Ошибка Марии Стюарт - Маргарет Джордж

На мгновение ею овладело отчаяние.

«Вот до чего дошла твоя страна, – подумала она. – Древняя часовня превращена в хранилище заплесневелой мебели. Что за люди сделали это? Для них не осталось ничего святого, они уничтожают или оскверняют все на своем пути.

Простите, наши благородные предки, – молча взмолилась она. – Простите ваших недостойных потомков, которые не чтят свое прошлое. Мы превратились в варваров».

Мария была так поглощена обращением к давно умершим шотландцам, что не заметила, как входная дверь скрипнула и распахнулась еще шире. У нее замерло сердце – наполовину от страха, наполовину от гнева, что кто-то нарушает ее покой в такой момент.

Она развернулась и подняла свечу. Дверь полностью открылась, и вошел Босуэлл.

«Ему здесь не место! – почти в панике подумала она. – Только не здесь, в моем католическом убежище!» Но потом ее сердце запело и заглушило голос рассудка.

Босуэлл, стоявший на пороге часовни, раздумывал, следует ли ему войти. Очевидно, королева хотела остаться в одиночестве. Бог знает, что она пережила во время этой долгой напряженной церемонии, едва сдерживая страх, что появление Дарнли может все разрушить.

«День прошел на удивление хорошо, – подумал Босуэлл. – Королева показала, что превосходно владеет собой и окружающей обстановкой, независимо от своих чувств». Это вызвало у него искреннее восхищение. Да, она заслужила право несколько минут побыть наедине с собой – нечто редкое и драгоценное для особы королевской крови.

Но после того, что он услышал от лорда Джеймса, ей следовало узнать о случившемся. Королева не может пребывать в неведении и по-прежнему владеть ситуацией. Нужно сказать ей.

Поэтому он последовал за ней и долго смотрел, как она стояла на бастионе, не осмеливаясь потревожить ее. Но когда она вошла в часовню, он понял, что должен это сделать.

Теперь королева обернулась и пронзительно взглянула на него.

– Прошу прощения, – начал Босуэлл. – Я видел, как вы вошли. Я искал возможность поговорить с вами наедине.

Он тихо прикрыл дверь. По выражению лица королевы трудно было судить, сердится ли она или нет. Но нужно было продолжать начатое.

– Лорд Джеймс сообщил мне, что сегодня вечером в Стирлинге появился незваный гость, – сказал он.

– Да, я заметила, как вы разговаривали с ним. Кого он видел?

– Арчибальда Дугласа.

– О Господи! – горестно вскрикнула она и дернула рукой, погасив свечу. – Этот головорез, родственник Мортона! Неужели вся их шайка такая же, как он? Почему он здесь?

– Кажется, он ожидает или надеется на то, что вы отмените изгнание его благородного родственника.

– Никогда!

– Он хочет просить за него. Судя по всему, он уже поговорил с графом Бедфордом, а также с лордом Джеймсом.

– И?..

– Они оба считают, что вы должны призвать его обратно, но по разным причинам, – Босуэлл придвинулся к ней, чтобы говорить тише. – Королева Елизавета желает, чтобы мятежники вернулись домой. Она уже говорила об этом Бедфорду. Возможно, она устала кормить семьдесят с лишним человек. Бедфорд получил распоряжение обсудить этот вопрос с вами до своего отъезда. Лорд Джеймс хочет вернуть Мортона, так как считает, что он может оказаться… полезным для разбирательства с Дарнли.

– Почему он так думает?

– Дарнли боится Мортона. Если Мортон вернется в Шотландию с вашего разрешения, это послужит ясным сигналом того, какого низкого мнения вы придерживаетесь о Дарнли; это испугает его и заставит вести себя как следует. Такого алчного человека, как… как ваш муж, можно обуздать, только напугав его.

– Вы полагаете, что до сих пор в нем преобладала алчность? Что она направляла все его действия, включая брак с королевой?

– Я этого не говорил, мадам, – он подошел еще ближе: странно было стоять в темноте и разговаривать с бестелесным голосом.

– Но вы подразумевали это! Да, вы думаете, что он женился на мне только из алчности и честолюбия! Что он не любил меня и показывал это с тех пор, как надел кольцо мне на палец, а его титулы были объявлены у Маркет-Кросс, когда он находился на брачном ложе!

– Мадам, я не могу судить о подобных вещах, – Босуэлл ощущал ее присутствие так близко, что не смел пошевелиться.

– Вы так думаете, и мне это известно!

– Если это правда, то он глупец. Но мы оба знаем, что он глупец! – Босуэлл протянул руки и обнял ее. – Иметь все это и отвергнуть! О, какой же он глупец!

Не думая о том, что он делает, Босуэлл внезапно поцеловал ее. Его губы были мягкими, как лепестки белой лилии.

Он продолжал целовать ее и одновременно чувствовал ее в своих объятиях. Он крепко прижал ее к себе и мгновенно превратился в горящую свечу, причем обуреваемую желанием, мгновенно вспыхнувшим в нем. В ней явственно ощущалась какая-то магия, непреодолимый зов крови. Он снова поцеловал ее, и их тела прижались друг к другу, словно желая слиться в одно целое.

Ее муж находился в королевских апартаментах на расстоянии одного броска камня. Его жена ожидала в покоях для гостей.

– Нет, – услышал он собственный голос. Действительно ли он произнес это? Это будет двойной изменой, не считая нападения на королевскую особу. Ей достаточно закричать и вызвать стражу.

Но она этого не сделает. Он знал об этом. Она была храброй, своевольной и не боялась своего желания. Она превосходила его в этом. Несмотря на все свои приключения, ему еще не приходилось рисковать всем. Он следовал за своими желаниями лишь в тех случаях, когда это было легко, но не слишком опасно и не предполагало никаких обязательств.

Желание охватило его и захлестнуло его мысли. Они опустились на колени в свободном месте за алтарем.

– Подоприте дверь, – сказала она. Босуэлл ожидал, что она будет протестовать и скажет что-нибудь об алтаре и священном месте. Он встал, пошарил в темноте и пододвинул к двери тяжелый стул.

– Ни света, ни звука, – прошептал он. – Никто и не подумает войти.

Она издала тихий нежный смешок, воспламенивший его уже пульсирующее тело.

– Я одна, – сказала она. – Не могу в это поверить. Я никогда не бываю одна. Эта маленькая часовня… такая старая… Шотландия когда-то находилась на краю света, и здесь иногда по-прежнему можно чувствовать это, – в ее голосе ощущалась стеснительность, и она то и дело вздыхала. – Я хочу, чтобы вы забрали меня и увезли прочь, на край земли – в те места, где вы плавали, которые вы знали, – хотя бы в Вест-Индию…

– Тише! Вы сошли с ума! – он закрыл ей рот поцелуем. Ее дрожащие губы раскрылись.

В маленькой часовне было холодно, как в гробнице. Ветер снаружи крепчал, и снежные порывы, стучавшие в окна, издавали тихие шелестящие звуки. Часовню вскоре окутает снег, который скроет их.