Книги онлайн и без регистрации » Триллеры » Изгнание - Чарльз Паллисер

Изгнание - Чарльз Паллисер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 77
Перейти на страницу:

«Дельфин» находится в темной аллее Анжел-стрит. Надо было узнать, почему Давенант Боргойн упомянул его, когда говорил о папе. Вошел в пивную. Хозяин бара удивленно посмотрел на меня, улыбнулся и спросил:

– Вы здесь с кем-то встречаетесь?

Надо было сказать ему, чтобы не лез не в свое дело, но вместо этого я выпалил:

– Именно на это я надеюсь.

Он сказал:

– Уверен, это можно устроить.

Разговаривая, он налил пинту пива, а потом протянул мне. Я хотел заплатить, но тот покачал головой и сказал:

– Присаживайтесь, молодой человек.

Я взял газету и сел на скамью у двери.

Приблизительно минут через пятнадцать вошел мальчик лет четырнадцати. Мне показалось, что я его узнал. Думаю, видел в кафедральном хоре. К бару он не подошел, а хозяин кивком указал на место у камина.

Спустя несколько минут вошел мужчина, посмотрел на хозяина, который слегка повернул голову в сторону камина. Незнакомец взглянул туда же, кивнул, направился через пивную и скрылся за дверью. Через несколько минут мальчик встал и ушел в ту же дверь.

Я все понял, все скрытые и явные намеки, что мне пришлось выслушать. Уже был готов уйти, как открылась входная дверь и вошел Бартоломео. Я поспешил закрыться газетой и выглянул из-за края. Этот длинный тонкогубый рот со скользкой улыбкой. Эти яркие, притворно простодушные глаза, не пропускающие ничего. В школе он был далеко не простак, но его не интересовало ничто, чем нельзя непосредственно воспользоваться. Бартоломео был хитер, ловок, умел манипулировать, интуитивен – все эти качества способствуют успеху, если можно так сказать, в эксплуатации окружающих людей. В нем нет ничего от вдумчивости, интроспективности, альтруизма. Интересно, что сделало его таким мерзким тунеядцем, питавшимся слабостью других без тени самоуважения. Бартоломео не скрывает, какой он низкий человек, и тем не менее всегда способен удивить новым предательством.

Я сидел там как парализованный. Хотелось ударить его. Меня трясло, так страстно я возжелал причинить ему боль. Он сделал нам столько зла. И все же я был виноват. В этом мама права. Именно я ввел его в семейный круг прошлым летом. Тогда Бартоломео был нищий, а теперь роскошно одет в прекрасный сюртук и жакет, имеет дорогие карманные часы на цепочке. Я знал точно, откуда у этого типа деньги на такую роскошь.

Я испугался, что в любой миг хозяин укажет ему на меня. Но, пошептавшись, мой знакомый вышел в боковую дверь. Я решил, что бездействовать было бы трусостью и надо заговорить с ним, когда он вернется.

Я подошел к бару и заказал двойной бренди. Мужчина жестом отверг деньги, но я настоял на уплате за пиво и, кажется, разозлил его.

Я выпил быстро и потребовал еще. На этот раз хозяин бара не отказался от денег. Когда я вернулся за третьим бренди, он, возможно, заметил мое угрюмое настроение, поэтому сказал:

– Неприятности мне здесь не нужны. Больше я вам ничего не отпущу.

Я произнес:

– Чтоб у тебя глаза повылезали, подлый мерзавец.

Большим пальцем он указал на дверь. Я вышел, позабыв про то, что решил дождаться Бартоломео. У меня кружилась голова и в мыслях мутилось. Кажется, пока я был в пивной, опустился туман, и вскоре я заблудился, стал бесцельно бродить, не думая, куда выведут ноги.

Вдруг я оказался у конторы Боддингтона. Не знаю, как долго проторчал у двери.

Наконец адвокат вышел. Увидев меня, мужчина разозлился. Я произнес:

– Надо поговорить. Вы не можете прятаться за своих клерков.

Он улыбнулся – улыбнулся! – и сказал, что не понимает, о чем я, и что ему передавали, будто молодой Шенстоун заходил в его отсутствие, но теперь у него нет времени и будет удобнее, если я зайду потом.

Я сказал, что мне удобнее поговорить сейчас, и он ответил:

– Очень хорошо.

Повернулся и повел меня наверх. В доме никого не было, только мы вдвоем. Вошли в контору. Камин уже погас, и было холодно.

Боддингтон начал расспрашивать о здоровье мамы и сестры, и я заметил, что адвокат всеми силами старался уйти от темы. Я прямо сказал, что хочу поговорить о мамином деле. Как так случилось, что все пропало: мебель, вклады, пенсия? Он ответил в своей юридической манере, что может сказать только то, что известно официально. Папа был объявлен банкротом по заявлению кредиторов, декана и кафедральных каноников. Все активы отца пропали.

Я сказал, что не понимаю, как все пропало, и хочу взглянуть на счета. Вместо того чтобы возмутиться, как подобает честному человеку, адвокат улыбнулся и сказал, что на следующий день пошлет маме копии и только ей решать, показывать ли их мне.

Потом он начал разглагольствовать о том, что знает, как трудно молодому человеку в моем возрасте – но едва ли он помнит свою юность! Боддингтон заговорил о собственном сыне Тобиасе, сравнивая юношу со мной. Тобиас потерял мать точно так же, как я отца. Как смеет он сравнивать нас! Его сын никчемный бездельник и пустой человек.

Я решил, что так просто не сдамся, и сказал, что желаю знать про канцлерский иск, поданный им.

– Почему он за него выручил так мало?

Боддингтон ответил то же самое:

– Об этом может рассказать только ваша мать.

Я произнес:

– Во всем виноваты вы. Вы уговорили ее сделать это бездумное заявление на выплату. Вы просто хотели повысить ее расходы и увеличить свое вознаграждение.

Это адвокату не понравилось. Он покраснел и сказал:

– Больше ни слова.

Он встал и бесцеремонно вывел меня на лестницу. Когда мы подошли ко входной двери, я вышел на улицу, не попрощавшись.

Туман усилился, стемнело. С большим трудом я нашел дорогу, хотя очень хорошо знаю город. Пошел вверх, потому что знал, куда путь меня приведет. Поднимаясь все выше и выше, я слышал свои шаги по мостовой. Булыжники намокли от росы и стали скользкими. Каким-то образом очутился возле крепости. Внизу простирался город, но я ничего не видел, кроме стены серого тумана.

Решил отправиться вниз по Хилл-стрит. Теперь можно было идти только вдоль стенки или по мостовой, нащупывая ногами край тротуара. Словно слепой, я воспользовался руками, касаясь перил, и когда спустился по улице, то понял, что за мной кто-то идет, но непонятно, на каком расстоянии. Когда я останавливался, шаги затихали. Человек преследовал меня, держась позади, и не спешил обогнать. Очевидно, он задумал недоброе. Я развернулся и крикнул: «Эй, там!» Тишина. Пошел дальше и добрался до входа со ступеньками, где перила поднимались, образуя арку. Я поднял руку и почувствовал нос проклятой головы кабана.

Здесь я обождал. Из-за шума воды под мостом в конце улицы я не слышал ничего.

Не знаю, сколько прошло времени – пара минут, полчаса, и вот снова послышались те же шаги. Я позвал. Ответа не последовало, однако я заметил движение, решил, что мужчина нападает, и ударил в то место, где, как мне казалось, был он, но кулак пролетел в пустоту.

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?