Секретные операции абвера. Тайная война немецкой разведки на Востоке и Западе. 1921-1945 - Оскар Райле

О дальнейшем применении групп фронтовой разведки в русской кампании

Месяцы с начала кампании в России вплоть до октября для групп фронтовой разведки превратились в сплошную охоту за все новыми объектами, которые следовало осмотреть. Постоянное боевое использование групп фронтовой разведки, столь малочисленных и во время наступления совершенно предоставленных самим себе, было очень утомительным. Кроме того, большинство из них несли тяжелые потери личного состава, а также потери транспорта.

Несмотря на это, группы фронтовой разведки в конце лета и осенью 1941 года добились значительных успехов. Среди прочего им в руки попала вся секретная переписка советской 19–й армии. Она стала кладезем очень ценной для германского командования информации. Необходимость анализа этого и других добытых материалов породила бесчисленное количество срочных поездок. Было важно как можно быстрее передавать полученную информацию соответствующим штабам.

Внезапно в этой охоте наступил перерыв. Оперировавшие в зонах ответственности разных армий группы фронтовой разведки были отозваны начальниками их коммандо, чтобы подготовить к действиям в Ленинграде, Москве, Киеве, Одессе и других крупных русских городах. Но в ноябре 1941 года наступление застопорилось. Немецкие части вынужденно отошли на линию озеро Ильмень – Вязьма – Харьков, и рано наступившая суровая зима заставила фронт замереть. Она вынудила группы, до того становившиеся лагерем в лесах, теперь расквартировываться далеко от фронта.

Зимние месяцы позволили «Валли I» и «Валли III» доукомплектовать личным составом подчиненные им коммандо и группы фронтовой разведки и пополнить снаряжение. Кроме того, у частей абвера появилась новая задача. Стоил фронту встать в оборону, как в тыловом районе начались диверсии и обстрелы автотранспорта, если одиночные автомобили появлялись в уединенной местности. «Валли III», командование групп фронтовой разведки «Восток III», сразу установило, что речь идет о целенаправленных акциях секретной службы противника. Для этого, понятно, она предпочитала безлюдную, заболоченную и лесистую местность.

Фронтовые части и командиры в тылу срочно потребовали принятия энергичных мер против диверсионно – террористических групп. Для их подавления офицеры армейских отделов Ic зимой 1941/42 года использовали приданные им группы фронтовой разведки. Они с энтузиазмом принялись за выполнение поставленной задачи. Но после кровопролитных стычек выяснилось, что диверсионно – террористические группы трудно достать в их умело выбранных укрытиях и, кроме того, они часто оказывались больше по численности атаковавших групп фронтовой разведки.

Из этой ситуации возникала новая задача для групп фронтовой разведки «Восток III»: в районах, где бесчинствовали диверсионно – террористические группы, вербовать доверенных лиц, чтобы с их помощью устанавливать местонахождение и количественный состав агентурных групп противника, а затем во взаимодействии с территориально уполномоченными командирами соответствующими силами бороться с ними. Сами группы фронтовой разведки в военном отношении были слишком слабы для подавления этого противника.

Однако, несмотря на все усилия немецкой стороны, советской разведке удалось на просторных, почти не занятых войсками тыловых районах создавать все больше баз с постоянно возрастающими силами.

«Валли III», служебная руководящая инстанция групп фронтовой разведки «Восток III», быстро выяснил, что советская разведка действует по плану, разработанному еще в мирное время. В районах, которые Красная армия вынужденно оставила, находились сотни подготовленных агентов. Чаще всего речь шла о людях, в мирное время занимавшихся внутриполитическим надзором. Но выяснилось, что многих из них готовили и к выполнению других задач на случай войны.

Среди них были следующие специалисты:

а) разведчики, обученные военному шпионажу;

б) подготовленные диверсанты;

в) агенты, специализировавшиеся на создании партизанских отрядов в подходящих для этого районах.

Эти выводы фронтовая разведка «Восток III» частично сделала из допросов арестованных агентов противника, частично благодаря добытым во время наступления секретным документам советской разведки. Далее оценка письменных документов показала, что НКВД покрыл всю территорию Советского Союза плотной, для западного понимания непостижимой, сетью информаторов и шпиков, часть из которых была заранее подготовлена для выполнения оборонительных, а часть для наступательных акций и задач. НКВД обладал невероятной властью. Кто на территории Советского Союза не был лоялен к секретной службе, рассматривался как враг родины или изменник.

НКВД имел три следующих органа: Главное управление государственной безопасности; Управление пограничных войск; Управление особых отделов.

В рамках Красной армии, а именно в сухопутных войсках, в ВВС и ВМФ работали военные отделы советской разведки. Они подчинялись Народному комиссариату обороны и Народному комиссариату Военно – морского флота и, с одной стороны, вели военную разведку иностранных сухопутных войск, ВВС и ВМС, а с другой – принимали превентивные меры по тайной охране собственных войск и штабов. Но через Управление особых отделов НКВД оказывал сильнейшее, до конца 1942 года даже решающее, влияние на Красную армию и ВМФ. Особисты УОО предназначались не только для наблюдения и обеспечения безопасности всех штабов, частей и служб Красной армии, даже в Генеральном штабе и среди высшего командного состава советских вооруженных сил представители особых отделов играли важную роль. Правда, зимой 1942/43 года Сталин несколько урезал их полномочия в пользу офицеров вышестоящих штабов.

Абвер оказался неподготовленным к противоборству с этой хорошо обученной и в количественном отношении многократно превосходящей службой противника. «Валли III» всеми силами укреплял личный состав групп фронтовой разведки «Восток III» и занимался обучением своих сотрудников. Служба также добилась увеличения количества групп и доведения их личного состава до 25 человек. В целом личный состав групп фронтовой разведки «Восток III» в конце концов достиг примерно тысячи военнослужащих. Но что это означало на территории, где население говорило на незнакомом языке, где армия агентов противника была в тысячи раз больше?

В то время как фронтовая разведка «Восток III» зимой 1941/42 года и в последующие месяцы старалась усиливать свои части и вела борьбу со шпионами, диверсантами и террористами, число которых и дерзость все время возрастали, фронтовая разведка «Восток I» оказалась перед другой, не менее важной проблемой: какие советские дивизии противостоят германскому фронту? Какой у них численный состав и как они вооружены? Есть ли среди них части, дислоцированные в Сибири? Как выглядят ближайшие тылы советского фронта? Формируются ли новые соединения? Как работает оборонная промышленность Советского Союза? Какие планы вынашивает советское руководство?

Еще в пунктах сбора и анализа лежали вагоны секретных материалов, добытых во время наступления, ожидавших своей оценки, но на перечисленные насущные вопросы эти материалы уже не могли дать ответов. Это означало, что необходимо засылать разведчиков в тыл советского фронта и точно установить военную ситуацию у противника. Большинство до сих пор завербованных подразделениями и отделениями абвера I, II и III в ходе кампании в России информаторов, среди которых опять выделялись украинцы, в разведывательных операциях по ту сторону фронта не могли быть задействованы. Об их связи с немецкими службами знало местное население. Они «сгорели» бы, как это называлось, и подверглись бы опасности быть сразу опознанными и расстрелянными. К тому же многие из них недостаточно хорошо говорили по – русски.