Бессмертные - Катерина Мороз

которое не понимала до конца. Чего я от него хотела? Сейчас, завтра, сильно позже? От его горячего дыхания по спине пробежали мурашки.

Кажется, у него перехватило дыхание, его рука взметнулась к моему лицу, провел кончиками пальцев по моей скуле, нежно, еле ощутимо. Это касание было таким желанным, что я не сразу поняла, что он спросил:

— Как много ты знала о жизни сестры в замке?

— Почти ничего, письма вскрывались, она предупреждала. Наша переписка была холодной, официальной, я просто знала, что она в порядке, но писала она не часто, а я могла лишь дать ответ на ее письмо, не более.

— Джастин ухаживал за Мадлен, может даже был влюблен, — Анзель уставился на меня ожидая реакции.

А я лишь пожала плечами:

— У нее всегда было много ухажеров, что с того?

— То, что она отвечала на его ухаживания.

— В смысле они были вместе?

— В том то и дело, ему казалось, что она отвечает ему взаимностью. Будто она хотела быть с ним, но не могла.

— Я не понимаю.

— Был кто-то еще, она держала его имя в тайне.

— Хочешь сказать, что она гуляла с двумя мужчинами? — я удивленно подняла брови, не веря в его слова.

Мадлен никогда не подпускала к себе кого-то слишком близко, а уж и двоих сразу!

— Я хочу сказать, что за ней ухаживали двое и когда она была с Джастином была готова бросить все и сбежать, но потом ее словно… Одурманивали.

— Джастин предлагал ей сбежать?

— Да.

— Она согласилась?

— Да, но потом передумала.

— Это непохоже на нее. Мы будто говорим о двух разных людях. Я, конечно, давно ее не видела, но это поведение более чем странно. В том смысле, что я готова прямо сейчас бежать с тобой, но что должно произойти, чтобы передумала, а потом снова согласилась?

— Вот именно. Я бы тоже был озадачен, как и Джастин.

— Думаешь ей угрожали?

— Не знаю. Но она соглашалась и отказывалась несколько раз.

— Бред какой-то…

— Я решил, что ты должна знать.

— Спасибо за искренность…

Никогда не думала, что вампир станет мне ближе любого другого человека в этом месте.

— Джастин очень закрытый вампир, не любит обсуждать личное, но как-то раз я застал их вместе и ему пришлось признаться, а сейчас он очень переживает за тебя, поэтому рассказал о том, что Мадлен была в постоянных сомнениях

Мне стало больно от его слов. Джастин разделяет мою тоску, может не такую сильную как от утраты родной сестры, но она тоже была ему небезразлична.

Одурманивали… Так я себя чувствую, когда мне тяжело переносить присутствие Ланса. Когда я слаба, устала меня так и тянет к нему, но, когда я хорошо себя контролирую это чувство не такое острое, но все же оно есть… Есть всегда, как тонкий аромат цветов в саду весной.

— Одурманивали… Я могу воздействовать на людей и вампиров, может и на нее воздействовали?

Анзель расплылся в коварной ухмылке.

— Ты про свой маленький фокус на празднике? Я позволил тебе воздействовать на себя, не более того. Твои силы годятся лишь для людей и алхимиков.

— Позволил? То есть…

— То есть я тебя услышал и сделал то, что ты захотела.

— Ты прочел мои мысли?

— Что-то в этом роде.

— Ужасно… — промямлила я, растерявшись, ведь я была уверена, что воздействовала на него, а получив результат и не подумала о том, что он мог мне подыграть!

— Ты сама это позволила, — Анзель склонил голову, заглядывая мне в глаза, кажется, это его забавляло.

— Подожди, мы можем общаться мысленно?

— Можно попробовать.

— Хочешь сказать, не все так могут?

— Я еще таких как ты не встречал.

— Значит, если кто-то и воздействовал на сестру — это алхимик или человек.

— Человек не может воздействовать или одурманивать.

— Зато он может угрожать.

— Тоже верно.

— А вампир? Он может воздействовать на алхимика?

— Вампир может воздействовать на любого.

— Что ты умеешь?

— Когда-нибудь я расскажу. А пока пусть это останется нашим стратегическим секретом.

— Мадлен была любимицей Галемира, он лично ее обучал, многие ей очень завидовали, она читала мысли и просто смеялась над своими завистниками, это многим не нравилось. Знаю, что Мадлен не собиралась покидать замок, она хотела привести сюда тебя, позже, когда перестанет быть послушницей.

Я вспомнила свой первый день в Белом Замке, как зашла в свою комнату следом за служанкой, вспомнила как она боялась моего общества и жаждала одновременно, поэтому не сдержалась и завела разговор!

— Вивьен?

— Есть одна девушка, — быстро затараторила я, — Она работает в замке служанкой, обслуживает башню послушников, невысокая, робкая, темные густые волосы, узкие глаза, как у Элиаша… Она выглядела очень напуганной! Я уверена они были близки с Мадлен, общались, хотя это запрещено! Анзель! Я уверена, она что-то знает!

Сердце билось в груди раненой птицей, меня кинуло в жар.

— У меня есть подозрения кто мог одурманивать Мадлен, но их нужно подтвердить, и именно она сможет нам помочь, уверена, сестра могла что-то ей ляпнуть, даже случайно, а еще служанки все видят и слышат! Если уж и ты застал Мадлен с Джастином, то что могла случайно увидеть эта девушка?

Анзель заметно напрягся, его руки мгновенно сжались в кулаки, губы сложились в тонкую линию.

— Как ее зовут?

— Она не назвалась, как я не упрашивала. Мне нельзя сейчас покидать башню, это будет очень заметно, но она может прийти сюда, ночью! Ты можешь ее разыскать? Передашь ей записку?

Я бросилась ко столу и выцепила лист бумаги и перьевую ручку.

— Стоп, подожди, как я ее узнаю?

— Она убирает спальни послушников, не думаю, что там девушки тройняшки, какая-то точно подойдет под мое описание! Раз в два дня меняют полотенца, постель раз в неделю, послушников не так много, может она делает это одна!

Сердце стучало в груди так сильно, что я испугалась, что меня может хватить удар.

Дрожащей рукой я написала коротенькую записку:

История повторяется, помоги мне. В.В.»

Аккуратно сложив записку, я протянула ее вампиру.

Мое внимание привлекли его глаза. Его болотного цвета радужки усеяны черными пятнышками, едва заметными, словно крошечными звездочками вокруг зрачков. Он наблюдал, как я изучаю его черты, и точно так же пристально изучал мое лицо. Мне было интересно, что он видел, когда смотрел на меня, что он чувствовал?

Девушка выглядела одновременно испуганной и дерзкой, напряженной и решительной. Она так юна, не страшилась будущего, которого у нее могло не быть. Хотя я так старался уберечь ее. Созвав внеурочный саммит, после которого мог лишиться всех своих