Гражданская самооборона - Сергей Хорунжий

— А сего ета они тама делали? — после небольшой паузы, когда Егору всё же удалось укротить непослушную технику и обесточить её, поинтересовался мальчишка.

— Спортом занимались! — не нашёл никакого более подходящего ответа Горыныч.

— Сто ли плям голыми? — ехидненько уточнился пацанёнок, вгоняя своего взрослого товарища в краску.

— Вась, а Вась, дай я Нике помогу вещи укладывать, — взмолился парень и с озадаченным видом поспешил к девушке.

— Что у вас там произошло? — негромко поинтересовалась та, заканчивая погрузку.

— Да вот понимаешь, — конфузливо замялся Егор. — Я когда машину отвоёвывал, эти барбосы кино смотрели, весёлое.

— Тосьно, — откликнулся мальчуган. — Осень весёлае и сполтсменскае…

— А чего ж ты не выключил? — укоризненно прошипела Ника.

— В рот компот! — завозмущался Горыныч. — Да когда б я успел! Итак, всё делаю со скоростью света, передохнуть не успеваю! А потом, торопился я, не заметил…

— А сего вы лугаитеся, — вмешался в разговор Василёк. — Сполтсменские сполтсмены ета зыть палезна. Я знаю. Сяс я вам лассказу…

— Вот, ёлки, — зашептал Егор. — Сейчас он начнёт не только рассказывать, но ещё и вопросы задавать, а как на них отвечать я не знаю! — растерялся Гор. — Чего хочешь, умею, а на это…, — он округлил глаза. — На это — никак!

— Ладно, — кивнула головой девушка. — Сейчас что-нибудь придумаем, — и забралась к Ваське, отодвигая того от пульта управления. — Та-ак, что тут у нас? Ну, конечно же, обычное джентльменское меню — мультики и «клубничка»…

— А я ягодки осень люблю! — обрадовался пацанёнок, но тут же был остановлен суровым женским: «Обойдешься, сегодня у нас в программе детские фильмы, понятно?».

Устраиваясь поудобнее за рулём, Горыныч не вмешивался в воспитательный процесс, в глубине души соглашаясь с тем, что только решительными мерами можно совладать с мужчиной, но похоже, что младшенький особо и не расстроился, уставившись на экран. Там уже вовсю носились, судя по звукам, непотопляемые Том и Джерри целиком и полностью завладев мальчишеским вниманием. Тузику все эти человеческие развлечения были абсолютно безразличны, и он давно храпел, безмятежно развалившись рядышком со своим товарищем, а Фил отошёл в сторону от машины, уступая ей дорогу.

— Ну, чего стоим? Кого ждём? — хлопнула дверкой Ника, устраиваясь рядом с Егором, но парень ответить, не успел, заработала рация…

— Рэмбо один, ответим Рэмбо пятому, приём?

Горыныч вскинул вверх указательный палец, требуя тишины.

— Рэмбо один, ответим Рэмбо пятому, вы чё там заснули? — раздражённо захрипело в динамике.

— Рэмбо первый, Рэмбо пятому, всё в порядке, приём, — невнятно пробормотал Гор, успев натянуть на голову гарнитуру.

— Опять порнушку гоняете, озабоченные?

— Как догадался? — усмехнулся Егор, кривя рот и закатывая глаза.

— Да кто ж про вас не знает, про онанистов! — довольный хохот понёсся в эфир, подхваченный всеми экипажами, но тут веселье нарушили.

— Это Сёма, братишечки, а чего у нас происходит, что за «ха-ха» на рабочем месте? — властный голос сразу же всех успокоил. — Кстати, первый, почему оставили пост?

— Заметили какое-то движение в близлежащих домах, решили проверить, — нашёлся Горыныч.

— Да-аа, — засомневалась рация. — Ладно, доложитесь через пять минут, отбой!

Егор освободил голову от наушников и, отдуваясь, уставился на девушку.

— Похоже, они нас видят!

— А чего тут удивительного, вон смотри, навигатор работает, — она ткнула пальцем в непонятное для Горыныча табло. Приглядевшись, он увидел, что это карта того района, в котором они находились, в том числе на ней красовались жёлтые точки в количестве пяти штук, одна из которых двигалась.

— Эх-х и ничего себе! — возмутился Егор. — Да мы у них как на ладони!

— Ну, да, а что тут такого-то, у нас в броневике тоже было подобное устройство, только не активное: нас видеть с центрального пульта могли, а мы нет.

— Так вот о чём Хром говорил, когда прощался с нами…

— Ага! — впервые за последнее время Ника улыбнулась. — Зато теперь я точно знаю, что ты тот за кого себя выдаёшь!

— А что опять сомнения одолевали?

Девушка хотела что-то ответить, но беспокойная рация снова включилась.

— Рэмбо один, ответим Рэмбо пятому, приём!

— Рэмбо первый слушает, приём!

— Что там у вас?

— Ложная тревога, возвращаемся на место, — Горыныч запустил движок и потихоньку тронулся.

— Ладно, — пробормотал приёмник. — До связи!

— Да пошёл ты, — чертыхнулся парень и озадаченно протянул. — Ну-у, и куда поедем? У кого какие мысли?

— Я не знаю, — зелёные девичьи глаза растерянно смотрели на него, медленно меняя свой цвет в сторону грустно-серого.

— Понятно! — Гор, сделал вид, что не заметил перемены настроения у соседки, всматриваясь в экран навигатора, на котором хорошо были видны близлежащие подъездные пути. — Интересно, а увеличить масштаб можно? — в ответ, маленькая женская рука, почти сразу, ткнула одну из кнопок со значком «+». — А уменьшить? — указательный палец вдавил «—». — Так просто?

— Так просто…

— А отключить этого шпиона можно?

— Легко! — девушка указала на клавишу, которая вырубала хитрый прибор.

— И что, они нас на самом деле не увидят?

— Скорей всего, ведь мы же выйдем из системы…

— В рот компот! Так чего ж мы сидим?

— Ну, не знаю, — ответила Ника. — По-моему, мы думаем, куда уносить ноги…

— А чего тут думать-то! — Егор прищурился и повёл пальцем по карте, отмечая маршрут. — Короче, по направлению к Кашире нам дорога заказана, а значит, что?

— Что…

— Уходим по Промышленной, ныряем под железкой и перебираемся на Варшавское шоссе.

— А дальше?

— Дальше…, — парень почесал затылок. — Дальше дуем туда, где нас меньше всего ждут, в центр.

— Хорошо, — согласилась девушка и принялась регулировать своё кресло, подгоняя его таким образом, чтобы ей удобно было стрелять из пулемёта с откидным прикладом, который убирался во время движения.

Покосившись в её сторону и, наблюдая за тем, как она спокойно и деловито готовится к грядущим событиям, Горыныч вздохнул (весело же тутошним женщинам живётся, если они на войну, как на дискотеку собираются), отключил навигатор и пробурчал:

— Пристегнись…

Послушная машина бодро покатила вперёд гораздо быстрее и увереннее, чем предыдущий их аппарат. Мглистые предрассветные сумерки сменили чернильный мрак, но видимости они не прибавили. Наоборот, наступало самое паршивое время, когда искусственное освещение теряло свою силу, тая в рассеянном солнечном свете, а до настоящего ещё нужно было дождаться. Именно в этот час все предметы словно растворялись в окружающей среде, забывая о своих истинных размерах, пугая мнительных неопределённостью. И именно в это время больше всего хотелось спать, а внимание людей притуплялось, оборачиваясь для них серьёзными неприятностями. Правда, Егору расслабиться не дали: сначала Вася, который ежеминутно гыгыкал сзади, то и дело порываясь комментировать увиденное, а потом опять прорезался передатчик.