Дикая слива - Лора Бекитт

— Я никуда не пойду! — завизжала Тао.

— Хочешь погибнуть под рухнувшим домом?

— Он выстоит!

— Нет. Ты не видела, что творится снаружи. Надо бежать, пока есть время.

Юн выволок ее на улицу, не дав взять даже деньги и украшения.

По дороге, весело бурля, струились потоки воды. Порывистый ветер сбивал с ног, отвесно падающий дождь сек лицо. Вдалеке раздавались глухие удары, точно кто-то в припадке ярости бил по земле гигантским молотом.

Тао видела, как люди падали и корчились в воде, словно ошпаренные кипятком муравьи. Их вопли терялись в вое моря и ветра.

Юн мчался вперед огромными прыжками, обгоняя волну. У стен одного из домов стояла лестница. Заметив ее, он вскарабкался наверх, ни на секунду не выпуская руки Тао. Едва они очутились на крыше, как поток уволок лестницу и устремился дальше. Увлекаемые им предметы постоянно переворачивались, то исчезая в воде, то вновь появляясь на поверхности.

Юн не сомневался в том, что вскоре волны достигнут крыши, и это подстегнуло его решимость. Он крепко прижал к себе Тао, а потом ее маленькие груди вдруг очутились в его руках, а затем его жадные пальцы стянули с ее бедер тонкие, как паутинка, шаровары.

Одно движение — и он очутился в ней. Юн не предполагал, что это будет так просто. Внутри она была гладкой, горячей и тесной. Если прежде из рассказов старших приятелей он полагал, что близость с женщиной есть сражение с неведомой силой, то теперь понял, что это нечто совсем иное. Величайшая гармония, преодоление вселенского хаоса.

Тао думала сопротивляться, но быстро сдалась и позволила Юну делать то, что он хочет. Мысль о том, что они вот-вот умрут, придала ощущениям неожиданную остроту, и Тао с изумлением поняла, что испытывает наслаждение. Она хотела, чтобы он продолжал, а когда он закончил, мечтала, чтобы он сделал это еще раз.

Между тем ветер понемногу стихал, и, кажется, можно было не опасаться, что волны поднимутся выше.

Насквозь промокшая Тао лежала в объятиях такого же мокрого Юна на крыше чужого дома, под необъятными, пугающими, грозными небесами. Она была полна благодарности, но не хотела и не могла позволить себе показать истинные чувства.

— Ты все-таки получил свое! Думаю, за этим ты и пришел!

— Прости. Я думал, что мы погибнем.

— Лучше бы так и случилось! Теперь у меня ничего нет!

— Не беспокойся, я дам тебе денег.

— Откуда они у тебя? Ты нищий мальчишка!

— Да, но я знаю, где их взять.

— Думаешь кого-то ограбить? Вода и ветер обчистили город так, что ни у кого ничего не осталось.

— Иные люди, сколько бы они ни потеряли, все равно остаются богаче других. Я знаю такого человека, и он даст мне все, что я у него попрошу.

— Кто он?

— Это секрет.

— Расскажешь?

Юн на мгновение задумался. Кун с его загадочной двойной жизнью так и не стал для него родным человеком. А Тао он любил и не хотел ее терять.

— Да. Когда-нибудь расскажу.

Каждому китайцу известно, что рост и разрушение, наводнение и засуха, радость и горе находятся во власти духов. Гроза — это схватка белого и черного Драконов, которые, нанося друг другу раны, проливают на землю дождь. Завывание ветра в ненастье — плач бесприютных душ тех воинов, которые пали на поле брани и не были погребены родственниками.

Во время тайфуна все эти силы разошлись не на шутку. Когда буря стихла, внутренняя гавань представляла собой неописуемое зрелище редкостного опустошения. Неистовство стихии оказалось таким сильным, что лодки и даже корабли были разнесены в щепки. Такая же участь постигла и «плавучий дом» Сугар. Сама принцесса и ее слуги пробовали спастись на лодках, но их накрыло волнами.

На берегу многие люди погибли под обломками домов и под рухнувшими деревьями. Несколько суток подряд море выбрасывало на сушу раздувшиеся трупы. Смрад от мертвых тел был так силен, что власти сулили по десять лянов за каждый труп, выловленный из воды. Нищие, прокаженные и прочие бедные люди с радостью взялись за работу. Мертвые тела связывали веревками, будто бревна, и тащили к наспех построенным сараям. Если попадался труп знатного человека в богатой, одежде, его клали отдельно.

Киан отправил отцу письмо с сообщением, что он жив, а сам принялся обходить мертвецкие. Он нашел и опознал нескольких человек из свиты Сугар, а потом и ее саму, безмолвную, холодную и нездешнюю. Теперь от нее пахло не весенними цветами, а смертью.

Согласно обычаю Киан умолял душу принцессы вернуться в тело, но, разумеется, этого не случилось. Полный смутного раскаяния и искреннего горя, он положил тело супруги в дорогой тисовый гроб и отправил в загородный княжеский дом, а сам на некоторое время задержался в Кантоне, ожидая, что, быть может, объявится кто-то из слуг Сугар, но все было тщетно. Похоже, из всех обитателей «плавучего дома» не выжил никто.

Тельце Айсина обнаружено не было. Море поглотило комочек плоти, оставив взамен лишь невыносимую тоску и жгучее чувство вины.

— Нет, — прошептала Мэй, — я никогда на это не соглашусь!

Его слова разрывали ей сердце. Ей казалось, что Куном овладели демоны. Мэй никогда не видела у него такого потерянного взгляда. Уголки его губ опустились, лицо осунулось и потемнело, а руки, в которых он сжимал ее ладони, были холодны, как у покойника.

Внезапно подумав о том, что Кун только что пережил тяжелое горе, потеряв жену и маленького сынишку, она смягчилась и нежно произнесла:

— Успокойся. Ты не в себе. Тебе надо поехать на похороны Сугар. А мы будем тебя ждать.

— Я поеду, но только с тобой и с Айсином.

— Моего сына зовут Ан.

Он взмолился:

— Мэй! Пойми, для Сарнай и Юйтана не столь важно, есть ли у меня жена, главное — им нужен наследник! По окончании траура они навяжут мне новый брак, и я опять не смогу отказаться!

— У тебя не хватит совести отобрать у меня сына!

— Он будет с тобой. Ты поступишь, на службу кормилицей. Я сделаю так, чтобы тебя взяли.

— У Айсина наверняка были и кормилицы, и няни.

— Все погибли, никого не осталось. Нет никаких свидетелей. Нам нечего опасаться.

— Но я хочу быть своему сыну матерью, а не служанкой!

— Придет время, и он узнает правду. А пока мы с тобой будем вместе. Станем жить, как муж с женой, и никто не сумет нам помешать. Я сошлюсь на тоску по Сугар и откажусь от повторного брака.

— Все может раскрыться, Кун!

— Нет. Те, кто знает правду, будут молчать под страхом смерти, как молчали до сих пор. А насчет Айсина и Ана никто ничего не заподозрит. К счастью, ни у того, ни у другого не было меток, а все младенцы выглядят одинаково.