Рейд "Черного Жука" - Алексей Горяйнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец совсем стемнело, и я пошел в дом. Настя с бабушкой сидели за столом и слушали приемник. Заботливая Софико налила мне чаю и пододвинула тарелку с вкуснющей чурчхеллой.
– Вот опять у вас цены подняли, а зарплату не дают. В Грозном война идет. Такая была большая страна. Все жили мирно. Кто нас всех перессорил?
– Такие, как Павло, и поссорили, – вмешалась Настя.
– Кто такой этот Павло? – удивилась Софико.
– А ты разве не знаешь? Мамкин новый ухажер.
– Эх, глупое дитя, что же маме одной теперь всю жизнь вековать? Когда мой муж умер, мне тоже одной плохо было. А уж сейчас и вовсе трудно. Хорошо ты пришла и вот Артем твой…
– Да никакой он не мой, просто помогает. Дезертир!
– Э-э, зачем так говоришь о молодом человеке. У него тоже гордость есть. Я видела, как он козу доит. Смешно, ой смешно, но она его слушается! Чувствует, что мужчина. Хозяин. А ты так говоришь. Дезертир, зачем дезертир? Если человек не хочет воевать, зачем силой тянуть?
– Да, бабушка, ты скажешь. Если никто воевать не будет, кому же тогда страну защищать?
– Какую страну? Чечня хочет жить самостоятельно, зачем мешать этому? Ах, впрочем, внучка, сейчас с этой демократией столько бандитов развелось, и, правда, страну защищать надо. Артем, у тебя родители есть?
– Есть, мама.
– Вот будет убиваться, плакать. Она ведь тебя потеряла…
– Я не оправдываю себя. Знаю, в Чечне гибнут мои сверстники…
– Хватит, все равно назад пути нет, – сказала Настя.
– А может быть есть? Послушай, Настя, а твой дядя посылал куда-нибудь письма? Вообще вы с кем-нибудь переписываетесь? Это я к тому – дошло письмо к маме или нет, как ты думаешь?
– Наверное, дошло. Не знаю. Давай ты новое напишешь, а я, когда поеду в город, его опущу. Нет, отнесу прямо на почту. Сильно переживаешь?
– Конечно.
– А вообще-то ты правильно сделал, что сбежал, – Настя пристально посмотрела на меня и после паузы добавила: – Тебя все равно бы убили в первом бою. Ты беззащитный.
– Это почему еще?
– Да ты не обижайся. Просто ты не рожден быть воином. Не дано тебе.
– А кому дано? Уж не тебе ли?
– Я ведь не мужчина, но себя в обиду не дам. Меня отец научил. Пойдем, покажу.
– Что? – удивился я.
– Пойдем, пойдем, не бойся.
Мы вошли в сарай, и Настя протянула мне деревяшку:
– Представь, что это нож, и ты на меня нападаешь. Ну, держи крепко и бей сверху.
Я замахнулся, и вдруг полетел вперед, с трудом понимая, что произошло. Настя, ловко перехватив мою руку, резким рывком потянула вперед. Понял, что она поймала меня на движении.
– Ого, – выдохнул я и, вскочив на ноги, ударил уже снизу.
Снова моя рука ушла в сторону, и я получил коленом в живот.
– Вот ты и готов, – сказала Настя, намекая на то, что могла ударить меня ниже.
– Это против ножа или палки, – заметил я, – а вообще здорово. Ты молодец.
– А хочешь, я тебя научу? Это просто. Обычные законы физики. Встань еще.
Я встал в стойку и сделал замах.
– Опускай руку медленно, – скомандовала Настя. – Вот видишь: твоя последняя фаза – наклон. Сейчас весь твой вес переместился в удар, и, если тебя дернуть вперед, ты полетишь дальше. Скорость умножится на вес. А мне нужно только вовремя увернуться. Я еще и не такое видела. Знаешь, как спецназ умеет?
– Нет, – покачал я головой.
– Они двумя пальцами отводят в сторону штык-нож и выхватывают у тебя автомат, а еще так могут, что ты сам в себя стреляешь. Только я так не умею. Ну, хочешь, будем тренироваться?
– Не знаю, – пожал я плечами, – можно попробовать.
Возились мы часа два. Закончили усталые, испачканные сеном. Я слегка поранил ладонь, Настя сразу это заметила и лизнула мне руку, а потом приложила к ране зеленый листик. Важно пояснила:
– В слюне есть вещества, которые убивают бактерии.
Так прошло несколько дней, но тут неожиданно нашей беззаботной жизни пришел конец. Известия из крепости заставили меня покинуть уединенный уголок земли, где нам с Настей было так хорошо. Мальчик принес записку: Таисия велела нам возвращаться, и мы собрались в путь. Бабушка Софико собрала снохе полную корзину гостинцев, так что обратно идти было нелегко. Дорогой я думал о том, что придется снова вести убогое существование, проводя большую часть времени в подземелье, подобно кроту. Настроение было испорчено окончательно. Однако я и предположить не мог, что в тот же день окажусь в центре событий, можно сказать, исторических – по местным меркам.
Когда мы подходили к крепости, перед нами буквально вырос дядя Малхаз. Мне даже показалось, что он шел за нами следом, а потом обогнал, чтобы впечатлить нас внезапностью своего появления. При виде небритого сурового горца мне стало не по себе.
– Настя, – настороженно сверля меня пронзительным взглядом, спросил он, – а что это за герой? Ты кто?
– Это мой друг Артем, – Настя дернула меня за руку. – Познакомься: это мой дядя Малхаз. Брат моего отца.
Малхаз решительно и твердо протянул мне мозолистую ладонь.
– Гомарджоба. Здравствуй, – сказал он сипловато, крепко пожал мою руку и снова оглядел меня с ног до головы.
– Вот и познакомились, – радостно сказала Настя и, взяв нас под руки, повела в крепость. – Мама одна? – спросила она у Малхаза.
– Одна, ушел ее дружок. Похоже, надолго. Там стали воевать по-крупному. Думаю, и до нас скоро доберутся, – Малхаз кивнул в мою сторону. – Где же ты такого друга нашла? Он вроде не из местных. Эй, парень, ты откуда такой взялся?
– Из Москвы – ответил я, немного стесняясь.
– А что так тихо? – заметил Малхаз. – Боишься чего?
– Да нас, москвичей, нигде не любят, вот я и…
– А-а, любят, не любят… Какое мне дело! У вас свои проблемы, у нас свои. Ты здесь зачем?
– Долго рассказывать – ответил я.
– Дядя Малхаз, он человек надежный, только попал в нелепую ситуацию. Из армии он дезертировал. Теперь вот его совесть мучает, – пояснила Настя.
Я поежился.
– Так просто: дезертировал, совесть мучает, – усмехнулся Малхаз и спросил: – Это правда?
Я кивнул.
– Там такая стрельба началась, а мы еще присягу не приняли. Вот я и подумал, что право имею… Но получается, что и своих предал. Я уже много на эту тему передумал…
Малхаз вздохнул, еще раз внимательно посмотрел на меня, потом, потирая ладонью небритые скулы, стал приговаривать: