Утрата военного превосходства. Близорукость американского стратегического планирования - Андрей Леонидович Мартьянов

с «помощью» некой так называемой коалиции в окрестностях освобожденного Дейр-эз-Зора, российская стратегическая авиация начала дальний малозаметный полет ракеты Х-101 по объектам ИГИЛ в Сирии.

Сейчас нет ничего нового в том, что Россия использует крылатые ракеты дальностью более 5500 километров, и уже не новость то, что ВМФ России сможет запустить 3М14 семейства "Калибр" дальностью более 2500 километров из любой точки Восточного Средиземноморья или Каспийского моря. Это диапазоны, которые просто недоступны любому существующему противостоящему оружию в арсенале США. Tomahawk TLAM-A Block II имеет максимальную дальность полета около 2500 километров, тогда как TLAM Block IV, наиболее производимая в настоящее время разновидность, имеет дальность действия 1600 километров. Ключевым моментом здесь является дальность и точность, и здесь США, мягко говоря, не в лидирующей позиции. Дальность обеспечивает беспрецедентную оперативную гибкость, и запуск российских стратегических бомбардировщиков Ту-95 «Медведь» имел очень серьезное послание — не с точки зрения дальности Х-101, поскольку готовятся к закупкам крылатые ракеты даже большей дальности, с дальностью полета около 10 000 километров.

Посыл заключался в том, что ракеты были запущены из воздушного пространства Ирана и Ирака. Их не обязательно было запускать оттуда, это можно было легко сделать из района Каспийского моря и не обязательно дальними бомбардировщиками. Но «Медведи» стартовали под сопровождением в иранском воздушном пространстве Су-30 и Су-35 ВКС России, и это, помимо очевидного намека на полную способность России достичь любого наземного объекта США в этом районе, дало некоторые зловещие знаковые последствия.

Но это также открывает еще одну серьезную оперативную возможность в случае реального конфликта с использованием обычных вооружений в регионе между Россией и США — сценарий, о котором мечтают неоконы из-за своей военной неграмотности и общей оторванности от стратегической реальности. Отложив в сторону неизбежные эмоции и взглянув на фактическую сторону вещей, Военная доктрина России с 2010 года, подтвержденная в редакции 2014 года, рассматривает использование противостоящего высокоточного оружия как ключ к сдерживанию стратегических сил, о чем четко свидетельствует статья 26 доктрины. Россия не хочет войны с США. Помимо 66 стратегических бомбардировщиков дальнего действия Ту-160 и Ту-95, Россия имеет в своем распоряжении более 100 бомбардировщиков Ту-22М3, многие из которых способны как дозаправляться в воздухе, так и нести довольно устрашающее оружие — Х-22М3. 32 (Х-32) крылатая ракета дальностью 1000 километров и скоростью в превышение скорости 4,2 Маха. Эта ракета, помимо того, что способна атаковать все, что находится на земле, способна, фактически и была разработана в первую очередь для того, чтобы поражать все, что движется на поверхности моря. Ракету, не говоря уже о ее залпе, невероятно сложно, если вообще возможно, перехватить и, как показала вышеупомянутая демонстрация, у Ирана, скорее всего, не возникнет проблем с тем, чтобы позволить этим самым Ту-22М3 действовать из своего воздушного пространства в случае наихудшего сценария. Гипотетический залп, запущенный из любого места в районе Дараба, не только охватит весь Персидский залив, но и надежно закроет Оманский залив для любых военно-морских сил. Ни один корабль, ни одна авианосная боевая группа не сможет войти в этот район в случае обычного конфликта с Россией в Сирии — стратегические последствия этого огромны.

Даже залп трех М14 по Сирии из Каспийского моря 7 октября 2015 года произвел такое впечатление, что военный корабль США «Теодор Рузвельт» и его CBG почти сразу же покинули Персидский залив. Более того, этот простой, единичный оперативный факт показывает, почему на протяжении двух лет сравнительно небольшой российский военный контингент смог так эффективно действовать в Сирии и, по сути, диктовать условия на местах и в районе своих действий. Ответ прост, и вот аналогия: многих адреналиновых наркоманов опускают в клетке в воду, чтобы встретиться с акулами, и их разделяют только металлические стержни и смертельные челюсти акул. А ведь там, наверху, в лодке всегда можно посадить человека с ружьем, которое можно в случае крайней необходимости применить со смертельным исходом, если клетка поддастся. Точно так же российский военный контингент в Сирии — это не просто какая-то военная база, это сила, тесно интегрированная с Вооруженными Силами России, обладающая достаточным охватом и возможностями, чтобы заставить любого столкнуться с крайне неприятными фактами, и в частности с тем фактом, что Россия, а не США контролирует эскалацию до определенного порога.

Это, безусловно, усиливает, если не полностью объясняет непрекращающуюся антироссийскую истерию в американских СМИ, поскольку исход войны в Сирии, похоже, становится ясен. Сегодня, хотя Соединенные Штаты в целом и их вооруженные силы в частности по-прежнему остаются ведущей геополитической силой, им все чаще придется бороться с фактом, что их недолгая эпоха самопровозглашенного превосходства во всех аспектах войны современных национальных государств закончилась, если она когда-либо была превосходной с самого начала. Развяжет ли «глубинное государство» США превентивную войну, чтобы помешать России служить США розовой квитанцией за ее положение мирового хаосотворца, или это произойдет, перефразируя слова великолепного английского военного историка Корелли Барнетта о Великобритании: примерно так: «Власть США незаметно исчезла среди колоссальных событий XXI века, как линейный корабль, незаметно затонувший в дыму и суматохе боя». На сегодняшний день это самый важный вопрос XXI века для человеческой цивилизации.

Глава 8. Спектр «пустой силы»

Нации определяют себя по-разному, но не более чем по образу своих машин, особенно тех машин, которые предназначены для ведения войны. Это печально, но это также часть человеческой натуры. Война — самое важное времяпрепровождение человечества; Конфликт заложен в нашей культурной ДНК. Как ни прискорбно, но этот факт неопровержим. Таким образом, военная техника становится материальным воплощением всех эмоций превосходства и воинственности. Как заметил Уильям Макдугалл в 1915 году: «Инстинкт драчливости сыграл непревзойденную роль в эволюции социальной организации, и в современную эпоху он действует сильнее, чем любой другой, вызывая демонстрации коллективных эмоций и действий в большом масштабе».1

Соединенные Штаты превратили публичную демонстрацию современного оружия в форму искусства и остаются непревзойденными в рекламе, продвижении и демонстрации своего оружия в том, что многие саркастически называют оружейной порнографией. Именно благодаря новым средствам 20-го века – телевидению и, в конечном итоге, Интернету – образы оружия стали доминировать в сознании американцев. Война, кровавая и кровавая акушерка сплоченности нации, в значительной степени избавила Соединенные Штаты и американскую одержимость оружием. Отчасти можно рассматривать как тоску по отсутствующему формообразующему фактору большинства современных наций. Именно в этой области разработки и производства оружия Соединенные Штаты в конечном итоге видят расширение своего «я» и нуждаются в постоянном утверждении себя в качестве глобальной