Канонерка 658. Боевые операции малых кораблей Британии на Средиземноморье и Адриатике - Леонард Рейнолдс

Наши патрулирования возобновились в обычном режиме, а когда погода более или менее улучшилась, стали интенсивнее. 27 июня мы вышли в море в компании с еще двумя лодками, чтобы перехватить вражеские минные заградители, которые, судя по данным разведки, проявляли повышенную активность в районе Сан-Винченцо. К моменту нашего подхода в указанный район там уже не было и намека на вражеские суда, но мы патрулировали его в течение семи часов, и только тогда Корни приказал уходить.

658-я шла в строю ведущей, прямо за ее кормой держалась 640-я Кэма Маклахлана. Мы увеличили скорость до 18 узлов и легли на обратный курс к Бастии. Впереди был долгий путь. Ночь была тихой и спокойной, и я весьма комфортно устроился на мостике, привалившись спиной к мачте. Вахта была Корни, и я вполне мог позволить себе расслабиться. Я уже засыпал, когда неожиданно некий гигантский молот нанес удар по нашему килю – лодку слегка подбросило, по ней прокатилась дрожь.

Я вскочил, моментально проснувшись, но спросонья никак не мог понять, что произошло, и бестолково озирался по сторонам.

Корни посмотрел назад, и его лицо окаменело.

– Это 640-я, Ровер. Она налетела на мину. Думаю, с ней все кончено. – За нашей кормой был виден только столб дыма. – Лево руля, рулевой. Ровер, поставь человека на нос – пусть смотрит повнимательнее. Взрывом могло сорвать с якорей еще несколько этих дьявольских яиц.

– Смотри, Корни, она на плаву, но… Боже мой! Я такого никогда не видел! – И действительно, такое можно увидеть редко. 640-я полностью лишилась носовой части.

Команда сразу начала действовать. На воду спустили шлюпку, через борт перебросили сети, рулевой начал разбирать оборудование для буксировки.

Мы повернули обратно и пошли к искореженному кораблю. Корма 640-й оставалась высоко над водой, но носовая часть осела глубоко, а впереди штурманской рубки не было вообще ничего – ни форштевня, ни «пом-пома», ни столовой команды, ни кают-компании – ничего. Небольшая группа людей стояла на правой стороне мостика – их ноги были в воде. Я слышал, как Кэм проверял команду.

Корни поднял мегафон:

– Как дела, Кэм? Есть шансы отбуксировать лодку в порт?

– Думаю, нет, Корни. – Голос Кэма был плохо слышен, очевидно, при взрыве пострадал и мегафон. – Она тонет. Носовая переборка долго не продержится. Так что шансов нет.

– Ладно, Кэм. Вы уже подсчитали потери?

– Насколько я понял, не хватает восьми человек. На борту их нет – очевидно, сбросило за борт взрывом.

Мы обошли 640-ю, приблизились к борту и начали принимать людей. А я думал только о Тони. Много месяцев мы жили и работали рядом и успели подружиться. Его нигде не было видно. Неужели он – один из восьми? Эта мысль была для меня невыносимой.

Я уже собирался спросить о его судьбе у Кэма, когда услышал за спиной знакомый голос:

– Докладываю о возвращении на борт, Ровер!

Я резко обернулся и увидел живого и невредимого Тони. Оказалось, что в момент взрыва он находился на корме и потому не пострадал.

– Слава богу, ты жив, Тони. А что со штурманом?

– Он был в штурманской рубке, насколько мне известно, но сейчас его там нет. Думаю, у него не много шансов. А остальные парни, которых недосчитались, все находились в носу, бедолаги.

Мы отошли от 640-й и приготовились потопить ее орудийным огнем. В это время к нам приблизился РТ, который замыкал строй. Его командир прокричал в мегафон:

– Слушай, Тони! Я только что подобрал младшего лейтенанта Роджерса и двух матросов с 640-й. С ними все в порядке!

У нас ушло 10 минут, чтобы потопить 640-ю огнем из «пом-пома» и эрликонов. Когда мы ушли, она тонула. Должен признать, эта задача потребовала немалого хладнокровия. Наши артиллеристы вели огонь стиснув зубы и храня мрачное молчание. Они спинами чувствовали взгляды матросов 640-й. Их дом, их личные вещи уничтожались у них же на глазах. Пять их товарищей погибли, а оставшиеся в живых даже не смогли проститься с ними.

Корни повел 658-ю к Бастии и снова увеличил скорость. Тони и Кэм находились с нами на мостике, но я заметил, что никто из команды 640-й тоже не ушел вниз. Между прочим, я их хорошо понимал. Я тоже чувствовал себя в большей безопасности на верхней палубе.

Вероятно, 658-й все-таки сопутствовала удача. Мы благополучно прошли над той самой миной, которая спустя несколько секунд разрушила 640-ю. Почти наверняка мы, проходя, привели в действие механизм взрывателя этой мины, оставив ее в готовности взорвать следующую лодку. Еще один щелчок деликатного механизма вполне мог привести к взрыву нашей кормы вместо носа 640-й.

Мы впервые столкнулись с минами, иначе не удивлялись бы тому, что жертвой стала вторая лодка в строю. Так случалось почти в каждом эпизоде с минами, где фигурировали наши лодки. Позже аналогичный случай повторился и с нами. Казалось, именно такой метод больше всего соответствует извращенной природе оружия (используемого обеими сторонами), которое полностью игнорировало человеческий фактор и всегда наносило удар хладнокровно и безлико.

Этот трагический случай, происшедший вскоре после наших потерь на Эльбе, сказался на общей атмосфере. Команды пребывали в постоянном напряжении, вызванном непрерывными операциями, и неудачные бои могли привести лишь к утрате боевого духа, переутомлению, равнодушию ко всему окружающему. Энтузиазм и боевой задор стали мало-помалу исчезать, и наше командование это отлично понимало.

У нас просто не было времени разобраться в собственных эмоциях, потому что уже на следующий день Дуг сообщил Корни хорошую новость:

– Послушай, Корни, как тебе понравится идея опять посетить добрую старую Мальту, а оттуда двинуть к романтическим островам Югославии?

Это была правда! Наша флотилия получила приказ покинуть Корсику и перейти в Адриатическое море, где югославские партизаны под командованием Тито теснили немцев на север.

До ухода из Бастии 1 июля нам оставалось одно патрулирование и одно важное событие. Я был очень рад, когда выяснилось, что в море мы выходим ночью 28 июня, потому что на следующий день у меня был день рождения – мне исполнялось 21 год. При некоторой доле везения мы могли его спокойно отпраздновать, не опасаясь никаких неожиданностей.

Ночью 28 июня мы охраняли какие-то суда на рейде главного порта Эльбы – считалось, что остается вероятность появления торпедных катеров противника. Мы отнеслись к поставленной задаче с максимальным вниманием, хотя и были уверены, что эта вероятность близка к нулю. С нами была только 663-я. В полночь мы застопорили машины – лодки слегка покачивались на волнах. Было тихо и темно. Неожиданно захрипел динамик радиотелефона и, прокашлявшись, заговорил знакомым голосом Тома:

– Приветствую, Ровер, это Томми. Мы все поздравляем тебя с совершеннолетием и желаем всегда и отовсюду возвращаться в порт. Конец связи.

Корни ухмыльнулся и передал мне микрофон, чтобы я подтвердил получение сообщения. Затем он взял микрофон громкоговорителя и объявил: