Мужей много не бывает - Галина Владимировна Романова

Несомненно, что человек, вложивший средства в это заведение, имел их в достатке. Стильный модерновый дизайн. Хром, черная кожа, много стекла и свет, искусно задекорированный в стенах, оконных нишах и потолке. Гости, по всему видно, что завсегдатаи, под стать интерьеру щеголяли кожаными жилетками и штанами с наклепанными железками. В зале было людно. Молодежь, не особенно обременяя себя приличиями, громко переговаривалась, бросая время от времени в нашу сторону настороженные и любопытные взгляды. Вернее, взгляды шли по следующей траектории: Дашка, я, Вася Черный. Последний замер монументом на пороге, лениво обводя присутствующих непроницаемым взглядом и перекатывая из одного угла рта в другой зубочистку. Нас он намеренно игнорировал. Было ли это очередным продуманным ходом в его непонятной игре или на самом деле человек страдал близорукостью, но, пока Дарья не поднялась во весь рост и не крикнула ему громко: «Эй!» – Вася стоял, не шелохнувшись.

– Ты дура! – отчаянно зашипела я, склоняясь над тарелкой с нетронутой сочной бараниной, правда, успевшей к тому времени подзастыть. – Какого черта ты орешь ему?!

Почти тот же самый вопрос читался в глазах каждого из посетителей, внимательно отслеживавших эту мизансцену. Вася Черный, по-моему, тоже опешил от неожиданности. Он сделал три шага вперед. Замер ненадолго. Покрутил головой по сторонам, словно ища поддержки у зрителей. И тут, о чудо, заулыбался, широко распахнул медвежатистые лапищи и скорыми шагами замаршировал в нашу сторону.

«Провалилась бы ты, идиотка, вместе со всей своей стратегией! – хотелось мне выплюнуть в лицо очаровательной стерве, благодушно позволившей Васе облапить себя за плечи и поцеловать в обе щеки. – Я же ему говорила!.. Я же ему говорила!..»

– Ну вот видишь, оказывается, все не так? – хитро заблистал Вася Черный глазами в мою сторону, с треском оседлав свободный стул. – Собиралась нашу лапоньку немного убивать, а сейчас восседаем за одним столом и вкушаем наше угощенье?

Сей своеобразный монолог, высказанный в вопросительно-угрожающей манере, был адресован мне, и ответа моего, видимо, ожидали с нетерпением, но я словно онемела. И не то чтобы язык мой присох к гортани от страха или мое дыхание, как и сердечная деятельность, вдруг остановилось (хотя, чего греха таить, было, было малость). Нет, я молчала совсем по другой причине. Мысль, поначалу показавшаяся мне кощунственной, вдруг перестала быть таковой, я, что называется, прозрела.

Я отодвинула от себя тарелку, отерла губы салфеткой, небрежно швырнула ее на стол и, скрестив руки на груди, сладенько так пропела:

– Скажите, пожалуйста, уважаемый, как давно у вас роман с женой вашего босса? И сколь серьезны ваши отношения?

Вася среагировал молниеносно. Спрятал под тяжелыми веками с густыми метелками ресниц свои угольные глаза. Забарабанил сильными пальцами по столешнице и принялся хмыкать и покачивать головой из стороны в сторону.

– Витка, ты чего? – попыталась беззаботно хихикнуть Дарья, но осеклась под моим взглядом. Занервничала, начав теребить бретельку вечернего платья. – Витка, ты же сейчас все испортишь! Вася... Он должен знать, что мы с тобой подруги, а ты... Чего ты подставляешь нас обеих?!

По-моему, если учитывать драматизм ситуации, вряд ли стоило нести такой бред. Она принялась что-то еще лопотать. Попыталась дотянуться до моей руки, при этом пальцы ее сильно подрагивали. Потом начала отыскивать в запасниках памяти какой-то бородатый анекдот, якобы как нельзя лучше отражающий теперешнюю ситуацию, но все ее потуги лопнули от одного безапелляционного Васиного слова.

– Заткнись! – тихо молвил он, не поднимая на нас глаз.

Дашка прекратила свой треп. Причем от меня не укрылось, каким заискивающе-извинительным стало вдруг ее молчание. Носик заострился, пальчики пуще прежнего завибрировали, а губы принялись подрагивать, искажая тем самым совершенную линию подбородка.

– И что дальше, девочка? Ты думаешь, что сможешь сейчас встать, выйти отсюда и затем уехать в свой город? – Его слова, будто тяжелые камни, гвоздили мои виски, лишая надежды на спасение. – Ты действительно так считаешь?

– А что мне остается? – попыталась я ухватиться за соломинку, лавируя в создавшейся безвыходной ситуации. – Да, встану и просто уйду. А затем уеду, чтобы никогда больше сюда не возвращаться.

Вася Черный тяжело вздохнул, снова мотнул головой и вдруг метнул на Дашку гневный взгляд.

– Я говорил тебе, что вся твоя затея яйца выеденного не стоит?! Говорил?! – зашипел он змеем.

– Говорил, говорил, – смиренно прошептала она в ответ, жалко дернув губками в подобии улыбки. – Все еще получится. Вот увидишь.

Голосок вибрировал на грани непрошеных слез. Казалось, еще минута – и она расплачется, раскапризничается, затопает ножками и начнет бить кулачками по крутым плечам хамоватого парня. Но черта с два это произошло. Дашка лишь повздымала высокую грудь, восстановила дыхание, вернула себе утраченное самообладание и как ни в чем не бывало обнажила ровный ряд белоснежных зубов в обворожительной улыбке.

– Васенька, а почему бы нам не рассказать ей все? Виолетта – дама с понятием. Есть шанс, что она проникнется и немножечко, ну совсем чуть-чуть, нам подыграет.

Мне, если честно, от их соседства сделалось и вовсе нехорошо. Что задумали эти двое? Какую комбинацию собрались разыграть с моим непременным участием? Ох, неспроста было у меня нехорошее предчувствие, неспроста. Совершенно напрасно я поддалась ее уговорам и позволила увести себя в ресторан. Наплела мне с три короба о готовящемся убийстве, а Васька Черный на поверку оказался ее любовником. Или нет? Может статься так, что они мое неосторожное предположение об их любовной связи моментально подхватили, чтобы использовать для новой импровизации?! Перестроились на ходу и изображают теперь передо мной непонятно что? Не знаю, как от него, а от этой дамочки можно всего ожидать. Помню, очень хорошо помню ее неподдельное страдание в момент «гибели» Незнамова. Да и потом...

Господи, и без того ноющие виски сдавило с такой неимоверной силой, что я даже застонала вслух. Парочка тут же прекратила препирательства, и они почти одновременно выпалили:

– Что-то не так?

– Вы издеваетесь надо мной? – на всякий случай решила я уточнить и незаметно вытерла о край скатерти вспотевшие от напряжения ладони (что-то непонятное с ними творилось сегодня, может, перед смертью такое со всеми бывает?!). – Вы издеваетесь надо мной?!

– Почему? – снова неподдельное удивление в их возгласе.

– Да потому! – Мне даже не нужно было повышать голоса, столько в нем было неподдельного ужаса. – Что вы собираетесь сделать?! Вам же мой визит оказался на руку, так? Неспроста, молодой человек, вы так веселились, встретившись со мной. Что-то каверзное ведь в тот же самый момент пришло вам в голову? Вопросом остается – что именно. И сейчас...

– Что сейчас?

– Вы сейчас продолжаете ломать передо мной комедию, не зная, по какому пути пойти. Дашка, прекрати немедленно! – прикрикнула я на нее, заметив, с каким почти неподдельным страданием она заломила пальцы рук. – Мне твои фокусы известны. Не далее как часа два назад ты мне каялась в своем притворстве. Что вам от меня нужно? Что?! Если твой любовник не собирался и не собирается убивать тебя, в чем ты меня долго и упорно пыталась убедить, то что вам от меня-то нужно?!