Тёмные времена. Наследники Александра Невского - Илья Куликов

Боярин Пересвет и боярин Никодим смотрели со стен на ливонцев.

– Смело идут, явно не ждут нас здесь! – сказал Никодим. – Вот будет для них подарок столкнуться с нами!

– Не говори, боярин. Но это только передовой отряд. Его-то мы сдержим, это точно. Жарко станет, когда основные силы подойдут со стенобитными орудиями.

– Это верно, Пересвет Васильевич.

Ливонцы подошли к стенам, потеряв всего одного воина. Все остальные стрелы вонзились в щиты. К великому удивлению ливонцев, ворота были открыты. Обнажив мечи, они вбежали в город, но, оказавшись внутри крепости, горько пожалели о своей беспечности. Десятки стрел залпом ударили по ливонцам, которые быстро постарались создать некое подобие строя. Стрелы летели со всех сторон. И спереди, и сзади. Ливонцы стали пятиться к выходу и смогли даже достигнуть ворот.

Те, кто не пал от стрел, жестоко ошибались, думая, что смогут спастись за стенами. Стоило ливонцам выйти из крепости, как сверху на них полилась смола. Первые пали мёртвыми, а те, кому посчастливилось выбежать, были сражены стрелой, так как отступали не строем, а просто бежали.

Защитники Изборска провожали убегающих ливонцев смехом, но все понимали, что это была не битва, а только первая встреча с врагами.

Спустя неделю под Изборском появились уже не передовые отряды, а основная сила Ливонского ордена. Боярин Пересвет степенно выехал навстречу врагам.

– Кто ты такой? – закричали ему ливонцы.

– Я воевода Пересвет Васильевич. Командую силами Изборской крепости. Хочу говорить с ландмейстером Отто.

Отто фон Роденштейн выехал навстречу Пересвету в полном доспехе и смотрелся нелепо на фоне русского боярина, у которого и оружия-то не было.

– Зачем звал меня?

– Я псковский боярин, и война мне вовсе не по нутру. Мне торговые интересы блюсти надо, так что хочу договор с тобой заключить.

– Раньше думать надо было. Это ты моих людей под городом побил?

– Нет, не я, а боярин Никодим. Он со мной вместе воеводствует в крепости. Я же говорю, что готов к переговорам. Мне жизни людей моих дороги.

– Твои предложения, боярин?

– Я сдам тебе крепость, но смогу вывезти всё своё добро. На это уйдёт неделя.

– Нет. День, и ты сдаёшь крепость.

– Два, ландмейстер. Иначе мне нет смысла в подобном договоре. У меня под рукой три тысячи воинов, и многие из них готовы стоять насмерть.

Боярин Пересвет соврал. На самом деле в Изборске было всего тысяча плохо вооружённых ратников и три сотни ополчения. Если Орден сразу пошёл бы в атаку, то смял бы защитников за несколько часов.

Отто фон Роденштейн задумался. Конечно же он мог смести крепость, стоящую на его пути, но без потерь тогда обойтись было бы невозможно. Желание сохранить своих воинов для штурма самого Пскова было сильнее, и магистр продолжил переговоры:

– Хорошо, боярин, даю тебе два дня на то, чтобы ты вывез своё добро. Куда повезёшь?

– К вам в Ливонию. На Руси места мне не будет.

Ландмейстер презрительно засмеялся.

На следующий день к вечеру из Изборска в сторону ливонцев выехали первые телеги. С одной из телег спрыгнул мужичок лет сорока, поклонился ливонскому воину и скинул шкуру с телеги, явив всем тела мёртвых воинов.

Ливонец схватил мужичка за шиворот и уже обнажил меч, но тот продолжал что-то кричать. Ливонец решил подождать лишать жизни этого человека и отвёл его к ландмейстеру.

– Вот, привёз нам целую телегу разлагающихся тел, – сказал ливонец ландмейстеру.

– Это боярин Пересвет Васильевич передаёт вам убиенных братьев ваших, чтобы вы похоронили их, как подобает воинам. Он отбил их у боярина Никодима, когда тот хотел их скормить псам.

– Где это в Изборске столько псов? – спросил ландмейстер, который вовсе не был доволен подарком Пересвета. – Или ты так жителей зовёшь?

– Боярин Пересвет велел кланяться.

– А где оружие павших воинов?

– Так его Пересвет завтра повезёт на своих подводах в Ливонию продавать. Часть того, что подороже, и вовсе хочет припрятать, чтобы вы не отобрали. Это я вам по секрету говорю.

– Как тебя, пёс, зовут?

– Колькой Твердославовичем. Но можно просто Бобром Выдровичем.

– Скажи, что завтра боярин твой вновь со мной встретиться должен. Вот тебе серебряная монета. Будешь доносить мне на своего боярина. Если службу сослужишь – озолочу.

– Слушаюсь! А как мне вас звать?

– Зови господином.

На следующий день Пересвет Васильевич выехал вновь на встречу с ландмейстером Тевтонского ордена в Ливонии Отто фон Роденштейном.

– Приветствую тебя, ландмейстер. Я послал тебе тела твоих воинов, убитых нечестивцами. Ты похоронил их?

– Спасибо, боярин. Но где оружие павших воинов и кони?

– Коней я продал в Новгород, а оружие поеду продавать в Ливонию, – нагло смотря прямо в глаза магистру, сказал Пересвет, – по поводу боевой добычи мы не договаривались.

– А почему подводы твои так и не поехали вчера?

– Так ведь я на них трупы тебе возил. Сегодня отмоют их, и повезу добро своё. Ещё два дня потребуется.

– Нет, вези сегодня.

– А как? Подводы от вони отмывают.

– Оружие павших воинов отдашь мне.

– За сколько?

– Ты, боярин, не забывай, с кем говоришь. За мной огромное воинство. Если будешь дерзить, то я просто сровняю крепость с землёй.

– Я не хотел вас обидеть. Просто мне, как человеку торговому, известна цена всего. Ладно. Завтра подводы с оружием направлю. Только тогда ещё два дня мира.

– Твоя взяла, боярин.

На следующий день случилось недоразумение. Подводы с оружием, которые прислал боярин Пересвет, были нагружены навозом, а на самом дне трудяги, которые разгружали навоз прямо посреди лагеря ливонцев, доставали пробитые и изрубленные кольчуги. По одной на подводе.

На следующий день ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии Отто фон Роденштейн вновь встретился с боярином Пересветом.

– Ты что делаешь, пёс бородатый? – едва увидев степенного боярина, закричал Отто. – Ты должен был привезти мне оружие павших воинов, а привёз навоз.

– Так ведь тайком действовал, – невозмутимо ответил Пересвет, – под покровом ночи подводы грузили. Среди защитников не нашлось ни одного идиота, чтобы навоз весь переворошить для проверки. Вот и свёз тебе то, что ценности для меня не представляет.

Ландмейстер был просто вне себя от ярости.

– Немедленно пришли ко мне людей, чтобы убрали всё! Где нормальное оружие и броня?

– Я его продаю.