Камень. Книга 11 - Станислав Николаевич Минин

провокаций против моих людей не осуществлялось, хотя их, безусловно, заметили, но просто вежливо игнорируют. Доклад закончил.

Царственный дед кивнул:

— Спасибо, Владимир Иванович. Ну что, Алексей, какие мысли будут насчет услышанного?

Я вздохнул и посмотрел на Михеева:

— Владимир Иванович, а ваши бойцы у императора и короля в руках букетов цветов и пакетов с коньяком, шоколадом и апельсинами не заметили?

Подполковник улыбнулся уголками рта:

— Ни у их величеств, ни у сотрудников их охраны мои бойцы ничего подобного не отметили.

Я развел руками:

— Государь, получается Вилли и Гоша к Филиппку заявились не о здоровье справиться. Об этом же свидетельствует и такая тщательная подготовка к визиту с демонстрационным взятием больнички в кольцо. Думаю, Вилли с Гошей опять решили или Филиппка на что-то спровоцировать, или что-то с него поиметь.

Царственный дедушка кивнул и хотел уже что-то сказать, но я его опередил:

— Государь, хочешь, угадаю твою следующую фразу? «Алексей, решай вопрос».

Дед ухмыльнулся, улыбались и все остальные, присутствующие в гостиной.

— Почти угадал, внучок. А сказать я хотел следующее: Савойские на сегодняшний день являются фактической собственностью Романовых, и дышат они, пока мы этого хотим. Все правящие роды мира это в той или иной степени понимают, и подобный демарш Гогенцоллернов и Виндзоров на этом фоне выглядит вызовом в первую очередь Романовым. Учитывая же, что никаких предпосылок к подобным враждебным действиям со стороны немцев и англичан я пока не наблюдаю, с моей стороны, как императора, будет несколько… унизительно мчаться в госпиталь и выяснять обстоятельства разговора Вилли и Гоши с Филиппком. За меня это сделаешь ты, потому что Филиппок по всем понятиям твоя законная добыча. Расклад тебе понятен?

— Понятен, государь, — кивнул я. — Если что, до какой степени можно куражиться?

— Держи себя в рамках, внучок, но и не теряйся, ежели что… — Дед неопределенно помахал рукой. — Возьмешь с собой Алексея Петровича Нарышкина, Прохора, Ваню и Колю с Сашей, — император посмотрел на других своих внуков, — молодым людям будет полезно поприсутствовать. Связь со мной держать постоянно не надо, но, если что пойдет не так, сразу звоните. И учтите еще одно обстоятельство — в палате Филиппа стоит глушилка, Вилли с Георгом тоже что-нибудь подобное с собой приволокут для защиты от прослушки, так что звонить следует из коридора. С Богом!..

***

В Ниццу я ехал с Прохором и Ваней на «гелике» последнего — колдун в очередной раз решил воспользоваться шансом «выгулять» свою немецкую шушлайку. Генерал Нарышкин с моими братьями двигались за нами на микроавтобусе, за рулем которого находился Валера, заместитель подполковника Михеева.

Беседа в «гелике» текущей «миссии» не касалась от слова совсем, всех нас больше волновало то, что происходило сейчас в России.

— С Борисычем-то хрен с ним! — раздраженно вещал Кузьмин. — Ничего с этим эмоциональным импотентом не будет! И Влад это уже мне подтвердил, а еще раньше царевич… Пугает то, как Леська без всякой подготовки, на одних эмоциях снесла ментальную защиту, поставленную Борисычу «Тайгой»! А это, Петрович, — колдун на пару секунд обернулся на заднее сиденье, где устроился по своей привычке Прохор, — до хера делов для начинающего или слабенького колдуна! А тут раз, и готовый к употреблению клиент по фамилии Пафнутьев…

— А чего Влад говорит? — поинтересовался Прохор.

— А Влад, фигурально выражаясь и прямо говоря, разводит руками, мол, у него в практике еще не было случаев, когда колдуну или колдунье в детстве ставили ментальный блок, а потом уже в зрелом возрасте этот блок снимали. Короче, учитель мой незабвенный ничего толком сказать не может, но с моим мнением и мнением царевича соглашается — у девки, говорит, очень и очень приличный потенциал. Щас, Петрович, я тебе приведу прямую цитату учителя: если правильно огранить этот алмаз, получится великолепный бриллиант.

Прохор подался вперед и хлопнул Ванюшу по плечу:

— Если Влад толком ничего не говорит, может, ты этой проблемой озадачишь наших батюшек? Вдруг они чего путного скажут? А если у них там в этих подпольных церковных кругах подобные случаи уже бывали?

— Да думал я про этот варик… — буркнул колдун. — Уже все перебрал… Может, и стоит попробовать. А если еще царевич нашим Володе с Васей фантом Леськин покажет, — он ухмыльнулся, — желание батюшек покопаться в своей памяти возрастет стократ.

Воспитатель веселье колдуна решил поддержать:

— Олегыч, а ты не боишься конкуренции?

— В смысле?!

— Ну как же… — Прохор откашлялся и затянул просящим тоном: — Алексей Александрович, отец родной, научи вечных рабов своих фантом делать! Мы детишек своих… — Воспитатель опять откашлялся и продолжил уже своим нормальным голосом: — И дальше по твоей отработанной схеме.

— Не-е-е… — протянул Кузьмин. — Батюшки прекрасно понимают, что пока делами своими преданность великому князю не докажут, пока по маковку вместе с детьми своими в крови не измажутся, пока у них, кроме Романовых, защитники не переведутся, царевич их ничему особому учить не станет.

— Тоже верно… — кивнул Прохор. — Слушай, ты там говорил, что, когда Леська в этих ваших колдунских делах на Борисыче упражнялась, она еще малых твоих напугала. Отошли уже сынки от стресса?

— Отошли, — отмахнулся Ваня. — Чего с ними будет-то при их-то генах и талантливой мамке? Натуська мне еще до визита Лебедева сообщение прислала, что малые в норме. Потом с ними дядя Виталик пошел гулять в наш маленький лес, а затем еще дяде Владику пришлось с пацанятами играть подаренными Борисычем игрушками. Короче, больше всех испугалась Леська, а ей это полезно! — колдун поднял указательный палец. — В следующий раз будет думать, когда о близких людях соберется невесть что воображать, да и к учебе после сегодняшнего подойдет с большей ответственностью и прилежанием. Царевич, — Ваня глянул в мою сторону, — ты же на завтрак не пришел, потому что с дочкой моей болтал? Перед тобой-то она точно всю душу вывернула. Вот и поделись с любящим отцом красавицы тем, что этому отцу будет не только важно, но и интересно.

Не видя в этом ничего зазорного, в общих чертах описал ощущения Алексии от произошедшего, сделав основной упор на ее страх перед Лебедевым. Кузьмин на это только хмыкнул:

— Ничего, стерпится-слюбится! Я тоже поначалу с Владом общий язык найти не мог, а потом ничего, до сих пор добрым словом почитаю. — И без перехода: — Что там с Петровыми-Врачинскими? Разобрались?

— Информация подтвердилась, — отмахнулся я с каменным лицом. — Поляки, твари, в своей статье насчет полицейского надзора явно загнули, чтобы Романовым насолить, а так царственный дедушка меня клятвенно заверил, что так все и есть.

— Зашибись! — буркнул колдун. — Родовитый поляк