Сладкая боль - Ребекка Джеймс

— Тим, заткнись, ладно? Не лезь, куда не просят.

— Да, ты права. Я заткнусь. В первую очередь потому, что мне все равно.

Лилла перестает перебирать вещи, подходит ближе, почти вплотную, кладет руку на плечо.

— А вот и не все равно. Я знаю.

Я не спешу вниз. Более того, я намерен вернуться в гостиную, к Анне, но, спустившись, вижу, что входная дверь распахнута, а Патрик пьяно нависает над Лиллой и крепко держит за руку.

Я останавливаюсь, чтобы убедиться, что ей ничего не грозит.

— Хватит, — требует Лилла, отстраняясь. — Уходи. Поговорим, когда проспишься.

— Что? — спрашивает он. — Я для тебя плох стал, что ли, как только ты перебралась в Фэрвью? Не желаешь разговаривать с собственным парнем?

— Не говори ерунды, Патрик, ты больше не мой парень. Мы расстались, ты забыл? Ты, конечно, дурак, но все-таки, наверное, понимаешь слово «расстались».

Лилла вздрагивает, потому что он грубо притягивает ее к себе, заметно усилив хватку.

— Эй! — вмешиваюсь я, шагнув вперед.

— Что, ты для меня слишком хороша, да, Лил? Думаешь, ты собой что-то такое представляешь? Типа, если у тебя большой дом, то ты самая умная? Ну, я бы на твоем месте не торопился. Твои новые соседи в курсе, что ты теперь нищая? Они знают, что ты вылетела с работы? Или ты забыла рассказать?

— Отвали, Патрик. Езжай домой. — Лилла держится смело, но голос выдает смущение, даже тревогу.

— Старик, перестань, отпусти. — Я кладу руку ему на плечо, пытаясь говорить спокойно и рассудительно. — Не делай ничего такого, о чем потом пожалеешь.

Он не обращает на меня внимания. Крепко держа Лиллу, он тащит ее с крыльца.

— Блин, Патрик, какого хрена…

— Я просто хочу поговорить, — горячо заявляет он. — Просто хочу поговорить, а ты ведешь себя как полная стерва.

Я догоняю и втискиваюсь между ними, так что он вынужден отпустить Лиллу.

— Отвали! — орет Патрик. — Отвали и оставь нас в покое, ты, тупой лузер!

Он снова тянется к Лилле, и я хватаю его за плечо, чтобы отстранить, но он сильнее, чем я, и вдобавок пьян и зол, поэтому моя попытка терпит неудачу. Одной рукой Патрик хватают Лиллу, а другой размахивается и бьет меня прямо под ложечку. Удар выходит вполсилы, тыльной стороной руки, но все-таки больно черт знает как, я задыхаюсь и складываюсь пополам, пытаясь перевести дух.

С крыльца раздается крик, от которого мы замираем. Это Анна. Громко и возмущенно она требует:

— Отпусти ее сейчас же и убирайся с моего участка!

Я и не думал, что она способна так сердиться. От испуга я забываю о боли и смотрю на Анну. Глаза у девушки горят, щеки раскраснелись. В ярости она величественна.

— Как ты смеешь сюда врываться и хулиганить! Немедленно убирайся! Сию секунду! Иначе я вызову полицию!

Патрик, кажется, тоже испуган, как будто не верит, что эта хрупкая белокурая девушка на крыльце имеет какое-то право голоса. Он выпускает Лиллу, переводит взгляд с меня на Анну. Я вижу, как он усиленно думает и взвешивает разные варианты. Остаться и завязать драку — или уйти, пока события не обернулись к худшему? У Анны в руках телефон, который она показывает Патрику. Лилла скрещивает руки на груди и буквально пронизывает Патрика взглядом.

— Ладно, ладно, — произносит Патрик, — не надо никуда звонить, я ухожу.

Он отступает на шаг, но внезапно останавливается, быстро подходит ко мне, хватает за рубашку и притягивает так близко, что я чувствую на себе его дыхание и запах того, что он там пил.

— Берегись, ублюдок. Не лезь в мои дела.

— И не собираюсь, — отвечаю я. — Я вообще тебя видеть не хочу.

Он меня отталкивает, и я с трудом удерживаюсь на ногах.

Патрик, пошатываясь, бредет к калитке, совсем расклеившись. Зрелище довольно жалкое, и на безопасном расстоянии Патрик кажется смешным, а не грозным.

Прежде чем перейти дорогу, он снова останавливается и тычет пальцем в мою сторону.

— Я за тобой наблюдаю, Тим Элисон. Ах ты сукин сын. Я за тобой наблюдаю.

Когда он уходит, мы с девушками идем на кухню пить кофе.

— Однако неожиданное приключение, — говорю я. — В какой канаве ты его подобрала, Лилла?

— Он не такой, правда, — отвечает она.

— Да уж вижу, — с досадой отзываюсь я. Ревность прошла, но как досадно, что Лилла по-прежнему заступается за Патрика. — Других слов, честно говоря, не подберу. Что он там такое плел про твою работу? Ты действительно не сказала, что тебя уволили.

Лилла вспыхивает.

— Всё сложно. Со мной нечестно обошлись. Я не сказала, потому что ты бы обвинил меня. И вообще не важно… — Она поворачивается к Анне. — Извини, я никогда раньше не видела, чтобы Патрик так себя вел.

— Наверное, он просто один раз сорвался, — дипломатично отзывается Анна.

— Вот именно, — подтверждает Лилла. — Завтра, конечно, он раскается, позвонит и извинится.

— А я, блин, надеюсь, что нет! — Я вспоминаю вечер, когда увидел Патрика в пабе, а потом на тропинке заподозрил, что меня преследуют. — По-моему, ты его плохо знаешь, Лилла.

На следующее утро, впервые за несколько недель, я встаю чуть свет, чтобы покататься. Воздух прохладен, но вода теплая, и, оказавшись на берегу, я забываю обо всем, кроме волн, собственного тела, неба и моря. Я в полной мере наслаждаюсь жизнью, лишь когда катаюсь на доске или занимаюсь сексом, когда подхвачен мгновенным порывом. Шагая по пляжу, я предаюсь мыслям, которые всегда посещают меня после удачного катания: браню себя за то, что забыл, как это прекрасно. Хороший серфинг с утра пораньше способен задать надолго радужное настроение. Я клянусь себе, что постараюсь приходить почаще — каждый день, если получится.

Вернувшись в Фэрвью, я бегом поднимаюсь к Анне. В комнате темно, шторы опущены. Я тихонько раздеваюсь, залезаю под одеяло и обнимаю Анну. Прижаться к ней — все равно что погрузиться в ароматную ванну.

— Ой, — бормочет она, — ты холодный.

— Ну так согрей меня.

Анна поворачивается ко мне и обнимает.

Я иду на кухню и готовлю на троих яичницу с беконом и жареными грибами, потом опять поднимаюсь и говорю девушкам, что завтрак на столе. Лилла появляется в халате, на вид она гораздо свежее, чем вчера. Вскоре выходит и Анна. Волосы у нее влажные после душа. Мы улыбаемся друг другу.

— Эй, перестаньте, — просит Лилла. — Хватит друг на друга смотреть, и так тошно.

Каждый получает по огромной порции, и никто не отказывается от добавки. После завтрака Лилла варит кофе, и мы, довольные и сытые, сидим за столом.