Lvl 1: Благодарные Мертвецы - Василий Криптонов

— Короче, я, типа, не знаю. Но я, типа, думаю.

— Молодец, — подбодрил я его.

— Я думаю, что если пацана оцифровывали тайно, то, мож, система эта была в режиме отладки?

— И чё?

— Ну, чё... Может быть — я хз, на самом деле! — сюда периодически какая-нибудь мандавошка загружается в режиме «бог». Со всеми характеристиками, выкрученными на максимум. Ну, квесты проверяет, там, ещё чё-нибудь. Не знаю, я не разраб, в натуре. А может, там в это время таблица характеристик вообще открытая, и можно выставить, чё угодно. Батя пацана не совсем в теме был. И пацан, загрузившись, попал на эту таблицу, которой игрок видеть не должен был. Понахреначил там всякого, сохранил класс как Khgiuhitu, и попёр дальше регаться. Фиг знает, Мёрдок, я реально не в теме, мож, х**ню спорол.

— Да нет, — медленно проговорил я, покачивая в руке бутылку. — Похоже на правду.

— Похоже. Как он там этих уродов повыносил — жесть, я чуть башней не поехал. У него, по ходу, к магии иммунитет, силы — зашкал. Выносливости только, по ходу, болт — быстро слёг. Но качнуть можно, тогда вообще трэш будет.

— Ему б интеллект сперва качнуть, — вздохнул я. — Всякое такое...

— А где он щас?

— У Сандры. Завтра заберу, шконку только замучу ему.

— Дом-то построился?

— Ага.

— Везёт. Я вот бомжую. На фундаменте если спать, штрафуют меньше. Когда мы зарабатывать будем, а, Мёрдок?

— Скоро, — железным тоном сказал я.

— Мёрдок! — позвала подошедшая с огромным кувшином Вивьен. — Я купила пива! Я молодец?

— Умница, — сказал я и встал. — Ромыч, завтра на репетицию ко мне. Буду вас дрочить, пока кефир из жопы не польётся. Кончилась лафа.

— Во сколько приходить? — обрадовался Рома. — Это аниме в кабаке ночует, я зайду, пня ему выпишу.

— Правильно, — одобрил я. — С утра приходите, с первым лучом солнца. Часов в двенадцать, но не позже часа.

— А где хата-то?

— Вивьен, какой у меня адрес?

— Улица Новой жизни, пятнадцать.

— Потрясающая женщина. Если бы ещё у тебя голова была квадратная — цены б тебе не было. Ладно, пошли ночевать.

Сандра отказалась приютить у себя Вивьен, пришлось забирать её с собой.

— Кстати, Ромыч, — сказал я, уже сойдя с фундамента. — А чё ты на улице-то бомжуешь, штрафы платишь? Снял бы комнату, как Иствуд.

— Так комната дороже штрафа, — пожал плечами Рома. — А мне один хрен. Ну, здоровья малёк уходит за ночь — фигня.

Я грустно покачал головой и забрал у Вивьен кувшин.

— Ты расстроился, — тихо спросила она, когда мы отошли.

— Забей, — вздохнул я. — Это творчество внутре клокочет. Всё нормально будет.

— Рада, — сказала Вивьен и засвистела. Я узнал мотив, который наигрывала рыжая тёлка в кабаке, пропустил Вивьен вперёд и выдал ей пинка для профилактики оптимизма.

— Мёрдок, а мы будем завтракать? — спросила Вивьен, когда я утром, купаясь в полуденных солнечных лучах, стоял на балкончике второго этажа и пил пиво из кувшина.

— Конечно, — бодро сказал я и протянул ей кувшин. — Вот, я тебе оставил.

Вивьен с кислым видом приняла от меня кувшин.

— У меня очень тяжёлое ощущение в груди, Мёрдок, — сказала она. — Как называется человеческое чувство, напоминающее тоску, когда веселье заходит слишком далеко, и ты понимаешь, что оно из инструмента психологической разрядки превращается в безысходную тюрьму, которая ежесекундно поедает твою бессмертную душу, и ты не знаешь, что делать, потому что начал веселиться, чтобы избавиться от тоски?

— Вдохновение, — пояснил я. — Завтракай и спускайся вниз, пацаны идут.

Пацаны пришли, как я и заказывал — в половине первого. Самое оно, чтобы нормально полабать. Постучали. Из-за двери было слышно, что они уже о чём-то яростно спорят. Когда я открыл дверь, каждый попытался пройти первым, застряли и заматерились. Ну, Рома заматерился, Иствуд-то культурный.

— Два дебила — это сила, — вздохнул я, втаскивая их за шкирки. — Добро пожаловать, всё такое. Пива нет, надо было со своим приходить.

— Мёрдок, харэ уже бухать, — сказал Рома. Выглядел он каким-то несчастливым. — Давай бабло зарабатывать?

— Ты поучи отца бабло зарабатывать! — прикрикнул я. — Кто охеренный домовладелец, а кто — бомжара, ночующий на улице? Вот то-то же. Давай в студию, установку сюда. Бля, Рома, я тебе куда сказал?! Сюда ставь! Во! Иствуд, ты — здесь стоишь, лады? Всё, круто, работаем. Давайте сделаем прогон «Звезды» и прикинем, что можно улучшить.

— Привет, мальчишки!

Вивьен, пошатываясь, спускалась по лестнице с пустым кувшином в обнимку, и, разумеется, привлекла всеобщее внимание.

— Здрсьть... — пробормотал Рома.

Я уже давно заметил, что он при виде девчонок первым делом смущается, а потом начинает гнать так, что даже мне дурно делается. Иствуд посмотрел на Вивьен коротко, потом перевёл взгляд на гриф своей басухи.

— Я так понимаю, ты с ней спал? — спросил он, нимало не стесняясь присутствием Вивьен.

— Завидуй молча, — сказал я с важным видом.

— Да я не завидую...

— Да, конечно, ага, — фыркнул я.

— ...просто вы с Ромулом потешались над одним только предположением о том, будто бы я имел связь с куклой.

Стало тихо. Вивьен, насвистывая, бродила по студии, не вникая в разговор. Мы с Ромой переглянулись и посмотрели на Иствуда, который отрешённо теребил струны, выдавая вполне приличные партии.

— Нет, я, конечно, понимаю, — сказал он, почувствовав некое замешательство. — Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку. Ты — лидер, ты — босс. Когда ты трахаешь кукол — это выражение твоей сложной душевной организации, а когда твой подчинённый как будто бы при жизни занимался чем-то подобным — это надо немедленно высмеивать беспощадно...

— Слышь, ты, аниме! — перебил его Рома. — Про кукол, это я тебя стебал, а он за тебя вписался, еслифчё, когда ты, как ссыкуха, выбежал, понял, да?

— Во-первых, я — не аниме, — процедил Иствуд сквозь зубы. — А во-вторых, даже если так — это ведь очень смешная шутка. Почему не пошутишь над ним сейчас, а? Или ты, как и подобает шакалу, способен тявкать только на тех, на кого показывает начальство? Лев настигает добычу, а ты треплешь падаль?

Рома положил палочки на рабочий барабан.

— Слышь, аниме... — медленно и с угрозой сказал он.

— Я не аниме, сколько тебе можно повторять! — заорал Иствуд. — Я — живой человек!

— П**дишь как дышишь! — не растерялся Рома.