Кластер - Дмитрий Захаров

Алиса скривилась.

– Андрей, что за чушь?

Андрей засмеялся.

– Звучит, как будто у меня гуси улетели, правда? Ну, подожди пару минут, пожалуйста, я закончу всё-таки. Дело в том, что их все последние годы ловят из-за того самого арсенида, который был у Русмикро и больше ни у кого. Ловят и разбирают. И у них своя религия, что ли, сформировалась, а ты там – Нео. Твои песни у них – коды, пароли и отзывы. А ты сама – Проводник, который откроет для них Второй фронт и всех спасёт.

Алиса смотрела непонимающе.

– Что? – тихо спросила она.

Андрей хмыкнул. Он расстегнул сумку, и из неё высунулась маленькая медвежья голова. Смородиновые глазки, рыжеватые завитушки шерсти.

– Здравствуйте, – сказал медведь, выбираясь из сумки.

Он спрыгнул на снег и поклонился Алисе.

– Мы очень вас ждём, – торжественно объявил он тихим грудным голосом.

Алиса в ужасе посмотрела на Андрея. Тот кивнул.

– Ох ты боже, – пробормотала Алиса и закрыла глаза.

Андрей сделал знак Сёме застыть и помолчать.

– Послушай, – попробовал он успокоить её, – я тебе вовсе не для того это рассказываю, чтобы доказать, будто ты теперь что-то им должна. Просто на понимание…

– Всё это так не вовремя… – сказала Алиса и яростно тряхнула головой. – Не вовремя, понимаешь, Андрей?!

Андрей кивнул. Ему казалось, что он-то понимает.

– Послушай, я сейчас сам ими пробую заняться. Просто, чтобы ты знала. А то, как это может огорошить, я конечно, понимаю. Я и медведя взял, чтобы он, может, тебе сам рассказал…

– О господи! – Алиса закатила глаза. – Я вообще не о том!

Она сделала несколько шагов к воде, потом передумала, вернулась и наклонилась к медведю.

– И зачем вы меня ждёте? – спросила она.

Сёма молчал. Все слова куда-то вдруг делись, а вместо них внутри стучало: нашёл! Я, правда, нашёл!

– Алиса… – начал Андрей.

Она не слушала.

– Ты ничего не знаешь, – зло сказала она Андрею, – вообще ничего. Ни обо мне, ни об этом всём… – Она попробовала подобрать слова, но только снова мотнула головой. – Слушай, тебе, наверное, кажется, что я – хорошая, добрая и замечательная? Что я брошу сейчас всё, и начну нянчить твоих… медведя этого, да? Нет, Андрей. Я же говорю, ты ничего не знаешь…

Она поднялась, шагнула в сторону и вдруг заплакала. Андрей подошёл, обнял Алису, и она уткнулась ему в плечо. Медведь сконфуженно полез в сумку.

– Мне надо уехать и разобраться, – всхлипывая, пробормотала она. – Побыть одной, понимаешь?

Андрей гладил её по волосам.

– Да, Алис, – сказал он, – понимаю, конечно.

Ему казалось, что он-то понимает.

Она резко отстранилась.

– Нет, – сказала она, – не так! Всё должно быть не так. Этого всего вообще не должно быть.

Она чиркнула перед собой ладонью, как будто хотела отрезать, отбросить лишний кусок зимней Москвы.

– Я позже тебе позвоню, – сказала она, – когда что-то станет понятно. Я пришла именно это тебе сказать. И, пожалуйста, не звони мне пока и не пиши.

– Хорошо, – после паузы сказал огорошенный Андрей, – договорились.

– Вот и ладушки.

Алиса собралась уходить, она набросила на голову капюшон шубы и поправила пояс. На Андрея она не смотрела, и он почувствовал, что надо всё же что-то сказать.

– Послушай, всё, что с тобой происходит в последнее время, – это, конечно, дикие перемены. К такому никто не может быть готов. И тебе тяжело, конечно. Но если я могу… Я к тебе… тебя… – Андрей сглотнул.

– Да, – сказала Алиса задумчиво, глядя в сторону парковки, – я поняла. Это тоже всё очень не вовремя.

Телефон играл «Призрака оперы». Раритетный серебристый аппарат подпрыгивал, звякал подставкой и противно блеял. Откуда ещё взялся этот телефон?

Андрей разлепил веки и с ненавистью уставился на тумбочку, с которой доносились гадкие звуки. Тумбочка оказалась в дальнем углу: не дотянуться и даже подушкой не попасть.

Глаза всё ещё хотелось закрыть, но в голову одна за другой уже начинали наползать мысли. О том, что это квартира Маринкиных знакомых, а из «микроновской» пришлось съехать. Что спать удалось лечь в четыре ночи, а сейчас, наверное, около девяти – только начало светать. Что где-то здесь должен быть медведь, а Капитан так и не вышел на связь.

Последнее соображение тут же привело в чувство. Андрей сел на кровати и потёр виски. Он дотянулся до лежащего на полу телефона, чтобы проверить звонки и сообщения. Ничего. И от Алисы тоже. А на часах, действительно, 8:52. Он поднялся и пошёл в ванную, стараясь представить, где можно найти зубную щётку. Телефон всё продолжал звонить.

Вернувшись в комнату, Андрей аккуратно выглянул в окно: видно только нападавший за ночь снег на тротуарах, да огромный короб Росновы, похожий на стену железного занавеса.

Пока делал зарядку, включил телевизор. В ящике сидела хмурого вида ведущая в коричневом костюме. Она жевала безвкусные новости.

– Президент, – сглатывала она, – пообещал начать производство энергоёмких арсенидных панелей уже с середины следующего года. Он выразил уверенность, что Россия будет оставаться великой державой до тех пор, пока сохраняется уровень отечественных…

Андрей переключил на «Губку Боба».

Медведь Сёма устроился на журнальном столике и делал вид, что смотрит в окно. Из-за штор ему ничего не видно, но он не поворачивает головы. О чём-то думает ведь.

– Где мы будем искать Лару? – спросил маленький медведь.

Андрей вздрогнул. А где мы вообще всех будем искать, хотел спросить он, но удержался.

– Я пока не знаю, – сказал он по возможности бодрым голосом. – Но мы что-нибудь придумаем.

Сёма повернул мордочку и неприязненно посмотрел на Андрея.

– Не надо придумывать, – сказал он, – надо искать.

Андрей после этого заявления ушёл искать завтрак. Обнаружилось, что осталось вчерашнее печенье, но только треть пачки. И ещё в хозяйской вазочке лежали засахаренные леденцовые конфетки. Андрей задумчиво их поразглядывал и налил воды в чайник. Заварки тоже не наблюдалось.

К бесконечному трезвону хозяйского телефона добавилось низкое гудение. Андрей на секунду задумался, что бы это могло быть, а потом хлопнул себя по лбу и рысцой пронёсся в комнату за поставленным на вибрацию мобильником. Нет, не Капитан и не Алиса. Всего лишь Валька.

– Ты там просыпайся быстрей, – потребовал тот. – Мне звонили по поводу оловянного.

– И?!