Мир вне времени - Ларри Нивен

— Черт! — воскликнул Джером.

— Нет-нет, Корбелл, ты очень хороший актер. Но тебя выдало напряжение мышц. Я не знал, почему ты хочешь со мной подраться, и мне хотелось это выяснить.

— Прости, я не смог придумать ничего лучше. Я до сих пор не уверен…

— Скоро мы узнаем. — Это Крайхайфт. — Твоя логика ясна. За несколько дней до того, как мы тебя нашли, тебя укусил кошкохвост. Мы видели след. У нас не принято оставлять кошкохвостов среди дикта. Мы знаем, что раньше люди умели изменять природу живых существ и проделали это с кошкохвостами. Почему бы не предположить, что они производят бессмертие диктаторов так же легко, как Мальчики — слюну? Пока мы будем идти, мы будем наблюдать за тобой, Гординг. Возможно, ты помолодеешь. А еще за это время, Корбелл, мы придумаем для тебя подходящее наказание. У меня уже есть одна мысль. Кстати, мы выходим немедленно.

Ночь застала племя на берегу океана. Никто не взял с собой ни еды, ни питья. Прибывающий Юпитер ярко светился над водой, рядом с ним была видна таинственная планета. Корбелл различал в небе другие луны и даже тень луны на диске Юпитера. Один из мальчиков заснул, его несли на руках. Остальные дети непрерывно задавали Мальчикам множество вопросов, те смеялись, но отвечали. Корбелл прислушался. Предстоящий поход… другие племена Мальчиков… чудесные машины… сбор в Сараш-Зиллише. Все это он уже знал, о чем-то догадывался. Сейчас он ждал случая поговорить с Гордингом наедине. Пока такой случай ему не представился: пожилого дикта вели в первом ряду, и когда Джером попытался подойти ближе, Мальчики преградили ему путь древками копий.

К утру все хотели пить. К полудню жажда усилилась, и дети громко жаловались. По Гордингу было видно, что он не привык долго идти и устал. Однако он не жаловался, только чуть пошатывался при ходьбе и иногда спотыкался. Днем отряд наконец достиг реки. Дети и Мальчики сразу кинулись пить, затем — купаться. Они долго и громко плескались, а потом стали устраивать лагерь. Корбелл вместе с остальными ловил рыбу на самодельные крючки, привязанные к нитям, очень похожим на те, что пряли в Городе Дикта. Чистить рыбу ему не позволили: ножа у него не было, а теперь вряд ли кто рискнет дать ему режущий инструмент. Впрочем, из нитки, которая служила ему леской, выйдет отличная удавка, главное — не порезаться ею. Корбелл поднял глаза и увидел, что Крайхайфт глядит на него и ухмыляется. Мальчик протянул руку, и Джером молча отдал ему леску.

Река проделала в бывшем морском дне глубокое ущелье. Весь день отряд шел вдоль высоких, красиво расцвеченных стен. На закате миновали место, где скалы сближались, а русло реки резко поворачивало, и вошли в деревню. Она располагалась на обоих берегах реки, соединенных мостиком. За деревней до самого горизонта простирались пустынные земли. Местные жители встретили путников приветливо и накормили их. После ужина Корбелл исполнил несколько старых рекламных песенок, а потом Крайхайфт завел одну из своих историй. Джером прислонился спиной к валуну и стал размышлять.

Деревня выглядела очень разумно устроенной ловушкой. Если дикта выйдут из своего Города вслед за Мальчиками, им придется обходить поселение, карабкаясь по скалам. Они оставят много следов и уйдут в пустынные земли, где их легко будет поймать. Единственный путь избежать этого — напасть на деревню.

На одном конце моста стояла «телефонная будка». Сам мост представлял собой тонкую и необычайно красивую арку из предварительно усиленного бетона или какого-то более современного материала. Он был единственным творением высоких технологий среди примитивных и простых строений. На ужин сегодня была рыба с хлебом и кукурузой, значит, в деревне должна быть работающая камера телепортации для доставки зерна. Но та ли это будка, что стоит у моста? Она на слишком видном месте, а значит, может оказаться ловушкой.

— Мы не дадим тебе воспользоваться прилатсилом, — прошептал голос возле самого уха Корбелла. В сторону кабины Джером не смотрел! Он повернулся и уставился на Мальчика, осмелившегося нарушить его уединение. Сегодня он видел его среди жителей деревни: золотоволосый альбинос с розовыми глазами и лицом узким, как мордочка хорька. Альбинос плюхнулся на землю рядом с Корбеллом. Его набедренная повязка была сделана из шкуры животного. Значит, он из молодых. Джером уже научился различать возраст Мальчиков. Старшие никогда не делали неловких движений и не хвастались убитыми животными, таская на себе их шкуры.

— Попробуй, если хочешь, — продолжал альбинос. — Тогда мы тебя накажем.

— Меня так и так накажут, — Корбелл вспомнил о «наказании», обещанном Крайхайфтом. Проклятье! Так он еще до срока превратится в трясущийся мешок нервов.

— Да. Ты солгал. А я должен присутствовать при наказании.

— Садист, — это слово Джером произнес по-английски.

— Я понял, что ты хочешь сказать. Нет. Мы не причиняем боль ради удовольствия, только ради знания. Твоя боль даст новые знания и нам, и тебе. — Мальчик злорадно рассмеялся, встал и ушел.

И к чему весь этот разговор? Корбелл был уверен, что умрет, как только Гординг начнет молодеть. Он слишком много знает. А может, ему просто сотрут память? От такой мысли его передернуло. Это та же смерть, хотя потом Мальчики смогут использовать гены древнего преступника.

Отряд выходил из деревни, нагруженный едой. Один ребенок остался в поселении, но к племени присоединились шестеро Мальчиков, включая и альбиноса.

Континентальный шельф на этом участке берега был шире, поэтому день почти миновал, прежде чем путники достигли фруктовых деревьев, а за ними — полей. Этой ночью лагерь разбили прямо на поле.

На третий день пути отряд встретил большое племя. Мальчики из племен Крайхайфта и Тсилливипа на какое-то время смешались, обмениваясь новостями. Таких, как Тсилливип, Корбелл раньше не встречал: большой, приземистый и плотный, с угрюмым лицом, он напоминал бы типичного задиру со школьного двора, если бы не совершенно белые волосы. Он не отдавал приказов и ни с кем не разговаривал. Когда племена разошлись в стороны, с Тсилливипом ушли двое Мальчиков из племени Крайхайфта и двое детей.

Иногда вдали показывались одинокие фигуры.

— Это одиночки, — объяснил Скатольц Корбеллу. — Они устают от общества и какое-то время ходят одни. Крайхайфт делал так шесть раз.

— Зачем?

— Чтобы проверить, любят они себя или уже нет. Или могут ли жить без посторонней помощи. Или просто хотят перестать разговаривать. Тсилливип скоро станет одиночкой, это уже видно. Корбслл, очень неприлично заговаривать с одиночкой, вмешиваться в его дела или предлагать помощь.

Отряд шел по полю кукурузы высотой до пояса взрослому. Незадолго до полудня мимо прошло стадо карликовых буйволов. Земля почернела, и раскаты грома от их поступи еще долго доносились по ней. Тропу, оставленную стадом, отряд переходил четверть часа. Зерно было втоптано в грязь — рядом с трупами старых буйволов, которые не смогли угнаться за стадом. Здесь Корбелл первый раз в новой жизни увидел грифов. Они ничуть не изменились.