Другое лицо - Мари Юнгстедт

На шее петля. Что-то вроде поводка из черной кожи.

Рот перекошен. Словно крик так и не вырвался из него.

Ноги, бледные, вытянутые, тоже имели крайне жалкий вид.

Рубашка и пиджак лежали рядом.

Йенни схватила мальчиков, словно пыталась их защитить.

Повернулась. Быстро огляделась. Ни души поблизости. Озеро по-прежнему блестело по соседству. Рука лихорадочно обшарила одежду в поисках мобильного телефона. Черт, он же остался заряжаться дома. Йенни попятилась.

– Пошли, парни, нам надо поскорее домой, – сказала она дрожащим голосом. – Мы должны позвонить в полицию.

Лесная поляна сразу за парком «Хагельбю» действительно была сказочно красивым местом. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, а зеркальная поверхность озера Аспен блестела по соседству. К этому следовало добавить запах летних цветов и травы да громкий и радостный щебет птиц в кронах деревьев. Но там лежал мертвец. Кнутасу сразу же вспомнился Хенрик Дальман, найденный в спальне в собственном летнем домике в Льюгарне. Обнаженное тело, привязанное в кровати. Скованные наручниками руки над головой. Хотя здесь их соединяла толстая веревка, другим концом обмотанная вокруг дерева. Мужчина был средних лет и мускулистый, с редкими волосами и голубыми глазами, таращившимися в небо. Его тело покоилось прямо на земле, и на нем имелись следы от ударов, как и у Хенрика Дальмана. Красных полос от хлыста на вид стало больше, чем в прошлый раз, как будто безумие преступника усилилось после первого убийства. Помимо петли на шее находился собачий ошейник из черной кожи с заклепками.

Он и Карин воспользовались полицейским вертолетом, очень кстати для них оказавшимся в Тинстеде на севере Готланда после пожара, случившегося там в канун Янова дня. Туда понадобилось вызвать кинолога со специальной поисковой собакой, и за неимением таких на острове их пришлось доставлять из Стокгольма. Поскольку вертолет все равно стоял всего лишь в нескольких десятках километров от Лискерсхамна, где находился летний дом Кнутаса, и новый случай напоминал убийство Хенрика Дальмана, комиссар посчитал необходимым прокатиться. Карин охотно составила ему компанию, хотя совсем недавно прилетела из Стокгольма. Поэтому они оказались на месте преступления в Тумбе рекордно быстро. Кнутас чувствовал себя не лучшим образом, будучи слегка с похмелья и уставшим, и его состояние уж точно не улучшилось от вида голого и окровавленного мужчины, лежавшего перед ним. Ему понадобилось приложить немало усилий, чтобы подавить подступавшую к горлу тошноту.

– Бесспорно, все выглядит так, словно мы имеем дело с одним и тем же убийцей, – констатировал Кнутас.

– Или подражателем, – заметила судмедэксперт Май-Бритт Ингдаль, проводившая канун Янова дня по соседству у дочери в Тунгельсте и тоже сумевшая быстро прибыть на место. – Практически все детали утекли в прессу.

– Отличие здесь в том, что у него не связаны ноги.

– Все так, – согласилась судмедэксперт. – Хотя какое это сейчас имеет значение?

– Нам известно, кто он? – поинтересовался Кнутас.

– Мангус Лундберг пятидесяти трех лет. Его бумажник лежал в кармане, эксперты позаботились о нем.

Она кивнула в сторону группы полицейских, которые ходили в пластиковых перчатках и собирали окурки и все прочее с земли.

– Как давно он умер? – спросила бледная как смерть Карин.

– Примерно восемь-десять часов назад, – ответила Ингдаль. – Трупное окоченение окончательно не развилось, но уже присутствует в значительной степени.

Карин дрожала. Ее и так периодически бросало в холодный пот после вчерашнего праздника, а при виде мертвеца стало еще хуже.

– Ты считаешь, удушение стало причиной смерти?

Кнутас кивнул в сторону петли на шее мужчины:

– Скорей всего, принимая в расчет веревку и кровоизлияния, которые видны у него в белках глаз. Судя по ним, было перекрыто снабжение мозга кислородом, но, пока не произведено вскрытие, ничего нельзя сказать наверняка.

Кнутас смотрел на мертвого мужчину, на тело, покрытое длинными красными полосами. Бесспорно, похожую сцену он видел в летнем доме Хенрика Дальмана в Льюгарне. Комиссар огляделся. Интересно, чем сей господин занимался предыдущим вечером? Что привело его на эту расположенную в стороне лесную поляну? Накануне в парке «Хагельбю» проходили праздничные мероприятия, и, вероятно, Магнус Лундберг принимал в них участие. Если все так и обстояло, праздник закончился для него неожиданным образом.

Несколько экспертов бродили вокруг, собирая всевозможные улики. Насколько Кнутас смог выяснить, они изъяли бумажник и айфон жертвы, а также нашли длинные черные волосы, похожие на синтетические. Он и Карин стояли снаружи от ограждения и пытались разобраться с ситуацией, когда услышали крик Май-Бритт Ингдаль:

– Идите сюда, здесь кое-что есть.

Ее обычно спокойный голос сейчас сорвался на фальцет. Она сидела на корточках рядом с жертвой. Карин и Кнутас поспешили туда. Судмедэксперт была в пластиковых перчатках и смотрела на двух полицейских, приближавшихся к ней. Она держала труп за запястье и жестами предложила им тоже опуститься на корточки, чтобы лучше видеть. Потом она сказала строгим голосом:

– Посмотрите внимательно, что у него в руке.

Прошлое

Все необходимое для завтрака, как обычно, стояло на прямоугольном столе у грязно-белой стены. Корзинка с хрустящими хлебцами и еще одна с мягким хлебом. Сладкий батон и французская булка. Молоко, сок и простокваша, кукурузные хлопья. Печеночный паштет и маргарин, домашний сыр и апель синовый мармелад. Чай и кофе. Каждое утро одно и то же.

Через несколько дней Сесилию утомило это однообразие, спустя пару недель запахи уже вызывали неприятные ощущения. Когда минуло несколько месяцев, она почти не чувствовала голода по утрам. И все равно засовывала безвкусный белый хлеб в тостер, ждала, пока ломтики выскочат вверх.

Трапезы в любом случае хоть как-то разнообразили монотонную жизнь детского дома. Дни текли похожие как две капли воды: побудка, подъем, завтрак, ожидание, когда придет время обеда, ужина, вечернего кофе, а затем наступала пора ложиться спать. С несколькими паузами на перекур в промежутках. Ей приходилось посещать школу каждое утро, но потом оставалось множество наполненных скукой часов, когда развлечением служило только курение и сидение на диване у телевизора, в то время как телемагазин крутил свою убивающую мозг рекламу. Они были заперты на замок, лишены свободы, за ними постоянно наблюдали и постоянно их контролировали. Все делились на лагеря. Зависть и интриги процветали.

Она осторожно вытащила хлеб из тостера, стараясь не обжечь пальцы. Намазала маргарином, отрезала сыр, положила сверху мармелад. Налила кофе в чашку. Поставила тарелку с бутербродами на поднос и поискала глазами свободное место.

В тесном обеденном зале все столы оказались занятыми. Единственный пустой стул находился рядом с Линнеей, шумной девицей, на год старше Сесилии, которую она возненавидела с первого дня.