излюбленную тактику невероятной скорости. Но и англичане не медлили. Тайм закончился с тем же счетом. 1–0.

– Как вы себя чувствуете теперь? – Сэмсон выглядел спокойным, что обычно для англичан, когда пульс у них бьется неистово.

– Я тоже хочу пари! – засмеялась Тесс.

– На такую же сумму?

– Нет, на сотню!

– Долларов?

– Рупий! – она опять засмеялась. – Я не так богата, как мой муж!

– Не могу отказать леди! – ответил Сэмсон, записывая условие. – Сегодня я разбогатею. Эти ребята отлично играют, но в конце мы их обставим!

– На что вы рассчитываете? – спросил Дик с определенным неодобрением.

– О, они все так ревнуют друг к другу, а наши ребята играют единой командой!

Как бы в подтверждение слов Сэмсона, в третьем тайме раджпутская команда распалась на части. Они били все так же блестяще каждый по отдельности, с той же скоростью, но это не давало выигрыша. Напрасно Ютирупа трижды брал мяч из общей свалки и уезжал с ним. До конца третьего тайма счет вели англичане.

– Вы бы лучше ликвидировали пари, – смеялся Сэмсон.

Дик едва ли его расслышал. Он наблюдал за Ютирупой. Тот стоял возле пони, а саис что-то делал с подпругой. К принцу подошел рангар и что-то сказал ему – стройный и юный, на голову ниже обоих, в низко надвинутом на глаза тюрбане, закрывающем пол-лица. Дик подтолкнул Тесс, и она кивнула. После этого Ютирупа вполголоса сообщил что-то каждому члену команды.