Параллель - Яра Князева

– Не понимаю, почему он сразу не убил меня?

– Слишком уж большой соблазн побыстрее выиграть… К тому же ты была у него в руках, вполне возможно, мы бы даже не узнали, что ты и есть ключ… Вот он и решил рискнуть. Теперь же…

– Теперь же, я снова на стороне белых и ему грозит опасность…

– Да… но вряд ли он придет за тобой сюда.. Властителю нужно время подготовиться к битве, как и нам… Он знает, куда и когда мы приведем тебя, и постарается либо пройти в проход сам, либо не дать это сделать никому… Боюсь, тебе придется стать участником большого сражения…

– А что если… если не получится? Если, я не смогу… не захочу… не достаточно захочу открыть проход…

Прокс отвела глаза…

– Нужно надеяться на лучшее…

Внезапно я вспомнила, как в конце видения Гедеон чему-то несказанно обрадовался… Подозрение закралось ко мне в голову.

– А что там с моим будущим?

– Ну… будущее изменчиво… К тому же Земфира видела лишь небольшую ее часть. Битву… Все было так смутно, что Харун не смог нам дать конкретного ответа. Послушай, Настя, мы все должны надеяться на лучшее. Маги уже начали готовиться. Надо и тебе… Когда все кончится, ты заживешь совсем в другом мире, мире, где будет надежда и любовь… Где будет спокойствие и умиротворенность. Ты больше не будешь чувствовать себя чужой на земле… Тебе будет хорошо. Я обещаю… Главное, чтобы у нас все получилось…

Прокс явно что-то от меня скрывала. Но я не сочла нужным выведывать у нее правду. Действительно, все на чем следовало сейчас сосредоточиться, это на предстоящей битве за проход и… за мою жизнь. Если все будет удачно, через пару дней, вселенная получит второй шанс, а я буду так далеко от Лео, что рано или поздно смогу забыть его… Во всяком случае, это будет гораздо проще, чем если бы я оставалась в Параллели…

Последняя из белых

Доротея Инфанте была уверена, что он придет. Так происходило всегда, когда ожидалось какое-то сражение. Лео снова и снова задавал ей один и тот же вопрос, а она была вынуждена снова и снова ему отвечать. Что уж тут поделаешь? Ей было совсем несложно… только мучительно жалко его… и всех остальных. Как бы она хотела отдать всю свою любовь, всю себя каждому на этой планете. Окутать их добротой, защитить, подарить такое сладостное ощущение гармонии, счастья… Счастья, которое она испытывала каждый день, живя здесь, в самой чаще леса, удаленная от мирских сует, неверия и злобы. Но девушка не знала, как сделать это. Живя раньше среди магов, она и сама начинала чахнуть, как будто источник, живший в ней вместо того, чтоб давать напиться другим, иссыхал под палящем зноем недоверия, враждебности, грусти, несчастья, сомнений, страха и злости. Как бы ей наполнить его так, чтобы можно было напоить и других…

– Так ты по-прежнему считаешь, что мы не должны драться? Не должны защищать Офиру?

– Да… со спокойной, несколько созерцательной улыбкой протянула она.

Лео посмотрел Доротее прямо в лицо. Кто же жил в этих кротких золотистых глазах любимой ученицы Офиры? Кто была эта худая, маленькая и очень красивая девушка? Наверняка, на земле у нее был миллион поклонников, а она предпочла им затворническую жизнь в монастыре. Укрыв под косынкой шелковые волосы медового цвета, затянув сияющую, оливковую кожу в черную мантию. Несомненно, даже тогда она была красавицей… Что уж говорить сейчас. Многие… очень многие маги преклонялись перед ее красотой… Были очарованы ее легкой, мимолетной, совершенно не кокетливой улыбкой, скромным взглядом ее огромных глаз, обрамленных пушистыми, черными как уголь ресницами, ее гибким телом, в простом белом платье ниже колена. На ней не было ни одного украшения, ни грамма косметики, но было что-то такое, от чего было невозможно оторваться, что притягивало раз и навсегда… Что-то, шедшее изнутри… Свет, согревающий каждого, кто осмеливался приблизиться.

– Но, что же, пустить все на самотек? Ведь тогда мир погибнет?

- Он давно уже мертв…

- А как же люди? Как же мы?

- Нельзя сотворить злом добром… Зло порождает лишь зло… Если спящего убить, он не проснется…

– Но мы ведь всего лишь защищаемся? Если враг нападает, ты считаешь надо подставить вторую щеку? Он и ее ударит.

– Я считаю, что врагов просто не существует… Существуют люди, которым не хватает любви…

– Любовь, любовь… – Лео вздохнул и отвернулся к окну.

– Да, кротко улыбнулась Доторея, – она самая… «Любовь – единственный разумный и полный ответ на проблему человеческого существования5», помнишь?

– Ты скажешь, что Гедеону не хватало именно этого, когда он начал войну?

Доротея опустила глаза.

– Что ты хочешь услышать? Да… тогда мы проиграли. Мы, хваленые белые маги, которые не воюют… Которые только и могут, что отдать всю свою любовь другим… Мы не справились даже с этим. Мы недостаточно хотели понять его… Мы недостаточно хотели его счастья… Мы превратились в серых…

– Кто это мы? Тебя-то, ведь, тогда еще и в помине не было!

–Кто знает…

Лео заинтересованно посмотрел на Доротею… На ее лице был легкий отпечаток грусти, странно сочетавшийся с ласковой полуулыбкой…

– Разве я не говорила тебе, что верю в постоянное рождение…?

– В постоянное рождение? – Лео был обескуражен… Насколько он уже привык к ее странному и вместе с тем нестандартно доброму, практически святому взгляду на жизнь, однако, до сих пор она продолжала его удивлять, извлекая из неисчерпаемого колодца своей светлой души все новые и новые тайны мироздания…

– О чем это ты? Никогда не слышал ничего подобного… Это тебе Офира рассказывала? Ведь все последнее время своей жизни среди магов она провела в основном с тобой…

– Да… – протянула девушка. – Мы с ней часто об этом говорили… Хотя правду знает только Он. Мы можем лишь строить предположения.

– Так… Очень интересно…И какова же суть Вашей теории?

– Это очень просто. Разделив наши миры, Он дал нам возможность все исправить. Вновь сделать мир единым, а всем его обитателям быть счастливыми, как раньше, некоторым, возможно даже и больше.

– Дай угадаю. Решение всему – опять любовь, да?

Доротея робко улыбнулась.

– Да. Она.

– А поподробнее…

– Он разделил прежний мир (назовем его раем, как в людской мифологии), на мир Земли и мир Параллели. Дав их обитателям ключ к счастью – научиться любить. Людям, как более слабым, он дал еще один ключ, поменьше, назовем его – Предназначение.